Нынешний вид знаменитый мост приобрел в 1841–42 годах, когда он был перестроен и расширен. До этого он выглядел так, как сейчас – соседний Чернышев мост – с башенками.
По проекту инженера Бутаца три арочных пролета выложили из кирпича, опоры моста и пролеты облицевали гранитом, появились чугунные перила с чередующимися парными изображениями морских коньков и русалок по эскизам берлинского архитектора Карла Шинкеля. Точно такие же перила уже были к тому времени в Берлине на Дворцовом мосту. Наконец, появились и гранитные пьедесталы для конских статуй, о приключениях которых стоит рассказать отдельно. Это не просто легенда, а целый сериал…
Петр Карлович Клодт был сыном русского генерала, потомственным бароном, представителем именитого немецкого рода.
Отслужив в армии всего год, он вышел в отставку и начал искать себя в гражданской жизни. Клодт любил лепить фигуры зверей, что для дворянина вполне подходило как умилительное хобби, но никак не дело всей жизни. Тем не менее поначалу дилетантское занятие скульптурой превратилось для Клодта именно в такое дело. Он поступил вольнослушателем в Академию художеств. Дворянский титул в то время давно уже не давал гарантии финансового благополучия, и Клодт стал подрабатывать тем, что изготавливал фигурки лошадей на продажу. Неожиданно они стали пользоваться успехом.
В 1832 году Клодту были заказаны скульптуры «Укротителей коней» для оформления пристани между Зимним дворцом и Адмиралтейством. Название оказалось пророческим. Неукротимые кони, вышедшие из рук Клодта, еще много лет никак не хотели приживаться на своем месте.
Представленный проект Академия художеств оценила высоко, но изготовление самих скульптур затянулось, и на пристани около Зимнего появились… вазы. Про коней, возможно, забыл и сам архитектор.
Несколькими годами позже он создал коней для колесницы Победы, украсившей Нарвские триумфальные ворота. Клодт словно сам сел в созданную им колесницу – его имя прогремело на всю Европу.
Когда строился новый каменный Аничков мост, уже знаменитый Клодт вспомнил и про невостребованных «Укротителей», предложив их для оформления моста. Сомнений в том, что именно клодтовские скульптуры должны появиться на мосту, не было. Покорение коня – одна из любимых тем питерской анималистики: вспомним, как по-разному они решены в стремительном «Медном всаднике» и уснувшем «бегемоте на комоде».
Отлитые в бронзе первые две скульптуры Клодта – «Конь с идущим юношей» и «Юноша, берущий коня под уздцы» - появились на мосту практически сразу. Они располагаются на том берегу, где Аничков дворец.
Скульптуры же на противоположном восточном берегу повторяли западные, но были временными - из гипса, покрашенного под бронзу. Только отлитые им на замену и едва остывшие бронзовые кони прямо с Литейного двора Николай I отправил в подарок прусскому королю. Дружба с ним в то время была весьма кстати.
В Берлине подарочные кони нашли свое пристанище у ворот королевского дворца и символично встретились с прототипом чугунной решетки Аничкова дворца. Впрочем, в Берлине им тоже не дали покоя: уцелевших под адским огнем 1945 года, их перевезли в Западный Берлин и установили в Клейстпарке.
В 1844 году восточные гипсовые скульптуры наконец были заменены на бронзовые, но простояли недолго: через два года неуемный Николай I подарил их «королю обеих Сицилий» за гостеприимство, оказанное русской императрице во время путешествия по Италии, и в 1846 году пара скульптур оказалась в Неаполе.
В дальнейшем очередные копии клодтовских коней появились в Петергофе, Стрельне и московской усадьбе Голицыных – Кузьминках.
Каждый раз они снимались с моста и заменялись гипсовыми копиями. Наконец, в 1851 году, спустя десять (!) лет после появления первой пары фигур, «конная гвардия» Аничкова моста была укомплектована. Возможно, этому способствовало то, что Клодт не стал повторять прежние скульптуры, а создал новую композицию. Как и раньше, натурой для коней служил чистокровный арабский скакун Амалатбек.
Николай I, как любой офицер того времени, был большим знатоком и поклонником лошадей, а оценка, данная им Клодту, вошла в историю: «Ну, Клодт, ты делаешь коней лучше, чем жеребец». Клодт, кстати, по-своему отблагодарил императора. Пережив его, он стал автором и конного памятника Николаю Павловичу на Исаакиевской площади. Благодаря имени архитектора памятник расстрелявшему декабристов императору уцелел в революционные годы.
Впрочем, смерть самого барона Клодта была так же загадочна, как и смерть Николая I. Обычно петербургская мифология так или иначе связывает кончину архитекторов и скульпторов с их творениями. Вот и про Клодта говорили, что кто-то ему указал на отсутствие языков у коней, отчего великий мастер расстроился, заболел и умер.
А коням на Аничковом мосту еще дважды пришлось покидать мост. В 1941 году во время блокады они были сняты и закопаны в саду Аничкова дворца, в 2000-м - увезены на реставрацию, и к 300-летию города, будто только что отлитые, клодтовские скакуны были вновь водружены на пьедесталы.
Про то, почему Аничков мост называется «мостом 18 помидоров (яиц)», про портрет Наполеона (или Николая I) на одном из «помидоров», а также анекдот о том, что «отливал барон», мы рассказывать не будем. Иначе нам грозит «смещение жанра».