Где-то с полгода назад, пришел к нам на «Скорую» медбрат Игорь Порываев. Парень молодой, высокий, статный. И серьезный. Он всегда серьезный, потому что чувством юмора не обладал. Вообще. Видимо, от рождения. Ну, знаете, как трагически иногда судьба распоряжается: кто-то без рук – без ног рождается, а вот Игорь без чувства юмора родился. Пришел он к нам из терапии 10-й горбольницы. Чего ему там не понравилось и что у нас привлекло, он особо внятно не рассказывал, да и в душу ему никто не лез. И как-то странно получилось: приняли его не на бригаду, а в диспетчерскую, вызовы принимать. Что-то тут не то было. Тогда еще начмед Ольга царствовала. Она хоть и дура-дурой была, но задницу свою, образно говоря, берегла тщательно. Да, не спроста, знать, Игорю линейную работу не доверили. А потом стали долетать до коллектива некоторые высказывания Игоря. То, по его мнению, всех хронических больных отстреливать надо. То бабушек, часто вызывающих, убивать без сожаления. То сокрушаться начнет, что больных бить нельзя. А то вообще, такие мерзкие пошлости в адрес больных начинает нести, что такое не только вслух произнести, но даже мысленно повторить не сможешь из-за отвращения. Но работал себе потихоньку за телефоном до одного достаточно дикого случая. Ведь не секрет ни для кого, что бригад, как правило, мало, а вызовов много. Вот они и висят эти вызовы, ждут, когда до них бригады доберутся. А вызывающие, естественно, волнуются, особенно, когда детишкам плохо. Вот и отец ребенка с высокой температурой позвонил узнать, когда же к ним, наконец, «Скорая» приедет. И нарвался на Игоря. А надо сказать, что все телефонные переговоры в диспетчерской записываются. Абсолютно все. И сам диспетчер эту аудиозапись удалить ну никак не может, даже если очень сильно постарается. Так вот, Игорь, ни с того ни с сего, вдруг перешел на откровенные хамство и ругань. «Овца» и «Дебил» - были еще не самыми грубыми словами Игоря в телефонном разговоре. На следующий день, пришло продолжение в виде того самого звонившего отца ребенка: крепкого мужика метра под два ростом, весом за сотню кило и невообразимо огромными кулачищами. Нет, физическая расправа Игоря не настигла, потому как спрятался он в заброшенном боксе на заднем дворе. Надо отдать должное царице Ольге, что Игоря она тогда так и не выдала, да еще и отговорила разъяренного, как сотня быков мужика, от жалобы в прокуратуру. Игорь свое, конечно, все равно получил: лишение стимулирующих на 100% и плюс выговор. Присмирел он после этого. Тихим стал, молчаливым. Его даже пару раз на фельдшерскую бригаду сажали медбратом. Но ему это все было не интересно. Ему хотелось драйва и движухи. И вот он! Настал золотой час! Один из моих фельдшеров, Толик, взял пару дней за свой счет. И решили на одни сутки, Игоря ко мне на бригаду поставить. На психиатрическую, разумеется. И вот сидим мы с фельдшером Герой на лавочке, никого не трогаем, о чем-то лениво треплемся, покуриваем, да от мух отмахиваемся. И вдруг, откуда ни возьмись, перед нами каааааак только нарисуется такая красотень, что ни в сказке сказать, ни в карте вызова описать! С тех пор мне стало как-то более понятным выражение «чуть сигарету не проглотил». Стоит перед нами Игорь. В горном камуфляже. В берцах. В разгрузочном жилете. В перчатках без пальцев. Только маски спецназовца не хватает. Гера сидит, ржет, паразит, не умолкая и только слезы смахивает. А мне-то не до смеха. Ведь за это непотребство, если чего, мне отвечать-то, а не Гере.
- Так, говорю, милый друг, ну и чем же ты экипировался-то? Вооружился, небось? – спрашиваю.
А он, так просто мне и отвечает:
- Да, вон травмат взял, шокер, наручники, шнур синтетический.
Вот тут я и обалдел окончательно.
- Так, говорю, во-первых, травмат, шокер, шнур, наручники с собой не брать. Верхнюю часть камуфляжа и перчатки свои дурацкие – снять, на хрен. Сейчас же идешь в бельевую и слезно просишь у них халат, на время. Если вместо берц найдешь тапочки, то будет еще лучше. Даю тебе пятнадцать минут, чтоб превратился в человека. Если не послушаешься, то никакого тебе дежурства, б…b! Понял меня?
- Понял, обиженно и чуть ли не плача, ответил Игорь и пошел превращаться в человека.
Точно через пятнадцать минут он вернулся уже нормальным. Даже кроссовки приличные сумел отыскать вместо берц.
- Все? – немного с вызовом спросил меня Игорь.
- Нет, говорю, не все. Теперь слушай инструктаж. И запоминай, б…b, каждое мое слово! И так, главное, больных, чтоб даже пальцем не трогать! Не хамить, не дерзить, конфликты не провоцировать. Без моего разрешения, рот не раскрывать и вообще ни одного звука не издавать. Вести себя тихо и скромно, желательно, прикинувшись мебелью. Все делать только по моей команде! Если накосячишь, то я тебе даю слово, из машины высаживаем и пойдешь на «Скорую» своим ходом. Если не веришь, то зря, я бля буду, именно так и сделаю!
Дежурство прошло нормально. Как всегда. Алкогольные психозы, обострение психиатрических хроников, пара-тройка непрофильных вызовов. Все обошлось спокойно и мирно. Мы с Герой были довольны. А вот Игорь – категорически нет. Выглядел, как в воду опущенный. Ну а как же: ни драк, ни погонь, ни даже скандалов не было! Потом мне девчонки из диспетчерской рассказывали, что жаловался он на меня. Вот, говорит, Иваныч, скотина двуличная: сам же байки травил, как они крутили и ломали кого-то, как он мужику кирпичом по роже дал. А сам со всеми дураками сюсю-пусю, уговаривает, как маленьких! Тут бы надо люлей дать, заломать и в машину утащить, а он убалтывает их по целому часу! Нет, Иванычу на пенсию давно пора, он же даже заломать никого не может, даже по морде не даст! Ну ее на хрен эту психиатрическую бригаду!
Да честно говоря, никто его больше и не приглашал к нам. А месяца через два, Игорь уволился по собственному желанию. Еще где-то через полгода, знающие сообщили, что Игоря посадили. И не условно, нет, а по-настоящему, по-взрослому. А как все получилось-то? Устроился он в охрану какого-то магазина. Поймал там какого-то воришку и так его избил, что бедолага прямо тут же и отдал Богу душу. Жалко ли мне Игоря? По-правде скажу, нет. Человек сам, по своей воле хотел приключений, драйва и движухи. Вот и нашел их. Может, конечно, я и ошибусь, но думается мне, что и среди своих собратьев-осужденных, жалуется Игорь на то, что совершенно ни за что ему жизнь поломали, судьбу загубили. Хотя, подчеркиваю, я могу и ошибаться.
PS Все имена и фамилии изменены
Читайте мой новый рассказ: "Судьба ипохондрика"