Много вы знаете музыкантов, благодаря которым в языке появились новые слова? Я вот лично совсем немного. А точнее, всего одного.
Роберта Уайатта. Примечателен он, конечно, не только этим. Сейчас он выглядит, как располневший и постаревший Гэндальф с доброй и лукавой улыбкой, а когда-то был стройным красавцем, культовым персонажем лондонской богемы, модным интеллектуалом и, конечно же, потрясающим музыкантом. Он был не то что виртуозным, но очень неординарным и универсальным барабанщиком со своей уникальной манерой игры, что позволяло ему выступать и с рок-группами, и с джазовыми бэндами. При этом он еще и пел. Да как пел, такой тембр один раз услышишь, больше не забудешь.
Один из отцов кентерберийской школы прогрессивного рока, основатель Soft Machine и Matching Mole, с 28 лет прикованный к инвалидному креслу и тем не менее построивший выдающуюся сольную карьеру. Много регалий и эпитетов можно употреблять, да разве это что-то объясняет? Роберт Уайатт просто выбивался из любых стандартов, он был не от мира сего, со странным, немного черным чувством юмора, застенчивый и мрачный, создававший невероятные миры силой своего воображения. Как говорил он сам: «Я не люблю беспокоить людей, но почему-то, даже когда я веду себя естественно, это многих смущает».
Его сольный альбом «Rock Bottom» когда-то полностью перевернул мою жизнь. Очень и очень рекомендую.
После выхода этой пластинки в английском языке и появился глагол to wyatt, в инфинитиве wyatting. Употребляют его, когда хотят описать человека, который в публичном месте ставит свою музыку, не считаясь с мнением окружающих.
А появилось слово вот как. Естественно, много поклонников у сложной и некоммерческой музыки Уайатта по определению быть не могло. Большинство считало его этаким фриком, которого могут слушать только выпендривающиеся подростки, укурки или больные на голову.
Поэтому в британских пабах в какой-то момент появилась забавная шутка. Если кто-то хотел побесить публику, он ставил на музыкальном автомате песни Роберта Уайатта. И люди после прослушивания легких рок-н-роллов начинали сходить с ума и кричать, чтобы это немедленно выключили. Шутка стала элементом городского фольклора, а слово вошло в народный обиход. Сам Уайатт над этой ситуацией всегда смеялся: «Я думаю, это действительно забавно. Мне кажется, это почетно, когда твое имя становится глаголом».
Второе слово – «уайаттрон» - скорее вошло в музыкальный слэнг и активно использовалось на страницах музыкальных газет и журналов.
В свое время Роберт Уайатт активно сотрудничал с Брайаном Ино – тоже неутомимым затейником и экспериментатором. Ино, еще до того, как придумал жанр эмбиент, уже активно увлекался всякой разной электроникой. И однажды решил сделать голосовой «трон» (по аналогии с популярным в 60-х меллотроном) – электромеханический клавишный инструмент. Идея в том, что вокалист записывает отдельно каждую ноту, поет к примеру несколько октав. Дальше эти звуки закачиваются в синтезатор, и вуа-ля – на клавишах можно играть голосом вокалиста. Сейчас это умеет любой сэмплер, но тогда это было вполне себе новаторски.
Первым свой голос записал Уайатт. Так получился «уайаттрон». Любопытно, что спустя много лет, в 2004 году домой к Роберту приехала Бьорк. В тот момент она была в самом зените славы, поэтому семью Уайаттов ее визит немного шокировал. Она оказалась давней фанаткой Роберта и попросила его спеть для её нового альбома «Medulla». Тот согласился и даже предложил ей воспользоваться «уайаттроном» - чтобы не приезжать к нему каждый раз за тридевять земель.
Каково же было удивление Уайатта, когда он услышал собственный голос, сыгранный на этом самом «уайаттроне» - в композиции «Oceania», которую Бьорк спела на открытии Олимпийских игр в Афинах. Как он позже признавался: «Это был единственный случай в моей жизни, когда я пел перед такой аудиторией».