Противник густо лез. Темным-темно.
Грозя бедой ползли его машины,
Стремясь прорваться сквозь Бородино
На гладкие можайские равнины.
С. Васильев, «Москва за нами».
****
Продолжаем вспоминать страшный октябрь 1941 г. День за днем, шаг за шагом.
Начальник штаба 20-й танковой дивизии майор А.И.Лукьянов: «Ночь 12-13 октября прошла спокойно, а на рассвете, примерно в 6.00, появилась авиация немцев в составе 9 самолетов, замкнула нашу оборону в кольцо и начала бомбить. В это время из леса появились до 6 танков и до роты немецкой пехоты при поддержке минометов. Немцы пошли в наступление правее шоссейной магистрали, как раз в район обороны 5-й ср. Наблюдая с КП за развертыванием боя, т. Романов дал мне указание, чтобы я немедленно отправился в 5-ю ср поднять дух и не дать возможность противнику вклиниться в оборону и удержать район обороны…
Немецкие минометы открыли сильный огонь. В это время наша артиллерия открыла прямой наводкой огонь по танкам противника и пехоте…Командир 5-й ср лейтенант Нечаев и политрук Ляшенко находились в 3-м взводе, который вел упорный бой и несколько раз переходил в контратаку. Все же немецким автоматчикам удалось просочиться в окопы. Они ударом по каске оглушили капитана Ильященко и потащили в плен. Он пришел в себя, крикнул: «Командир взвода, огонь по мне». После длинной очереди все затихло. Командир взвода медленно поднял голову, он увидел погибшего политрука и командира роты и около 20 расстрелянных немцев-автоматчиков. Не добившись успеха, враг оставил на поле боя 5 подбитых танков и около 50 автоматчиков, отошел назад и двинулся полем на станцию Бородино».
Вспоминает майор из 132-й ксд В.К. Чевгус: «Всю ночь на 14 октября вражеская артиллерия и минометы вели по нашим позициям методический огонь. А на рассвете немцы начали артиллерийскую подготовку, которая продолжалась 40 минут.
В деревнях начались пожары. Из горящих домов выбегали старики и женщины с детьми. С криком и слезами на глазах они, спасаясь от смерти, уходили в лес. На наших позициях от взрывов снарядов и мин разрушались окопы, разлетались бревна дзотов и блиндажей. От пыли и пороховой гари стало трудно дышать.
Затаив дыхание, мы ждали смертельной схватки с врагом… Гитлеровцы верили в легкую победу. Это было видно из того, как их танки по два в ряд шли с открытыми люками. По склонам холмов двигались густые массы пехотинцев; шли не цепями, а ротными колоннами. В бинокли были хорошо видны расстегнутые воротники черных мундиров, надвинутые на лоб каски, распаренные, должно быть от выпитого шнапса, лица и засученные по локоть рукава.
Едва первые ряды атакующих танков достигли боевых охранений, как немедленно ожила молчавшая до этого времени наша оборона...
Здесь, на поле русской славы, сибиряки 154-го гаубичного артполка впервые после учебных стрельб открыли огонь по настоящему противнику; наконец они смогли вложить в удар по врагу всю силу своей ярости».