После смены старшего врача с Викентича на Диму Кураева, работа нашей психиатрической бригады стала налаживаться. Теперь мы исполняем, в основном, «свои», профильные вызовы, но бывает всякое. Бывает, что и не на профильный вызовок направят, но это когда уже совсем край. Это значит, что по-другому нельзя никак, даже при всем желании. Мы же все-таки, врачебная бригада-то.
Больше половины дежурства прошло. Хорошо прошло, без эксцессов. Карточки написаны, сданы, а значит никто до меня «докопаться» не сможет. Я свободен, я ничей! Вечер. Великолепный теплый летний вечер. Начало десятого. Нас пригласили на Центр. Ну мы же не дураки, чтоб отказываться, правильно? Здесь хорошо, тихо. Все бригады «в разгоне». Во дворе стоят лишь несколько сломанных машинок. На «скорой» тишина. Так, значит можно чайку заварить, телевизор посмотреть, покурить на скамеечке. Кто на «Скорой» не работал, тому не понять все прелесть этих нехитрых удовольствий. Мои фельдшера Толя с Герой, сейчас чайку хлебнут и спать завалятся. Проверено уже. Вот, кстати, интересные у молодых и старичков чувства сна и бодрствования. Молодежь поколбасится, в койку ляжет и все. Сон. Потом на вызов, хрен добудишься. А у нас, старичков, все по-другому: перед телевизором или на конференции, мы можем с наслаждением клевать носом и даже всхрапывать, но стоит только лечь в койку, как сна ни в одном глазу. Во как!
И вдруг слышу я в коридоре, ближе ко входу в наш медицинский корпус, толи приглушенный крик, толи громкий всхрап. Выхожу – смотрю мужичок какой-то в темной рубахе пару раз шатнулся и от все души, на каменный пол грохнулся. Ну, у меня, конечно, матерное слово вырвалось. Вижу, что ненормальное что-то происходит. Подошел ближе, свет включил дополнительный, смотрю, е-мое, это же мужик лежит не в темной рубашке, а с голым торсом, просто окровавленный весь. Кричу: «Гера, Толя!», сюда, ко мне быстро! Мужика осмотрел, а у него слева от грудины две ранки колото-резаные и в солнечном сплетении три таких. Такие ранки хорошо видны, они, знающему человеку маленькие веретенца напоминают. Ни с чем ты их не спутаешь. Мужик и не дышит, а так, слегка нижней челюстью дергает. Тут к гадалке не ходи, понятно, что и сердце и аорта пробиты. Вся кровушка вытекла. Не жилец мужичок. Сердечно-легочную реанимацию провести можно, но для этого нужно объем циркулирующей крови восстановить. Парни кое-как вкололись катетерами в вены на руках, а я еще и в яремную вену впился. Прям азарт какой-то охватил! И кааааак давай лить того мужика! Со всем, с чем только можно. Парни качают и дышат «Амбушкой». Адреналин, кроме положенных мест, колем и под язык и в трахею Вот-вот… Вроде-вроде… Ну-ка – ну-ка… Нет, хрен там… Труп трупецкий. Без вариантов. Чудес на свете не бывает. Ну и все. В морг не повезли, ведь он же не в машине у нас помер-то. Димка вызвал следственно-оперативную группу. А как же, видимо прямо возле "Скорой" зарезали-то! Ждали их часа два. Ну и чего? Приехали, осмотрели, опросили. Но главная наглость с их стороны состояла в том, что они так и вынудили нас на нашей машине труп в судебку везти. Мол сегодня обе труповозки сломаны. А у нас, кстати говоря, трупных мешков нет, только простыни одноразовые. Козлы, б…дb!
Да, вот тебе и попили чайку…
Не успели от судебки отъехать «Шестая бригада, пишем вызов!». «А нам, говорю, вообще-то на Центр надо, машинку помыть, мы труп везли кровавый!» - отвечаю. «У вас и вызов будет кровавый. Пишите, адрес такой-то, порезала вены, Ж., 41 г. А после этого вызова – сразу на Центр мыться!».
Понял я по адресу, кто вены порезал. Алка это. Вместе с Колей сожительствуют. Оба вичевые. В прошлом наркоманы. Потом в алкашей переквалифицировались. В частном домике живут. И не знаю почему, но к ним, к обоим, отношусь я хорошо, по-доброму. Наверно потому, что они и сами-то люди не злые. Душевные, что ли, хрен его знает, как и выразить-то правильно. Приехали. Да, порез хороший. Локтевую вену на левой руке от души распахала. Это уже явно не демонстративное поведение. Видать, прямо по-взрослому хотела… Пока мои парни занимались перевязкой, я вел задушевные беседы со своими непутевыми любимцами.
- Ал, ты чего это удумала-то? – спрашиваю.
- А вы знаете, чего он мне сказал-то? Я вообще не резаться, а удавиться хотела! – рыдая ответила Алла.
- Да чего уж можно такого сказать-то? – Недоумеваю я. – Вы ж столько лет душа в душу живете.
- А он выпил и сказал мне, мол, надоела ты мне, я от тебя к проституткам уйду! – выпалила Алла.
- Коля, говорю, ну ты и придурок! – Говорю – Да без Алки-то ты окочуришься и моргнуть не успеешь!
- Да все я понял, Иваныч, ну дурак я такой, дурак! Аллочка, прости меня, пожалуйста! –разнылся Коля.
- Ладно, говорю, хорошо, что понял, поехали в Девятку, шиться!
- А обратно как? – обалдевшим голосом спросил Коля.
- А обратно, говорю, своими ножками или на такси.
- Иваныч, взмолился Коля, так Девятка-то на Институтской улице, а мы в Сарычево живем. К нам и днем-то не доберешься ни на каком транспорте. А сейчас ночь. Тем более, Алка-то слабая, столько крови потеряла!
- Вот ты Коля, говорю, paзъeбaй конченный! Порылся в кармане, нашел триста рублей. На, говорю, на такси вам как раз хватит.
Вместо благодарности, Коля по-бабьи разревелся, увлекая за собой Аллу. Вот так и привезли мы двух рыдающих вичевых голубков в приемник.
Ну, теперь, на Центр, мыться, пить чай, а может и вздремнуть.
«Центральная - шестой!»
«Слушаю!»
«Нам на Центр, срочно мыться, вся машина в крови!»
«Шестая, Иваныч, дорогой еще один кровавый вызов и тогда точно на Центр!»
«Надя, ну ты соображаешь вообще?!»
«Иваныч, родной, ну ни одной свободной бригады нет, веришь? Все на вызовах, абсолютно все, а там кровотечение сильное, мужик стеклом руку распорол!»
«Ладно, Надя, уж издеваться, так издеваться, диктуй!».
Кровотечение у мужичка действительно было сильное. Представьте себе открытый на среднюю мощность водопроводный кран. Никакой пульсирующей струи. Никакой темной или ярко алой крови. Просто кровь. Обычная. Красная. Только сильно текущая. Сын больного пытался зажимать руками рану, но толку было мало. Мужик орал, угрожал и матерился. Выяснилось, что пришел он пьяный, поругался с сыном и рукой разбил стекло в межкомнатной двери. Умница! Гера наложил жгут, а я, несмотря на вопли мужика, жестко затампонировал ему рану стерильными салфетками. Поставили было капельницу, но пьяный идиот, незамедлительно выдрал ее. Зубами. Вы так не можете? Ну тогда завидуйте! И, каюсь, получил от меня чувствительную оплеуху по роже. Вроде помогло. В приемник сдали спокойно.
Ну и наконец-то, нас запустили на центр. Медицинский дезинфектор Татьяна Михайловна, женщина скромная и культурная, увидев салон машины, который ей предстояло вымыть, лишь укоризненно спросила меня: «Юрий Иваныч, вы oxyeли?». А что я мог сказать? Я сделал виноватую физиономию, развел руками и пошел на лавочку курить…
Не забываем ставить лайки и подписываться!
Читайте мой новый рассказ "Судьба ипохондрика"