.
Кто, все таки, лучше ,интереснее как поэт, Эзра Паунд или Томас Элиот? Я отвечал всегда по разному, поскольку, на этот вопрос и вправду трудно дать однозначный ответ. В разные годы мне казалось по разному. Они очень непохожи, не смотря на некоторое ученичество Элиота , с восхищением отзывающегося о своем учителе, а в конце его жизни, даже, спасающего от электрического стула , бесконечных судов , и расправ над ним. Однако, не смотря на некоторое, стилистическое родство, (часто обманчивое, чего я коснусь чуть ниже) это очень разные поэты... Разница состоит в том, что Эзра Паунд по сути романтик, при этом большой романтик .Романтизм Паунда это не некая вывеска, а глубинная суть его стихов , взглядов и переживаний. Это и суть его самого. Все его архетипы - архетипы старого, чистого Романтизма. Это , чисто средневековое, "рыцарски-балладное" сознание. А Томаса Элиота трудно , если не невозможно назвать романтиком.
Томас Элиот -родившийся немного позднее, но ставший более радикальным по форме модернистом, чем его учитель, скорее культурный и духовный (и скорее трезвый) скептик , поэтический и духовный деконструктор начал цивилизации и современной ему культуры, критик, возможно, и христианский эсхатологист, но он точно не христианский романтик. Помимо стихов, это отчетливее всего выразилось в его поэмах и драматургии . Назвать Элиота романтиком так же трудно, как например, трудно романтиком назвать позднего Бродского, в некоторых своих чертах , родственного Томасу Элиоту.
В этом и состоит их самая главная разница.
.
КАСАЯСЬ ПОЭТИЧЕСКОЙ И ИСТОРИЧЕСКОЙ ИРОНИИ
.
Другой вопрос, что по иронии истории, вышло так, что те кто в 19 веке были большими романтиками, (как Шелли, Клейст, Байрон, и особенно Новалис ) в двадцатом веке стали фашистами, приветствующими Муссолини, и даже Гитлера. Можно вспомнить и русского Мережковского. В этом была не только своя логика, но и своя поэтическая горькая ирония. Как мне кажется, причины подобного фашизма состояли в ненависти к цивилизации, лишившей мир от Бога - поэтического узнаванья, лишившей мир цветочных остатков Рая, без которого душа задыхается - как без любви. Возможно, эта черта и сподвигла Эзру Паунда на его политические взгляды, отрицающие современную Европу, которую фашизм (как полагал Паунд) мог спасти. При этом, если Мережковский, или Бланшо раскаялись в своих симпатиях к фашизму, Эзра Паунд оставался фашистом до конца своих дней. В конце жизни, став уже человеком больным, он странно-уничижительно отзывался о своих стихах, но только не о Муссолини, которого он до конца дней боготворил. Вспоминают, что он даже зиговал перед психиатрами, и фотографами.
.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ПОЭТИКЕ ЭЗРЫ ПАУНДА
.
.
Впрочем, нужно отдать должное нобелевскому лауреату Элиоту, публично вступившемуся за своего учителя . Более того, на фоне некоторых американских левых, требующих расправы над поэтом, и даже Набокова, ненавидящего Паунда , проявил благородство и Хемингуэй. А теперь вернусь к сравнению поэтики Элиота, и Паунда. Паунд был стилистом . Однако, его стилизм не столько был формой, сколько, поэтико-романтическим переосмыслением забытых архетипов культуры , которым Паунд стремился дать новую жизнь , что его несколько роднит с дионисийско орфической поэтикой Гельдерлина, Георге, или с аполлоничной поэтикой Константина Кавафиса. Не смотря на то что Кавафис родился раньше Паунда, их поэтику порой что то роднит, я бы сказал больше, чем с Элитом, с которым Кавафиса иногда сравнивают. Разница меж ними состоит в том, что Кавафис и Георге поэты камерные. Поэтика же Паунда очень жизненна. Хотя, возможно, политические утопии Паунда, (в отличие от более политически трезвого Ш. Георге), стали обратной стороной его жизненности.
.
ИОНИЧЕСКОЕ
.
Их разбитые изваянья,
их изгнанье из древних храмов
вовсе не значат, что боги мертвы. О нет!
Они все еще любят, Иония, землю твою, как прежде,
о тебе до сих пор память хранят их души.
Когда августовская заря
над тобой занимается, воздух суть их дыханье,
и нечеткий юношеский силуэт,
как на крыльях, изредка промелькнет
над твоими холмами.
Константин Кавафис (перевод Бродского)
.
.
КТО, ВСЕ -ТАКИ, ЛУЧШЕ КАК ПОЭТ, ПАУНД ИЛИ ЭЛИОТ
.
Томас Элиот , (как мне кажется) лучше , отчетливее выразил себя. Эзра Паунд себя воплотил незавершеннее, и хаотичнее. Но в этом своем незавершенном, обрывочном и хаотичном, он даже интереснее Элиота, как сны порой бывают интереснее лучших картин. Элиот , при всей своей силе, более рассудочен, у Элиота меньше чувства. Элиот очень рационален по форме., лирическое его я слишком сверхлично. А Паунд , (которого больше роднит с Йетсом) не бывает скучным, хотя и бывает слабым, как бывает и потрясающим... Мне политически противны взгляды Паунда, его ненависть к СССР, и антисемитизм. Однако, Паунд был подлинным христианским мучеником., проведшим двенадцать лет в психушке, (в самых страшных условиях) до того приговоренный в Америке к смертной казни , и чудом ее избежавший. Когда критикуют Сталина за убийства поэтов, вспомните Америку тех же лет,или позднее. В пути Эзры Паунда больше от пути Христа, не смотря на сомнительность его некоторых взглядов, или его публичного , экстравагантного поведения. Эзра Паунд такой же по складу поэт , как Бодлер, Еврипид, Батюшков, Гельдерлин, или Артюр Рембо.
______
P. S.
ЭЗРА ПАУНД В РАЗНЫХ ПЕРЕВОДАХ
(из разных, открытых источников в интернете)
ГИМН III
(С латыни, из Марка Антония Фламиния,
шестнадцатый век)
Как пленительно-хрупкий цветок раскрывает светящийся
венчик на груди кормящей земли, если
роса и дождь его напоили,
Так же мой чуткий разум расцветает, пригубив
благодатной росы от духа, его питающего,
А, лишённый этого, незамедлительно увядает,
как цветочек, растущий из почвы сухой, если
ни роса, ни дождь его не коснутся.
Перевод Ильи Имазина
.
ВИЛАНЕЛЛА, ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЧАС
.
Я перестарался в подготовке события,
Было зловеще.
С аккуратностью человека средних лет
Я отложил только нужные книги.
Я почти закрыл страницы.
Красота – это такая редкость.
Так что, не многие из моего фонтана пьют.
Так много бесполезного сожаленья,
Так много времени растрачено впустую!
И теперь я смотрю из окна на
дождь, суетящиеся автобусы.
“Их микрокосм потрясен” –
воздух дышит сим фактом.
В их части города
они игрушки враждебных сил.
Откуда мне знать?
О, я зная достаточно.
Их ждет что-то.
Что ж до меня;
Я перестарался в подготовке события –
Красота – это такая редкость.
Так что, не многие из моего фонтана пьют.
Два друга: глоток леса…
Друга? Станут ли люди меньше друзьями
всего лишь потому, что один в конце концов нашел их?
Дважды обещали прийти.
“Между вечером и утром?”
Красота будет пить из моего разума.
Юность тем временем позабудет,
моя юность простилась со мной.
II
(“Не молчи! Ты танцевал как деревянный?
Твои работы нравились кому-то,
и он был так искренен.
Ты нес чепуху
В первую ночь?
На следующий вечер?”
Но они вновь обещали:
“Завтра в пять.”)
III
И вот уж третий день –
ни от кого не слова;
Молчат и он, и она,
Только записка другого человека:
“Дорогой Паунд, я уезжаю из Англии.
ИЗ ЭЗРЫ ПАУНДА
(в переводах Андрея Пустогарова)
ВОТ ЧТО СКАЗАЛА ПСИХЕЯ
.
(из Апулея)
он лежал рядом
но не так как ветер лежит в кипарисах
и всю ночь держал меня на весу
но не так как воздух держит
замершие в паденье лепестки
а парил надо мной
легче листьев
ближе чем воздух
и музыка текущая сквозь меня
учила мои глаза новым цветам
ни один ветер не сможет прижаться
так как он
ЯКОПО ДЕЛЬ СЕЛЛАЙО
.
Он знал все любовные уловки –
без знания дела так не напишешь.
Его Киприды больше нет,
а ты есть, мои «Острова».
Есть то, что все держит:
глаза этой мертвой женщины говорят со мной.
ДОРИЙСКОЕ
.
Останься во мне,
но не радостью краткой цветов,
а вечным холодным ветром.
Пошли одиночество
бесцветных скал и серой воды.
Однажды боги смягчатся.
Сумрачные цветы царства мертвых
помнят Тебя.
БЕЛЫЙ ОЛЕНЬ
.
Я увидел их в клубящихся зарослях вереска.
Они остановились не для любви и не от тоски.
Но точно такими, как у них, глазами девочка смотрит на любимого,
когда белый олень рвется из чащи
и белый ветер разрывает утро.
На белого оленя наша охота
и Слава трубит в рог, созывая всех гончих на свете.
АЛЬБА
.
Прохладная, словно бледные, влажные лепестки
ландыша
Она лежала подле меня на рассвете.
СТАНЦИЯ МЕТРО
.
Эти лица вдруг возникают в толпе,
как лепестки на мокрой черной ветке
.
ИЗ ДРУГОГО СОНЕТА
Твои персты бегут по моему
лицу
как грезящие ветерки
но высказать мечту боятся вслух
Перевел Я. Пробштейн