Автор Калеб Дансон
Я стоял на сцене, глядя на десятки выжидающих взглядов, ожидая своего официального представления. «А теперь Калеб встанет и произнесет 50 штатов в алфавитном порядке!» Разрозненные аплодисменты и непрекращающиеся взгляды. Я почувствовал глубокое беспокойство в животе; мои руки дрожали, и у меня пересохло во рту. Мне так хотелось залезть в угол и спрятаться, но я не мог пошевелиться. И я пытался, я имею в виду, действительно, очень старался декламировать эти 50 штатов, но после неприятно долгой паузы в молчании я сдался под напором этих неумолимых глаз и убежал со сцены, рыдая, смущенный и полностью разрушенный. Это было в детском саду.
Для моей жизни характерны самокритика и беспокойство, причем без уважительной причины. Моя семья постоянно осыпала меня любовью, привязанностью и поддержкой. Я прошел дошкольную программу высшего уровня, ходил в начальную школу для одаренных учеников и окончил alma mater старшей школы Мишель Обамы. Всякий раз, когда я встречал кого-то нового, они всегда говорили мне что-то вроде «не забывай меня, когда станешь богатым и знаменитым». Это стало неявной верой в то, что именно я приведу свою семью к ее месту среди династической американской элиты. Рядом с Кеннеди и Бушами в учебниках истории и музеях скоро появятся Дансоны.
Но когда я вошел в этот мир, моя уверенность не оправдала этих ожиданий. Я никогда не чувствовал, что вписываюсь или что своими идеями стоит делиться. Я был просто каким-то случайным ребенком из Вест-Сайда в Чикаго, который не принадлежал к тем же классам, что и дети, пришедшие из Норт-Сайда из больших денег. Я не заслужил ходить по тем же коридорам, по которым когда-то ходила Мишель Обама.
Чтобы избавиться от этих чувств, я участвовал в головокружительном количестве внеклассных занятий, надеясь убедить себя, что я был предназначен для величия, как думали другие люди. Но моя постоянная неуверенность заставляла меня ставить под сомнение все мои достижения. Так что, решив поступить в колледж в конце юниорского года обучения, я постарался умерить свои ожидания.
Консультанты, друзья, члены семьи и даже несколько незнакомцев советовали мне «ставить перед собой труднодостижимые цели» при подаче заявления в колледж, ссылаясь на мою деятельность и оценки как на причины моего гарантированного успеха. Но после просмотра U.S. News & World Report, чтобы проверить показатели приема в некоторые из рекомендуемых ими школ, я понял, что никто из них не думал правильно.
Я все равно потакал им и позволил маме, кипящей от волнения, спланировать тур по Лиге плюща во время весенних каникул. Особо выделялось одно место: Принстонский университет.
Просторные, увитые плющом, готические здания, спрятанные за блестящими магнолиями и вишневыми деревьями, шумная улица колледжа со всей едой, которую вы когда-либо могли пожелать, бронзовые статуи тигров почти везде, куда бы вы ни посмотрели, несколько секретных студенческих мест, спрятанных в укромных уголках кампусов и трещины, и сотни выдающихся профессоров бродят вокруг, посвятив себя воспитанию следующего поколения американских лидеров. Я был в раю.
Но моя радость быстро испарилась, когда я заметил потенциальных студентов, которые кричали о привилегиях, и все они стремились заработать поступление в университет. Когда тур по кампусу начался, я изо всех сил старался их игнорировать, но из-за того, что я был единственным черным лицом в море белого, это было довольно сложно. Было ясно, что я не принадлежу им, что я странный человек… снова и снова.
Тем не менее, несмотря на мои глубокие сомнения в своей способности поступить в Принстон, это все равно меня заинтриговало. Каково было бы поступить в лучший университет страны? Каково было бы иметь то, чего все хотят? Каково было бы называть себя принстонским человеком?
Может быть, это наконец то достижение, которое мне нужно, чтобы поверить в себя. Возможно, как только мне дадут возможность носить оранжево-черное в течение четырех лет, я наконец смогу оправдать свое место в моей легендарной старшей школе и доказать, что я должен был привести свою семью к их месту среди элиты.
Итак, летом перед старшим классом я сделал все, что мог, чтобы дать себе лучший шанс попасть в колледж.
Я посвятил себя режиму самосовершенствования, который соперничал с амбициями профессионального спортсмена: пробуждение в 6 часов утра, тренировка, подготовка к ACT в середине утра, работа над открытием своей некоммерческой организации, больше подготовки к ACT, больше некоммерческой работы, летние домашние задания, вечерняя деловая программа, исследования колледжей и немного поспать, чтобы не потерять сознание.
За три месяца я набрал наивысший балл по экзамену ACT, составил бизнес-план с нуля, выполнил летнюю домашнюю работу и выполнил дополнительные задания, а также составил список колледжей, в которые планировал поступать (Принстон был на первом месте, конечно).
Я закончил свое лето с новым чувством уверенности, готовым завоевывать свои заявки.
Письмо из Принстона пришло в декабре, в тот же вечер, когда я планировал пойти на рождественскую вечеринку. Я точно знал дату и время выпуска электронного письма: 12 декабря 2019 г., 18:00. CST.
За несколько месяцев до того дня мне удалось отвлечься еще одним набором внеклассных занятий. Я уткнулся в то, чтобы писать для делового журнала, с головой ушел в свой выпускной проект и, закончив с ним, случайно обнаруживал, что вяло бродил по центру Чикаго.
Но по мере того, как дни приближались к 12 декабря, мой стресс увеличивался в геометрической прогрессии. Я загрузил PDF-файл своего заявления и просмотрел его, представившись офицером приемной комиссии, решающим, принимать ли себя. Обнаружив две опечатки в своем заявлении, я решил, что мой мир фактически закончился. Настоящие студенты Принстона не могли допустить ошибок в своих заявках.
Так что, когда я ехал в поезде на рождественскую вечеринку с мамой в ту ночь, я сидел в ужасе, две опечатки крутились в моей голове, насмешливо дразня меня.
Когда часы на моем телефоне приблизились к 18:00, мы с мамой сошли с поезда, зашли в ближайший магазин и сели на скамейки в помещении, ожидая у экстравагантных рождественских украшений в нервном ожидании того, что это легендарное заведение подумает о моей прозе пешехода, не впечатляющие внеклассные занятия и средний балл.
В 17:56 мы молились вместе, и мои мысли вернулись к этим проклятым опечаткам. В 5:58 я приготовился к отказу. В 5:59 я начал думать, в какие еще школы я мог бы пойти. В 18:00. мой разум и тело наполнились отчаянной надеждой. Я сделал последний глубокий вдох и открыл электронное письмо.
«Поздравляю! Я очень рад предложить вам поступление в класс Принстона 2024 года!»
Раскрепощение. Каждая сдерживаемая эмоция. Каждая негативная мысль. Каждое чувство неполноценности. Раскрепощение.
Шли месяцы, а приемы продолжали поступать. Мичиган. Вандербильт. UChicago. Поздравляю! Поздравляю! Поздравляю! Мне даже позвонили из приемной комиссии Йельского университета и предупредили, что в марте я получу письмо о зачислении.
Но негативные мысли не задерживались надолго. Почему я? Они сделали ошибку? Как тебе удалось их всех обмануть, Калеб?
К середине февраля был один университет, о котором я еще не слышал: Гарвард. Именно тогда я понял, что, возможно, мне не хватало Гарварда. Может быть, если бы я просто поступил в университет, который знают все в мире, место, которое является синонимом успеха, я сделал бы достаточно, чтобы доказать себе, что мне суждено быть одним из лучших из лучших.
Письма о зачислении в Гарвард должны были быть опубликованы 26 марта 2020 года в 18:00. CST, и по мере приближения этой даты я снова неустанно работал, чтобы отвлечься от надвигающегося решения.
Затем ударил COVID, и я застрял дома с мыслями о Гарварде, поглощающими каждую минуту моего бодрствования. Шли дни, и мое напряжение росло в геометрической прогрессии. Вскоре я обнаружил, что прячусь на онлайн-форумах колледжей, куда все напряженные и слегка одержимые дети уходят, ожидая принятия решений, и смотрю на YouTube видео студентов, реагирующих на получение их писем о зачислении, в надежде, что я могу быть похожим на детей, которые прыгали и кричали, плакали и праздновали после поступления в колледжи своей мечты.
Наконец, в 18:00. 26 марта моя мать позвонила как можно большему числу членов моей семьи, чтобы они посмотрели, как я открываю письмо с решением. Как только все собрались виртуально на нашем планшете, настольном компьютере и двух телефонах, расположив их под углом так, чтобы они могли видеть меня и экран моего компьютера, я кратко изложил всем.
Уровень принятия четыре целых пять десятых процента. Лучшая экономическая программа в стране. Самый богатый колледж в мире. Я быстро открыла письмо, пытаясь сорвать повязку и начать процесс скорби:
«Дорогой Калеб, Поздравляю! Я рад сообщить вам, что Комитет по приему принял вас в класс Гарвардского колледжа 2024 года. Вас ждут новые впечатления от колледжа».
У меня было все, что я хотел. Меня приняли в каждый колледж, в который я подавал документы. Я был в положении, о котором большинство детей только мечтают… и все же я не изменился в чувствах. Не было ни прыжков, ни криков, ни слез. Я сидел на стуле с застенчивой, натянутой улыбкой и не сказал ничего, кроме «вау, это круто».
В последующие недели я изо всех сил пытался решить, какой колледж выбрать. Почти роковым образом дело дошло до Гарварда, Принстона и Йеля.
Гарвард был самым известным университетом на планете, и когда я представлял себя поступающим в него, я мечтал о том, как удивятся и впечатлятся люди, когда я скажу: «Я иду в Гарвард». Мне нравится это. Не было бы никаких сомнений в том, что я должен быть одним из лучших и самых ярких.
Принстон был колледжем моей мечты. Я стремился к лучшему университету страны больше года, и, наконец, у меня появился такой шанс. Я бы больше не боялся, что не принадлежу ему из-за цвета кожи - у меня есть письмо о зачислении, и скоро у меня будет другое расписание занятий.
Йель никогда не был на моем радаре. Проще говоря: он не дал того самоутверждения, которого я искал. Это не лучший университет в стране (хотя он был близок к этому), и признание его имени было невероятным, но далеко не таким серьезным, как у Гарварда. Но по какой-то причине я просто не мог вычеркнуть его из своего списка. Это было что-то о том, как студенты рассказывали о своем опыте с такой радостью и страстью, о том, как сотрудники приемной комиссии и профессора относились ко мне как к семье, о том, как другие будущие студенты проявляли доброту и сострадание, когда мы все изо всех сил пытались принять решение о поступлении в колледж до крайнего срока 1 мая.
Каждый день я чуть ли не окончательно отправлялся в один из трех колледжей. Я добавил в закладки ссылки на веб-сайты с мерчами из колледжа, просмотрел уроки на свой первый семестр и начал планировать свою стратегию переезда, просто чтобы выбросить все это и начать с новой школы на следующий день. Но обязательно в конце каждого дня я чувствовал себя опустошенным. Я все еще чувствовал, что для меня ничего не изменилось, как будто я все еще не мог доказать свой интеллект или свою ценность.
Необычно холодным вечером в начале апреля, после того, как я уехал в очередной день, не решив, в какой колледж поступить, я не мог заснуть. Я лежал в постели, глядя в тусклый оранжевый свет лампы, глядя на сообщения, которые я написал черным маркером на бумаге для принтера и приклеил к стене спальни много лет назад, чтобы ободрить себя. «Уверенность - это привычка», - говорилось в одном из посланий. «Не беспокойтесь о том, что о вас думают другие», - говорится в другом. Глядя на свой старый почерк, я понял, что упустил из виду кое-что очень важное в себе и в процессе поступления.
Что бы я ни делал, я был вынужден сосредоточиться на своих неудачах. Даже если бы все прошло идеально, я бы как-то нашел способ оправдать самокритику. Дело никогда не было в достигнутых мною достижениях или достигнутом статусе, это всегда было связано с тем, как я думал и действовал. Я так долго сосредотачивал свою энергию на своих ошибках, пытаясь соответствовать нереалистичному шаблону того, что, как я думал, ожидали от меня другие, и это потребовало огромных потерь.
Я пропустил свою последнюю игру по возвращению домой и танцы, я пропустил последний розыгрыш бодрости, я пропустил уроки, перемещенные в онлайн, я пропустил свое последнее дикое приключение, исследуя улицы Чикаго с моими друзьями, все, чтобы попасть в школы, которые мне никогда не нравились, по причинам права. Я не могу вернуть этот опыт.
Поэтому, обдумав варианты колледжа, я выбрал Йель. Не из-за имени, репутации или обещания помочь моей семье подняться по социальной лестнице.
Я выбрал Йель, потому что это сделало меня счастливым.