В дремучем лесу около деревни поселился Змей-Горыныч. Мне про него Миша сказал. Мы дома одни остались. Взрослые рано утром ушли, мы ещё спали. А ушли они на сенокос, Февральке сено косить. Мы утром проснулись — никого нет. Нас это очень обрадовало. Никаких взрослых! Что хочешь, то и делай! Выпили мы молока, вышли на крылечко, и я стала придумывать, что бы нам такое сделать, а Миша говорит:
- Змей-Горыныч в лесу. Я,— говорит,— дубинку буду искать. Найду Змея-Горыныча и дубинкой его как бабахну!
Я говорю: - Вот ещё! А если он тебя бабахнет!
- Я его ещё сильней тогда бабахну! — хвастает Миша.
Силач, можно подумать! Его любой Змей-Горыныч одним пальчиком побьёт. Я говорю: - Давай подождём? Взрослые придут, тогда что-нибудь и придумаем.
Миша согласился. Стали мы ждать. Сидели-сидели на крылечке, а взрослых всё не было и не было. Делать было нечего, и мы нечаянно стали о Змее-Горыныче думать. Сидит Змей-Горыныч в лесу дремучем и подстерегает всех. Лес тёмный, непроходимый. Змей-Горыныч страшный-престрашный. Огромный, как бревно, какое и не обхватишь! Из ноздрей пар валит. Зубы щёлкают. Глаза крутятся. Змеище жадный-прежадный. Только о себе и думает. Себя одного жалеет. Покоя от Змея-Горыныча никакого нет. Все боятся. И мы забоялись. Вдруг нас поймает и съест? Или в темницу свою посадит?
На небо тучи чёрные набежали. Все звери в норы попрятались. Птицы песни не поют. Сидим мы с Мишей на крылечке и огорчаемся. Очень печальная жизнь настала: от дома — никуда. В лесу Змей-Горыныч. Злой. Голодный. Страшный. Что делать?
Хотела я с Пеструшкой — это курочка моя любимая,— хотела я с ней посоветоваться. Может, она бы помогла? Подозвала её:
— Пеструшка! Цып-цып!
Она прибегает» спрашивает: - Ко-ко? — значит: «Что? Что?»
- Знаешь, Пеструшка? — жалуюсь я.— В лес нам хода
- Куда-куда?
- В лес,— отвечаю.— Там знаешь, страшный Змей-Горыныч.
— Ко? Ко? — значит: «Кто? Кто?»
— Змей-Горыныч!.. Что нам делать? Подскажи! — говорю я и хочу её на руки взять, объяснить всё по порядку, потому что она возле моих ног крутится, как волчок, плохо слушает, всё переспрашивает. Я — к ней. А Пеструшка отпрыгнула, удрала подальше. Думаю, спряталась. Змея-Горыныча испугалась. Я решила заплакать. У меня в глазах защипало.
А тут Лапик. Прыг-скок на мои колени. Я бы его хорошенько рассмотрела, да слёзы мешали. Я пошевелиться боюсь, чтобы вытереть глаза: вдруг Лапик испугается. А он словно бы говорит: — Не плачь...
— Как же мне не плакать?! Горе такое. В лес не пойдёшь. И мамы нет, и папы нет, и бабушки нет. Может, они в плен к Змею-Горынычу попались? В темнице сидят? Кто их спасёт?
Лапик как подпрыгнет. И убежал! Такой шустрый! Пусть бы подольше со мной посидел. Я бы его рассмотрела, как следует. Вот сейчас — слёзы вытерла, всё вижу, даже далеко. Может» мне совсем никогда не плакать? Да-а, а Лапик утешать не прибежит. Никак не придумаешь, что делать. Когда мы уже совсем не знали, что придумать, на наше счастье, взрослые пришли, наконец. Я говорю:
— Вы пропали и пропали. Мы думали, вы в плену у Змея- Горыныча. А вы, оказывается, вовсе и не в плену. Мама выспросила, как мы жили, и говорит: — Это горе — еще не горе. Я вам расскажу» как дело было.
Сели мы на веранде, потому что дождь пошёл, и стали слушать мамин рассказ.
Мамин рассказ о Змее-Горыныче
Услышал Лапик, что Таня говорила о Змее-Горыныче, и отправился
воевать с ним. Бежит Лапик по лесу, вокруг осматривается. А в лесу — ни души. Все попрятались. Вдруг видит он: мелькнул кто-то. Лапик — вдогонку. Это была курочка Пеструшка. Лапик её сразу догнал, он же быстрее всех бегает. Догнал он Пеструшку и говорит:
— Я тебя знаю. Давай дружить?
Согласилась Пеструшка. Лапик спрашивает:
— Удивляюсь я тебе, Пеструшка. Что ты делаешь в такой дали от дома? Знаешь ли ты, что Змей-Горыныч в лесу поселился?
Пеструшка отвечает:
— Как не знать! Меня Таня и Миша просили Змея-Горыныча победить.
Лапик ещё больше удивился: — Что можешь ты, такая маленькая, сделать? Змея-Горыныча только силой богатырской победить можно. Или — хитростью.
— Верно,— говорит ему Пеструшка.— Но знаешь ли ты? Если в змеиное место куры попадут, во всей округе ни одной змеи не останется.
Лапик сказать ничего не может. Вроде, никогда Пеструшка обманщицей не была, да и хвастуньей — тоже. Решил Лапик до поры до времени помолчать и посмотреть, как всё обернётся. Говорят же, верить не верь, а врать не мешай.
Долго ли, коротко, пришли Лапик и Пеструшка к логову Змея-Горыныча в дремучем лесу. Развалился Змей-Горыныч на травушке-муравушке, спит да похрапывает. Пока Лапик думал-придумывал, как воевать, Пеструшка подбежала к Змею- Горынычу да клюнула его. Открыл глаз Змей-Горыныч, вот-вот проглотит! Да не тут-то было! Пеструшка клюнет и отпрыгнет, клюнет и отпрыгнет. Давно у Змея-Горыныча ни в одном глазу сна нет. Давно злится он и мечется. А Пеструшка клюёт да клюёт. Змей — туда, Змей — сюда! Никак не схватит Пеструшку. Да ещё Лапик перед ним мельтешит-мелькает, глаза ему ослепляет.
Взревел Змей-Горыныч, слёзы горючие из глаз его рекой полились, расправил он крылья и улетел подобру-поздорову. Больше его в нашем лесу никогда и не видели.
— Мама-мам, это правда? — спросил Миша.
— А ты как думаешь? — сказала мама.— Посмотри-ка вокруг...
Посмотрели мы вокруг и увидели: небо голубое, солнце ослепительное, трава блестящая. Бабочки разлетались туда- сюда. Прислушались мы: птицы поют радостные песни, кузнечики стрекочут. Думаем, отчего веселье такое?
— А-а, понятно! Змея-Горыныча в лесу больше нет!
А Пеструшка-то! Такая скромница. Ходит как ни в чём не бывало да зёрнышки клюёт. Кто бы мог подумать: Змея- Горыныча победила. Не смотри, что маленькая — удаленькая. Мы Пеструшку с тех пор ещё больше полюбили. И Лапика — тоже. Я теперь знаю: друзьям никакие Змеи-Горынычи не страшны.
ИСТОРИЯ ШЕСТАЯ. Наш родник
Стали мы в деревне снова жить-поживать, бабушке помогать, в лес ходить, грибы-ягоды искать, на озере купаться и загорать. Идём мы однажды по берегу. Бабушка нас позвала домой обедать. Идём мы, и вдруг Миша кричит: — Смотрите, коровкин след! Смотрите, как блестит!
Мы, наверно, сто раз тут ходили и ничего не замечали. На берегу и впрямь — след, как Февралькино копытце, и лениво вода бежит из него.
Бабушка сказала, что это — родник. Я спрашиваю:
— Бабуля, что это такое — родник? Расскажи?
— Бьёт из-под земли ключик,— говорит бабушка.— Словно землю ключом открыли, и вода подземная пошла. Родилась и к солнцу пробивается вода. Родник. Сбегаются родники в ручейки, ручьи — в речки, а речки — в моря-океаны.
— Значит, если б не этот родник, и океана не было бы? — удивилась я.
— Один родник не делает океана,— сказала бабушка,— но и от него польза. Один человек что может? А если много людей? Сколько хорошего можно сделать, правда?
— Да,— сказала я.
— А этот родничок,— ещё сказала бабушка,— совсем слабенький стал, засыпает...
— Как же разбудить его, бабуля? — спросили мы.
— Очень просто. Расчистить надо.
Взяли мы лопаты и пошли вечером все вместе к роднику. Думаете, легко родник расчищать? Попробуйте, сами, узнаете. Без папы мы, наверное, не справились бы. Он нам хорошо помогал. Зато, когда мы всю лишнюю землю выбросили, донце и края камнями обложили, издалека стал виден наш родник.
— Как зеркало в красивой оправе,— сказала мама.— А вода-то! Голубая! Давайте попьём!
Вода в нашем роднике была, как берёзовый сок, даже вкуснее. Присмотришься и видишь: снизу из-под камушков вода струйками пробивается, как будто кипит, но холодная- холоднющая. Бабушка пообещала нам:
— Осенью посажу около родника рябинки.
— Две рябинки,— сказал Миша.— Одна будет моя рябинка, другая —
Танина.
— Правильно,— согласилась бабушка. Такая она у нас хорошая! Очень не хочется с бабушкой расставаться, уезжать из деревни! Жаль, да что поделаешь! Уже осень на носу, так сказала мама. Я долго смотрела на свой нос, но он был обычный, совсем не осенний. Я спросила маму, и она объяснила:
— Это значит, осень близко. Её дожидаться недолго, как до носа
дотянуться.
Раз осень на носу, надо уезжать. Мы поплакали, попрощались с бабулей, ещё поплакали. А потом приехали в город.
Продолжение следует.