Немногие страны мира могут похвастаться такой уникальной джазовой сценой, как венгерская. Обладая мгновенно узнаваемым национальным колоритом, она, тем не менее, совершенно неизвестна за пределами страны, а один из ее главных персонажей, саксофонист Михай Дреш, остается невоспетым героем современного европейского джаза. Постараемся это исправить, но начнем, как водится, издалека.
Тайная империя сельской музыки
Начало этой истории отстоит от нас на многие века. Венгрия, как и Балканы, была для Европы настоящим «плавильным котлом»: цыгане, тюрки, финно-угры, западно-славянские народности соседствовали здесь, порождая уникальную культуру, в том числе музыкальную. Среди других она выделялась тем особым сплавом сложности и архаики, корневого примитивизма и врожденной художественности, который невозможно воспроизвести искусственно. Функционировала эта культура вполне типично: «высокой музыкой» правила сначала Церковь, потом композиторы, а фольклор — неписаный, неформальный, архаичный — оставался достоянием села, социальных низов, люмпенов. Так было до тех пор, пока не излете романтизма не родился будущий великий композитор Бела Барток.
Барток предложил совершенно новый взгляд на народную музыкальную традицию. В своей книге «Дальше — шум. Слушая XX век» Алекс Росс очень точно определил обсессию Бартока, его страсть и смысл жизни: композитор мечтал о «тайной империи сельской музыки», простирающейся по всей Евразии. Барток не создавал лубочный «звуковой музей», лишь расцвечивая старые мелодии «благородными» аранжировками, а действительно нанизывал свою музыку на фольклорную нить. Он не заигрывал с народной музыкой, а обнажал ее каркас, ритмику и подлинное чувство — невероятно лиричные, но порой и лишенные конвенциональной красоты. Вытаскивая на свет божий эту музыку далекого прошлого, он показал, что она может совершенно естественно и органично звучать в рамках модерна, быть сверхсовременной, не утрачивая своей сути, и в очередной раз подтвердил, что всё новое — это хорошо забытое старое.
Под влиянием Дьёрдя Сабадоша
Вернемся к джазу. К середине XX века его уже воспринимали всерьез. Становятся очевидными взаимосвязи джаза и академического модернизма. Вскоре одни джазовые музыканты (Александр фон Шлиппенбах, Сесил Тейлор, Энтони Брэкстон, etc.) начнут обрушивать на слушателей всё более и более абстрактный звуковой массив, постепенно освобождая его от связей с предками, другие же (Майлз Дэвис, Джон Колтрейн, Фэроу Сандерс, etc.) найдут вдохновение в архаике, которая вновь обретет актуальность и вспыхнет с новой силой. Именно космополитичный джаз в полной мере воплотит мечты Белы Бартока — и как раз где-то здесь начинается личная история Михая Дреша… Но сначала несколько слов о духовном наставнике венгерской новоджазовой сцены, Дьёрде Сабадоше.
Szabados Quartet, “Az Esküvő“ (Hungaroton, 1975)
Так сложилось, что джаз за пределами США сначала переживал долгий период карго-культа в виде биг-бэндов и легкой, развлекательной музыки, а затем появлялись новые лица, которые в одночасье всё меняли. Но если, например, трубач Томаш Станько, «польский Майлз Дэвис», всем хорошо известен, то Дьёрдь Сабадош — нет.
Сабадош писал музыку для авангардных балетов, помещал на обложки пластинок таинственные буквы, стилизованные под руническое письмо, и конструировал жутковатые, мистические звуковые ритуалы на реальном корневом каркасе и собственных представлениях о нем (нечто подобное в свое время делал Игорь Стравинский). Музыка Дьёрдя Сабадоша была одновременно модернистской и архаической, иногда беспощадной к слушателю, а подчас потусторонне лиричной. Сабадош успел поиграть с Энтони Брэкстоном и Роско Митчеллом, который в составе Art Ensemble of Chicago деконструировал и препарировал африканскую музыкальную древность. Именно в ансамблях Дьёрдя Сабадоша в 80-е годы впервые засиял Михай Дреш.
“A szarvassá vált fiak: Rész 1” с альбома “A szarvassá vált fiak” (Hungaroton, 1989)
Джазовый прорыв в Дьёре
Главными импульсами, побудившими Дреша заняться джазом, были творчество Джонни Гриффина, Джона Колтрейна, Диззи Гиллеспи и американская корневая музыка — блюзы, спиричуэлы, госпелы. В середине 70-х Дреш бросил Высшую профессионально-техническую школу машиностроения и твердо решил играть джаз. Он окончил Музыкальную школу имени Белы Бартока. Серьезную карьеру, если не обращать внимание на любительские ансамбли, начал у Сабадоша. А первый и главный свой коллектив — Квартет Дреша — основал в 1984 году.
Уже тогда было ясно, что в ограниченный мейнстрим родной страны Дреш вписываться не хочет. Несмотря на то, что к началу 80-х в одном только Будапеште было тридцать три (а во всей Венгрии — около ста!) джазовых клубов, концерты случались редко и спонтанно, а большинство клубов не работали и существовали только на деньги «материнских» организаций — образовательных и культурных учреждений. Поскольку венгерский джазовый мейнстрим затих еще в конце 60-х, всё держалось на небольших группах энтузиастов. Один из них, Джено Хартьянди — кинематографист, главный редактор издания “Jazz Studium” и руководитель нескольких джаз-клубов в Будапеште и Дьёре, вместе со своими товарищами первым провел в Венгрии блистательный джазовый фестиваль, причем без всякой поддержки со стороны государства. В 1982—1983 годах благодаря Хартьянди в Дьёре выступили Брэкстон, Митчелл, Rova Saxophone Quartet и другие американские авангардисты. Словом, в маленьком венгерском городке разорвалась настоящая бомба, начиненная сверхсовременным джазом. А главное, на одной сцене с мировыми грандами сумели выступить все главные деятели венгерского джазового авангарда (одно из свидетельств эпохи — совместная запись Сабадоша и Брэкстона).
Дебютный альбом “Gondolatok a régiekről“ - сила неотразимой веры
Тогда же, в 1983 году, Михай Дреш впервые получает серьезное признание публики и дает короткое, но любопытное интервью, проливающее свет на многие элементы его творчества: в Колтрейне молодого джазмена привлекает «бесконечная неотразимая вера», в Арчи Шеппе — монументальность, в музыке деревенских жителей — честность. Сам же он хочет создавать «местную музыку» и «заряжается венгерским прошлым».
В интервью 1985 года Дреш рассказал Хартьянди об идейной подоплеке своей музыки. Оказалось, что молодой венгерский парень придерживается взглядов, концептуально близких афроамериканской Ассоциации содействия развитию творческих музыкантов (Association for the Advancement of Creative Musicians), разве что с поправкой на местные нюансы. Единение с природой, порочность урбанизированных пространств и простая чистая мудрость сельских жителей — для многих эти концепции звучат наивно, но они дают понять, на какой почве вырастали последующие идеи Дреша. При этом он не копировал заокеанских коллег — Дреш сам уловил идею так называемого «духовного» джаза и облек ее в понятные, естественные для него формы.
Первый студийный документ нашего героя в качестве лидера — альбом “Gondolatok a régiekről“ (Adyton, 1990) с участием еще одного известного венгерского саксофониста, Иштвана Гренсо. Это самая темная пластинка Дреша. Здесь он, судя по всему, всё еще находится под сильным влиянием Сабадоша и позднего Колтрейна: экстатичные, иногда откровенно нездоровые духовые линии; тут и там в густых чащобах звука змеями вьются мелодии родных венгерских песен.
Dresch Dudás Mihály Quartet, “Gondolatok a régiekről” (Adyton, 1990)
Венгерский бибоп
Фирменный стиль Дреша начинает выкристаллизовываться на следующем студийнике, “Zeng a lélek“ (Adyton, 1993). В составе группы появляются цимбалы — фирменный атрибут карпатской и балканской музыки. Возникает богатый нюансами, тембрально разнообразный звук. Сам Михай становится всё и более виртуозным, но не с точки зрения одних лишь технических выкрутасов, а в плане адекватного музыкальным задачам владения инструментом. Дреш записывает энергичные, близкие к танцам композиции — и в них он своей быстрой, четкой, чистой артикуляцией часто напоминает раннего Колтрейна, с которым Михая роднит умение «петь» на тенор- и сопрано-саксофонах. Еще один характерный пример дрешевского стиля — “Túl a vizen” (Fonó, 1996), где саксофон Дреша местами звучит почти как вольная птица, а местами напоминает один из многочисленных венгерских народных инструментов.
“Túl a vizen” с одноименного альбома (Fonó, 1996)
Примерно тогда же Дреш начинает включать в свои группы струнные инструменты. В одном из интервью он признался, что играть чистый фолк, конечно, интересно, но еще интереснее играть фолк, который уважительно, естественно и аутентично переработан джазом. Тем временем он продолжает стирать жанровые рамки, обогащая репертуар песнями и танцами.
Следом идут еще несколько блестящих записей, выполненных в похожем ключе, а затем — очередная важная отметка: совместный альбом с Арчи Шеппом, названный “Hungarian Bebop” (BMC, 2002).
Mihály Dresch Quartet & Archie Shepp, “Hungarian Bebop” (BMC, 2002)
И ведь он действительно венгерский! Да, несколько подрихтованный, вестернизированный, определенно менее оригинальный, чем остальное творчество Дреша, но наглядно демонстрирующий, что венгерская музыка неизбежно должна была подружиться с джазом. Как и бибоп, она оригинальна, остроумна, подвижна и бесконечно обаятельна.
Мудрый Фухун
Следующая веха, на которую мы просто обязаны обратить внимание, — это “Fuhun” (Fonó, 2011). Фухун — это изобретенный и собственноручно изготовленный Михаем инструмент, который он описывает как хроматическую флейту с механической частью от кларнета, что бы это ни значило. Сам альбом — один из лучших у Дреша. Эта музыка вызывает ощущение прогулки по древнему лесу, повидавшему многие поколения местного народа, но это вовсе не хтоническая, дремучая чаща, которую может нарисовать в воображении музыка Дьёрдя Сабадоша, а чистое, звенящее мириадами голосов, обладающее первородной мудростью, пребывающее в единении со своими жителями место — главная мечта Дреша, его духовный идеал.
Дискография Дреша обширна и одинаково интересна, но обратим внимание еще на одну работу — “Zea“ (BMC, 2016). Это живое выступление вместе — внезапно! — с американским модником Крисом Поттером. И, слушая альбом, мы в очередной раз убеждаемся, что решительно никакое модерновое звучание не способно умалить естественную красоту венгерской музыки.
Михай Дреш — яркий, совершенно уникальный артист, один из многих героев венгерского джаза. Одному Богу известно, сколько еще невоспетых героев мы узнаем. И как же хорошо, что нам всегда будет кого воспевать.
Назар Сойко
Автор Теlegram-канала Musica Dal Nulla