У меня теперь появилось много новых ипостасей. Корова, наседка, элита, кто-там ещё... А теперь я стала резиновой куклой. Которая лежит безвольно на кровати, оттопырив развесистые губы, и у неё болтается башка при каждом новом ударе нефритового стержня. Я и чувствовала себя так же - бессмысленно равнодушно, держалась за ажурные изгибы спинки шикарной Владленовой кровати долгие ночные часы, и только яркое, торжествующее южное утро слегка развеивало морок в моей голове, но только слегка.
А Владлена несло. Он ждал меня на свидание, как молодой любовник, ставил в вазы цветы, покупал вино, пирожные и фрукты, сам варил мне кофе и дарил шоколад. Он стал даже нежен, насколько может быть нежен урод и упырь. А меня тошнило. Меня бы, наверное, даже рвало при каждом его прикосновении, если бы я не стала резиновой куклой. Именно в этом и было моё спасение.
В то утро я проснулась у себя в палате. В последнее время это случалось нечасто, но тут повезло, Манекен меня не вызвал. Посидев с Фросей у открытого окна палаты, в которое тихо веяла ароматная апрельская ночь, поговорив о пустяках и напившись до пузырей чая манекеновым шоколадом, которого у меня скопилось столько, что можно было торговать, я провалилась в сон, как в яму, давно так не спала. Поэтому зов в моих мозгах выдернул меня из сна, так выдергивают тонущего из трясины, и я, судорожно натянув халат, бросилась читать расписание.
"У вас вызов к доктору Ирине. Вызов срочный, необходимо быть без промедления. У вас есть десять минут".
Ужас, который меня охватил при виде сигнала "Срочно", я всегда шарахалась от этого тревожного пурпурного свечения дисплея поганого гаджета, немного отпустил, когда я поняла к какому врачу меня вызывают. Но все равно тревожно сжималось и билось где-то в висках сердце, пока я неслась к зданию нашей сомнительной лечебницы. И, как оказалось, не зря.
Ирина встретила меня у дверей, крепкой ладошкой ухватила за локоть, протащила к своему столу и усадила в кресло. Потом снова подскочила к выходу, выглянула в коридор и плотно прикрыла дверь, для верности закрыв их на замок. Постояла, покачалась на каблучках аккуратных туфель, подошла и села напротив.
-Дай пульс. Замри.
Она считала несколько минут, потом оттянула мне веко, велела открыть рот и заглянула в горло. Слегка нажала на глазные яблоки и что-то пощупала за ушами и на шее. Так вели себя детские врачи, лечившие маленькую Лидочку от вечных ангин и бронхитов, это было в далёком, счастливом и добром далеке, и от движений Ирины мне стало вдруг чуть менее страшно.
-Порядок. Выдержишь, надеюсь. Слушай внимательно.
Она снова села напротив и спокойно, ласково заглянула мне в глаза.
-Ты знаешь, что в мире эпидемия почти прогорела. Её поддерживают искусственно, она тлеет, но все заканчивается, больных все меньше. А главное - крепнет оппозиция, нас уже тысячи и тысячи, и если ты отсюда выберешься, то спасешься почти наверняка.
Я молчала, мысль о том, что все это может закончится была прекрасна и невыносима. Невыносима настолько, что мне больно было её думать.
-Сейчас у нас потрясающий шанс. Такого может и не быть. Не использовать его - просто идиотизм, он из всех возможных способов, которые мы использовали - самый безопасный. Ты хочешь спастись?
Я, как дура кивала головой, даже если бы для того чтобы сбежать из этого ада, они предложили бы меня распилить на две части, а потом сшить, я бы согласилась. Ирина улыбнулась, подошла ко мне и потрепала меня по плечу.
-Не бойся, все просто, как Божий день. Вчера сдохла, наконец, (прости Господи) эта ведьма, мать Владлена. Инфекционист (он наш) написал заключение, что старуха инфицирована. Все обделались со страху, а особенно сынок, у Владлена просто панический страх перед инфекцией, он параноик. Её повезут в герметично запаянной капсуле, повезёт Владлен сам, он её не доверит никому. Вместо ведьмы в капсуле поедешь ты. Там есть проверочное окно, размером с игральную карту, оно напротив лица - мы тебя загримируем. Он сдаст капсулу в центре утилизации инфицированных покойников, тебя наши вытащат, капсулу утилизируют. И ты свободна. Как птица. В мире уже нет того беспредела, они не рискуют. Там уже почти нормальная жизнь. Ты согласна?
Я кивнула головой. В ней, в моей бедной черепушке, вдруг что-то щёлкнуло, и этот выключатель включил давно забытые чувства - достоинства и гордости, бесстрашия и отчаянья. Может быть, я даже вновь стала собой.
-Сегодня ночью отключат камеры слежения на пятнадцать минут. За это время Фрося отведет тебя в центр капсулирования покойников. Будь готова к часу. С Богом.
Ирина перекрестила меня и буквально вытолкала в коридор. Она побледнела и сникла, видно было насколько она устала.