В некоторых головах мысли ходят по коридорам, которыми в других головах не ходят. И коридоры эти образованны стенами, которых в других головах нет. Но не понимая этого, хозяева этих лабиринтов часто что-то утверждают, рассчитывая, что ход соображений в чужих головах пойдёт тем же путём, что и в их собственных. А утверждения же других мыслителей прогоняют через свои коридоры, не задумываясь, что они рассчитаны на другой маршрут. В результате этого иногда получается, что ответы таких людей оказываются понятными одним лишь им самим, а они всём винят непонятливость оппонента.
Образно, проблема выглядит так. Представьте, что вы доказываете, что красный мухомор – гриб ядовитый и в пищу не пригодный. Проводите разбор содержащихся в нём веществ, указываете наличие токсинов, доказываете их вред, и приводите случаи реальных отравлений. Но тут появляется оппонент, который недовольным тоном говорит: «А вот бледная поганка – ещё какой ядовитый гриб!», и уходит.
Вы, возможно, ответите что-то вроде «Хорошо, спасибо за дополнение, но в данный момент речь идёт о мухоморе. Так что, если нет возражений по приведённым мною доводам, мы, с вашего позволения, продолжим…», и продолжите вести мысль к выводу о недопустимости употребления красного мухомора в пищу. Но ваш оппонент потом начинает агитировать за их поедание, а про вас говорит, что вы идиот, который не слушает то, что что ему говорят.
Вы удивляетесь, ну как же так-то: столько неопровержимых доводов вами приведено, и никаких возражений ни у кого не нашлось, а ваш оппонент ведёт себя так, как будто всё наоборот – ну что за неадекватность? А дело в том, что он знает, оказывается, всего только два гриба: красный мухомор и бледную поганку (и никаких других он не знает, и не понимает, зачем этим интересоваться). Но при этом он твёрдо убеждён, что съедобные грибы должны быть, из чего у него следует, что, если вы объявляете ядовитым один, значит, другой получается не ядовитым.
Т.е., ограниченность знания о грибах в данном случае работает, как стена, сквозь которую мысль идти не может, а может только вдоль неё. И перед этой стеной она поворачивает, и вместо того, чтобы двигаться в направлении «если и мухомор и поганка ядовиты, значит не ядовитыми могут быть другие грибы», она идёт в направлении «если ты сказал, что мухомор ядовит, а не ядовитые грибы есть, значит, ты хочешь сказать, что поганку можно есть!».
Далее логика у такого деятеля идёт следующим маршрутом: раз ядовитость поганки он доказал самым решительным образом (он об этом сказал, и никто не возразил), значит, продолжать агитировать за её поедание может только идиот. Дальше, что доводы идиота идиотские, а стало быть, их можно не слушать. И дальше, что все, кто не понимают такого хода соображений, тоже идиоты.
Понимания этого всего от вас (и всех остальных) он ждёт с такой же уверенностью, с какой вы ждёте от своих слушателей понимания того, что объясняли им вы. И когда он будет дальше что-то доказывать, он будет опираться на это понимание.Так что, если вы в основание чего-либо приводите доводы, на которые оппонент ничего вразумительного не отвечает, но продолжает действовать так, как будто эти доводы приводили не ему, то это означает, что у него дурак вы, и ему непонятно, как может быть таким дураком.
Разбирательства с такими людьми – занятие неблагодарное, т.к. такого будешь тыкать носом в факт, что он не ответил за свои заявления, а ему кажется, что это он тебя натыкал (и ушёл, записав себе победу). Сверх того, есть такая закономерность, что чем больше человек знает, тем больше он сомневается в том, достаточно ли он знает, а чем меньше знает, тем увереннее считает, что знает всё, что нужно. И потому именно такие люди любят выступать с особой уверенностью, и слушать они не любят; они любят, когда их слушают и благодарно кивают головой. Поэтому они просто толкают своё, и, если не встречают желаемой реакции, то начинают или орать, или уходят. И так же, существуют системы понятий, средствами которых невозможно определить их ограниченность. И когда человек находится внутри такой системы, он может не понимать, что за её пределами может существовать что-то нужное. И пока он не начнёт мыслить вне своей системы, он этого не поймёт, а из системы он выходит не захочет, потому, что он не любит, когда ему помогают, он любит «помогать» другим. Все эти вместе моменты образую стойкую закономерность, что взаимопонимание с таким оппонентом найти невозможно, с ним можно только или закончить разговор, или перейти на ругань – по-другому никак.
Жизненный опыт таких людей тоже строится по соответствующей схеме. Пребывая в своей ограниченности, им часто вообще не приходит в голову, что могут быть какие-то другие убеждения, чем те, что они состроили себе сами. И когда в дискуссиях другими людьми вдруг обнаруживается, что у тех бывает какой-то иной ход мыслей (совершенно для них непонятный), эти начинают объяснять, что тем надо выкинуть из головы всё то, что у них есть по этому вопросу, и загрузить то, что говорят они. И когда оказывается, что такие требования почему-то не оказывают желаемого воздействия на оппонента (и оскорбления тоже не оказывают), то они списывают это на его ненормальность, которая на их языке называется «бесполезно что-либо объяснять». И тогда они ищут понимания со всеми остальными, которые должны в отличие от него оказаться «нормальными». Но когда оказывается, что и с другими постоянно то тут, то там получается та же самая проблема (почему – непонятно, а выяснять не интересно), то они приходят к выводу, что свет полон людьми, головы которых забиты совершенно непонятно каким бредом. На эту тему они постоянно сетуют и удивляются, почему те не хотят их услышать и понять.
Зная, что заставить большинство окружающих выкинуть из их голов их «бред» не получится (из опыта, полученного путём проб и ошибок), они с этим смиряются, и приучаются, обнаружив расхождение во взглядах, достаточно быстро уходить из диалога (это предел той жизненной мудрости, которую они способны нажить). Уходить, оставаясь (естественно) при своём мнении, и при позиции, что они на самом деле правы, и что это главное. Поэтому их тактика в конечном итоге сводится к тому, чтобы доказать самим себе, что они у себя там в голове правы, а всё остальное их мало волнует. Ну а по поводу всего того, с чем они не согласны, они любят лепить свои комментарии, и уходить, не дожидаясь ответа, потому, что чего они там обязаны кому доказывать, если и им и так сразу «понятно, что автор – идиот, который всё равно не захочет слушать и понимать»?
