Критике за так называемую «историческую недостоверность» подвергается почти любой фильм, так или иначе касающийся событий прошлого. Популярно мнение, что фильм – это художественное произведение, и режиссеры и сценаристы не обязаны быть точны в деталях. Некоторые историки всё же склонны рассматривать фильм как исторический источник, но не по той эпохе, которую он изображает, а по той, когда он был снят. В этом смысле фильм Мела Гибсона «Апокалипто», вышедший на экраны в 2006 году, стал ярчайшим продуктом современного кино. Эта картина повествует об обществе индейцев майя накануне испанского завоевания. В русском переводе по недоразумению фильм в официальном прокате шел под названием «Апокалипсис».
Как произведение игрового кино фильм, безусловно, состоялся, однако он вызвал немалую полемику в обществе. Фильм является хорошим поводом для того, чтобы поговорить об истории майя и об образе этой цивилизации, созданном в мировой культуре.
Майя — лишь одна из множества индейских цивилизаций доколумбовой Америки. Наряду с ацтеками и инками они чаще других изображаются в научно-популярной и художественной литературе и кинематографе. У цивилизаций доколумбовой Америки были свои общие черты, однако каждая из них им, имела свои особенности и свою уникальную историю. Ученые мужи из различных уголков мира многие годы распутывают исторические перипетии, изучая быт, историю, язык древних индейцев. Массовая культура продолжает «тиражировать» образ индейской цивилизации с её пирамидами, научными достижениями и жестокими религиозными обрядами, не доступными пониманию европейца.
Яркий художественный образ, созданный в фильме, с одной стороны, контрастировал с главенствующими в обществе стереотипами и знаниями о майя, а, с другой стороны, подтвердил и укрепил их.
Картина позиционировалась, ни много ни мало, как новое слово в историческом кино. Естественно, что с такой претензии и спрос соответствующий, поэтому публика, от серьёзных ученых до простых любознательных граждан, оказалась склонна к тому, чтобы разобрать этот фильм буквально «по косточкам».
Надо отдать должное режиссеру, что, сделав громкую заявку, он проявил попытки заморочиться и продемонстрировать внимание к истории. Об этом говорит даже тот факт, что фильм был снят не на английском, а на юкатекском языке и в оригинале демонстрировался с субтитрами. На языке майя до сих пор говорят потомки древней цивилизации, проживающие, в частности, в Северном Белизе и на территории Гватемалы. Эти государства, наряду с Мексикой сегодня делят территорию полуострова Юкатан, прошлое которого четко ассоциируются с древними Майя. Естественно, что за пол тысячелетия язык претерпел изменения, и в фильме звучит его современный вариант.
Стремился Гибсон и к внешней достоверности. Для участия в фильме от пригласил «этнических индейцев». Отказ от звезд – смелое для игрового кино решение, которое демонстрирует стремление режиссера к аутентичности. Так, например, в образе старца, рассказывающего легенду в одном из самых памятных эпизодов фильма, предстал Эспиридон Акоста Коче – представитель современных майя и знаток культуры предков. Прозвучавшая из его уст сказка является образцом фольклора майя.
Эти и некоторые другие аспекты фильма дают возможность понять, что речь в фильме идет именно о цивилизации майя. В то же время содержание фильма балансирует на грани «мифов», стереотипов и попыток приблизиться к реальной истории цивилизаций доколумбовой Америки, выдавая зрителям нагара удивительный коктейль из исторических деталей, фактов, домыслов и стереотипов. Стремление к исторической точности дополняются схематичностью и приблизительностью, что вполне допустимо для подобного рода фильмов. Полотно является скорее не попыткой «репрезентации» общества майя XVI века, а воплощением некого «обобщенного облика» индейцев Мезоамерики, поданного «под соусом» и «названием» одного из популярных и широко известных народов.
Разберем некоторые аспекты фильма в контексте известной истории майя.
Хронология и география
Известно, что на момент пришествия испанцев индейская цивилизация уже много веков находилась в кризисе. Время процветания городов-государств и возведения величественных столиц относится III – X векам нашей эры. Это время называют классическим периодом. Примерно в 900-х годах начинается упадок, в исторической науке его именуют коллапсом, причины которого до сих пор окончательно не ясны и вызывают споры. Иногда пишут о «гибели цивилизации майя». Однако неверно считать, что она прекратила своё существование. В отличие от тех же ацтеков, создавших огромную империю, общество майя никогда не было централизовано, и в классический и в постклассический период оно представляло совокупность соперничающих между собой общин и городов-государств. К XVI веку на Юкатан проживали племена майя, находящиеся на разных стадиях цивилизационного развития, существовали развитые города-государства. Более того, ввиду особенностей расселения и общественного устройства майя не были завоеваны испанцами в одночасье.
Некоторые города и дикие племена продолжали свою привычную жизнь, будучи со всех сторон окружены испанскими колониями. Город Тайясаль, известный как последний независимый оплот майя, стал испанским только в 1697 году, то есть спустя 180 лет после открытия Юкатана (1517). Эти данные вполне соотносятся с контекстом фильма «Апокалипто» и, более того, дают режиссеру право на некоторые вольности. В фильме не уточняется, в каком именно городе, в какой области расселения майя и в каком конкретно году происходят события. Часто при анализе фильма «привязываются» к 1517, однако о конкретном времени мы можем только догадываться. Другой вопрос, что в изображении общества майя присутствуют моменты, характерные для классической, а то и для доклассической истории этой цивилизации.
И вот тут-то и «вступают в бой» исторические детали, которые не имели бы никого значения, если бы фильм не подавался как «историчное полотно о майя накануне испанского завоевания». Здесь можно вспомнить, что историческим консультантом картины выступил американский археолог Ричард Хансон, известный как исследователь культуры Эль Мирадор, Эта культура, обнаруженная в 20 годах XX века на севере Гватемалы, относится к обществу майя III в. до н.э. – II в. н.э., то есть почти на полтора тысячелетия раньше изображаемой в фильме эпохи. И что бы Вы думали? Специалисты распознали в архитектуре абстрактного кинематографического города майя пирамиды из Эль Мирадора. Иероглифы главной пирамиды, на которой происходит жертвоприношение, отечественный специалист Д. Беляев отнес к X веку до нашей Невероятный исторический разброс, странный даже для «схематичного» фильма.
Человеческие жертвоприношения
Принципиальнейший момент в восприятии фильма связан с темой человеческих жертвоприношений. Это наиболее острый и наиболее часто затрагиваемый аспект жизни доколумбовой эпохи. Жестокие и неподвластные пониманию большинства современных людей религиозные обычаи американских аборигенов в общественном дискурсе часто становятся поводом для оправдания испанского завоевания. Дескать, индейцы были бесчеловечными дикарями, вырезавшими сердца, и поплатились за свои дикие обычаи. А испанцы принесли им цивилизацию. Историография показывает, что такая позиция, как и обыкновение «делать акцент» на теме жертвоприношений, берет своё начало ещё от испанской исторической традиции. В фильме Мела Гибсона эта тема подается именно в таком ключе, не случайно в списке претензий представители современных индейцев указали чрезмерную жестокость показанного общества.
Вопрос о практике человеческих жертвоприношений у индейцев доколумбовой Америки поднимался неоднократно задолго до выхода фильма М. Гибсона, хотя реальная историческая наука неоднократно уточняла, комментировала и разъясняла этот стереотип.
Одна из самых кровавых и в то же время самых запоминающихся сцен фильма воспроизводит широко «растиражированный» в массовой культуре ритуал с вырезанием сердца обсидиановым ножом. При просмотре этой сцены у культурно подкованного человека не может не возникнуть ассоциаций с романом знаменитого английского писателя Дж. Р. Хаггарда. Описание жертвоприношений в его книге «Дочь Монтесумы» совпадает с тем, что показал Гибсон в своём кино. Однако роман англичанина повествует не о майя, а об ацтеках.
Сцена жертвоприношений в фильме «Апокалипто» отлично демонстрируют «пространство мифа», сформировавшегося вокруг этого элемента религиозной культуры коренных цивилизаций Америки.
Периодически высказываются мнения о том, что в отличие от кровожадных ацтеков, майя были более миролюбивыми и приносили в жертву исключительно животных. Это типичная для исторической науки ситуация, когда попытка развенчания одного мифа порождает другой. Большинство историков сходится во мнении, что человеческие жертвоприношения у майя практиковались, но не имели массового характера. Сравнительный анализ практики жертвоприношений у майя и ацтеков проводит в своём исследовании Эндрю Маккили. Он указывает, что у ацтеков более частой практикой было кровопускание, оно воспринималось как самопожертвование, как дань уважение богам. А сам ритуал чаще заканчивался просто обезглавливанием жертвы, «вырезание сердца» ввиду его технической сложности было куда более редким явлением. Но в массовой культуре для пущей зрелищности нашел отражение именно он. «Апокалипто» Гибсона не стал исключением.
Для исторической науки, как и для художественного кино куда важнее не детальные соответствия и факты, а интерпретация изображаемой действительности. Важно понимать, что у древних майя было совсем другое отношение к жизни, к смерти и к религии. Ряд историков отмечают, что быть принесенным в жертву у древних майя считалось за честь. Именно такую смерть достойно принимали попавшие в плен, воспринимая это как свою «миссию». В фильме Гибсона же мы видим «перепуганных, измазанных краской людей», которые не понимают, что происходит. Учеными было отмечено, что рисунки на стенах коридора, по которому героев ведут на алтарь, имеют реальные исторические прототипы с изображением жертвоприношений животных, а не людей, как у Гибсона. Зачем было идти на такой подлог, если только для придания фильму большего пугающего колорита.
Обратимся вновь к роману Хаггарда «Дочь Монтесумы». Автор с точки зрения истории тоже так себе авторитет, его книга – художественное произведение определенной эпохи и тоже является элементом мифотворчества. К тому же у литературы и кино разные средства выразительности. Однако, живописуя кровавые жертвоприношения у ацтеков и делая на этом акцент, англичанин намекает на особенности ментальности, заставляя задуматься над вопросом о разности традиций и мировоззрения. В фильме, где речь идет о совсем другой цивилизации, показано всё ровно тоже самое, причем в том ключе, который был поставлен под вопрос уже в позапрошлом веке. Сравнивая изображения сцены жертвоприношений в произведениях разных эпох можно подумать, что майя были куда более кровожадны и менее логичны в своих «жертвенных ритуалах». Но ведь исторически это было не совсем так. По крайней мере у историков много поводов, чтобы поспорить с такой трактовкой. Гибсон показал «усредненную» стереотипную сцену, не только не вдаваясь в сущность показываемой им культуры, но и усугубляя популярный и «однобокий» подход к теме. А это уже разговор не про детали и факты, а собственно про содержание и интерпретации. Могла ли быть эта тема воспроизведена иначе в игровом приключенческом кино? Оставим этот вопрос риторическим.
Другие аспекты культуры и быта
Детали и «исторический антураж», представляющий собой «сборную солянку из разных народов и эпох» лишь усиливают представления о том, что перед нами не цивилизация майя, а некий «обобщенный образ индейского общества». Много претензий к несоответствию внешнего облика.
Индейские воины, вопреки показанному в фильме, носили хлопковые доспехи, мы же видим разрисованных, татуированных голых людей. Лишь некоторые элементы облика и костюма соотносятся с действительностью. Ричард Хансон открыто признался в том, что при создании внешнего облика в целях зрелищности были «додуманы» некоторые детали.
Не могла не вызывать вопросов и деревня, где начинается действие картины. Она и вовсе переносит нас в Южную Америку и иллюстрирует быт многочисленных полудиких племен Амазонии. Деревни майя обязательно имели вымощенную известью площадь, да и хижины в фильме скорее «амазонские», чем «юкатанские». При этом «заготовка извести» - распространенный у майя промысел, в фильме всё же показан. Таким образом, как в общей фабуле, так и в подходе к работе и в деталях наблюдается сочетание «характерно майяских» черт и абстрактных явлений и сюжетов, прочно ассоциирующихся с индейской цивилизацией в целом.
Объясняя идею своего фильма, Гибсон обмолвился, что «история майя» для него является лишь «фоном». Эта мысль подкрепляет убеждение в том, что эту картину не стоит воспринимать как фильм про цивилизацию майя. Это кино о проблемах общества, о человеке, о его вырождении и перерождении. По большому счету, образы индейской культуры оказались просто удобным материалом для передачи авторского замысла. Ну а неверный перевод только «усугубил» проблемы восприятия этого кино для русского зрителя, ведь оригинальный термин «Апокалипто» обозначает новое начало, а не конец всего сущего. Казалось бы, одна буква - а смысл совсем другой.
Фильм ярко демонстрирует, что чем более «дотошно» создатели подходят к историчности фильма и чем амбициознее заявляют об этом, тем больше к ним на выходе возникает вопросов.
Если вам понравилась эта статья — поставьте лайк. Это сильно поможет развитию нашего канала, а также новые статьи из нашего канала будут чаще показываться в вашей ленте. Также будем рады, если вы подпишетесь на наш канал.
© Анатолий Ягодкин