Поезд призрак. Реальное и призрачное. Спустя много лет история из архивов КГБ попала в книгу Рушеля Блаво

Один из моих пациентов во время сеанса рассказал очень занимательную историю, которая была мною изучена. Рассказал мне её Максим, и вот что случилось в его рассказе:

- Моя тетка Полина вернулась из мест заклю­чения в годы "хрущевской оттепели", когда меня еще не было на свете. К свободной жизни она адаптировалась трудно и в нашем семействе вско­ре приобрела репутацию нелюдимой. Именно та­кой оставалась она долгие годы и вошла в мою детскую память. На общие празднования ходить не любила, а если и являлась, то по большей части отмалчивалась, сидя где-нибудь в дальнем углу за накрытым столом. Вместе с тем Полина отлича­лась добротой и щедростью. Нам, детям, частень­ко перепадали от нее замечательные подарки, книжки и сласти. Чувствовалось, что человек она хороший, но сильно побитый жизнью. Никто из родственников не знал, что именно составляет смысл ее существования, - Полина жила одиноко и замкнуто.

По профессии она была педагогом, но после воз­вращения учительствовать не захотела, предпочитая зарабатывать деньги неквалифицированным тру­дом. Никогда и никому из общих знакомых она не рассказывала, почему ее, молодую учительницу младших классов, далекую от политики, репресси­ровали как врага народа.

Так длилось вплоть до 1993 года, когда теплым июльским днем я, уже взрослый парень, провожал Полину на Финляндский вокзал. Она собиралась на нашу семейную дачу и везла с собой объемистый ба­гаж. Вышли мы с ней на перрон, болтая о пустяках, и вдруг Полина словно остолбенела. Казалось, она узрела что-то такое, чего окружающие видеть не могли. На смертельно побледневшем ее лице засты­ла гримаса ужаса.

Поглядев туда, куда был обращен ее взор, я уви­дел, как от дальней платформы отходит, набирая скорость, невероятно старый пассажирский состав во главе с паровозом. Дощатые зеленые вагоны, ка­ких теперь не встретишь, были украшены красны­ми флажками и пионерской символикой. Это похо­дило на киношную бутафорию и никакого страха вызвать не могло. Но Полина продолжала пребы­вать в ступоре до тех пор, покуда состав не скрылся из виду.

Потребовались значительные усилия с моей сто­роны, чтобы привести в себя пожилую женщину. Мы с ней вернулись в здание вокзала и проговори­ли часа два кряду. Полину словно прорвало - она впервые подробно и очень эмоционально рассказала мне о событии прямо-таки фантастическом, но тем не менее послужившем вполне реальной причиной ее жизненной драмы. Тогда-то мне и довелось уз­нать, что именно привело Полину на скамью подсу­димых.

Книга Рушеля Блаво Реальное и призрачное

. . .

В июле 1952 года она была направлена в качест­ве воспитателя в пионерский лагерь на вторую сме­ну. Поезд, увозивший детей на Карельский переше­ек, целиком был забронирован районным отделом народного образования. Кроме школьников, педа­гогов, пионервожатых и железнодорожного техни­ческого персонала, в нем иных пассажиров не предусматривалось. Лагерь находился далековато от города, в живописных местах возле озера Кан­нельярви. Электрички в те годы на такое расстоя­ние еще не ходили, и путешествие предстояло дли­тельное.

Паровоз неспешно тянул пассажирский состав, и добраться до пункта назначения путешественники рассчитывали лишь во второй половине дня. На станции Каннельярви их должны были встре­чать, чтобы отвезти в пионерлагерь на специально заказанных автобусах. К вопросу транспортиров­ки детей относились в те времена очень ответст­венно. Никаких нарушений в расписании движе­ния поезда не предвиделось, да и не могло быть допущено.

Но в назначенный срок поезд в Каннельярви не прибыл. Встречающие немедленно забили тревогу. Сообщение об исчезновении состава с детьми было направлено со станции сразу в два адреса - в дис­петчерскую службу Финляндского вокзала и в же­лезнодорожную милицию.

Особую обеспокоенность вызывало то обстоя­тельство, что через все промежуточные станции поезд проследовал строго по расписанию. Остава­лось думать, что он пропал на перегоне между пунктом назначения и предыдущей станцией. Но куда же на таком сравнительно коротком расстоя­нии мог запропаститься целый железнодорожный состав?

О перипетиях поисков исчезнувшего поезда По­лина узнала лишь позднее, на допросах во время следствия. Оказывается, работники железной дороги и милиционеры облазили каждый разъезд, каж­дый запасной путь на участке Горьковская - Кан­нельярви. Подобных ответвлений на одноколейке было немного.

В поисковых мероприятиях участвовали не только железнодорожники, городская и областная милиция, но и сотрудники спецслужб, поскольку Карельский перешеек - район приграничный. Местность в радиусе исчезновения поезда счита­лась довольно опасной ввиду своей заболоченнос­ти и наличия заброшенных фортификационных сооружений, оставшихся со времен войны. Но вряд ли пассажирский состав, сойдя с рельсов, мог за короткое время потонуть в трясине или бесследно провалиться в какую-ни­будь подземную галерею. Да и признаков аварии или обрушения грунта на перегоне не наблюда­лось.

Где же очутился украшенный пионерской сим­воликой и портретом Сталина поезд в тот час, когда на перроне в Каннельярви его ожидали встречаю­щие? Этот самый состав с деревянными вагонами довоенного образца приближался к одной из даль­них платформ Финляндского вокзала. Путешест­венники по какой-то непонятной причине снова оказались там, откуда выехали поутру.

Однако педагоги и пионервожатые, выйдя из вагонов и оглядевшись по сторонам, не могли разобраться, куда они попали. Это явно была не станция Каннельярви. Вроде бы многое в окружаю­щей обстановке напоминало родной Ленинград, но ошеломляли разительные перемены. На других же­лезнодорожных путях красовались большие комфортабельные электрички. Люди, разгуливающие по перрону, выглядели весьма необычно - их одеж­да и прически ничем не напоминали моду начала 50-х годов. Да и само здание вокзала сильно отлича­лось от того, которое путешественники покинули несколько часов назад. Чудовищное недоумение вызвала надпись над вокзальной крышей - не "Ле­нинград", а "Санкт-Петербург".

Что же выходило? Мало того, что поезд доставил их в пункт отправления, то есть вовсе не по назначе­нию, так еще и в дореволюционную Россию!

Но в те времена электричек и быть не могло, да и одевались тогда люди совершенно иначе. Неуже­ли за те жалкие по своей продолжительности часы, которые пассажиры провели в пути, успел свершиться государственный переворот? Даже подумать о таком было страшно. Однако, если рассудить здраво, переворот - событие политическое и может произойти скоротечно, но разве в столь короткий срок способна заодно осуществиться и техническая революция? Нет, концы с концами явно не сходи­лись, и это пугало.

Взрослые, собравшись с духом, решили для начала обезопасить своих подопечных и запретили де­тям покидать вагоны. Оставив пионервожатых сле­дить за дисциплиной, педагоги отправились к ма­шинистам паровоза с требованием срочно выехать в Каннельярви.

Машинисты, сами столь же изумленные слу­чившимся, были готовы выполнить требование. Изучая изменившуюся обстановку, они искали наи­лучшее техническое решение этой задачи, стре­мясь поскорее умчать состав с детьми из этого не­ понятного и, возможно, опасного Санкт-Петербурга.

Рушель Блаво

На взгляд наших современников, ситуация складывалась отчаянно нелепая. Почему бы учите­лям, к примеру, не попытаться переговорить с на­чальником вокзала, не обдумать происшедшее вместе с ним и другими сотрудниками железной дороги?

Но учителя были людьми сталинской эпохи, полностью преданными ее идеалам. Хотя многих из них почти парализовал психологический шок, они все же собрались с духом и, поразмыслив кол­лективно, сочли единственно правильным само­стоятельно, не прибегая к чужой помощи, разо­браться в ситуации. Никто из учителей и техничес­кого персонала не желал вступать в контакт с людьми, которые позволили вернуть их любимому городу Ленина старое, напоминающее о царизме название.

Педагоги и машинисты стояли тесной молчали­вой группой, ожидая, что скажет им преподаватель физики, назначенный в поездке за старшего. Поду­мав какое-то время, он обратился к ним с простой и доходчивой речью. Необходимо признать, сказал он, что окружающая обстановка не кошмарный сон, а явь. Но относится она не к настоящему, а к будущему, в котором поезд оказался под воздейст­вием природных сил.

Как предположил оратор, в местности возле Каннельярви иногда проявляется неизвестная на­уке природная аномалия, способная выталкивать материальные объекты в иное измерение. Такие аномальные зоны бывают в заболоченных или заст­роенных подземными сооружениями местах. Со­став стал случайной жертвой этого феномена и пе­ренесся в отдаленное будущее, а мог бы оказаться и в прошлом.

Но это ненадолго, продолжил учитель физики свою речь, максимум на несколько часов, а потом поезд снова будет возвращен в 1952 год. Поэтому сейчас не следует пытаться никуда уезжать. Надо спокойно занять свои места в вагонах, постараться как-нибудь отвлечь внимание детей от этого контр­революционного будущего и подождать сколько по­ требуется.

Полина, тогда самая юная из коллег, робко предложила сбегать в магазин и купить хотя бы хлеба, так как дети успели проголодаться за время пути и неизвестно, как долго придется дожидать­ся прибытия в пионерлагерь. Но на нее возму­щенно зашикали - мол, экая дуреха, не понима­ет, что деньги здесь другие, а на советские рубли ничего приобрести нельзя. Одна из учительниц строго спросила, не имеет ли Полина изменничес­кого намерения остаться в контрреволюционном Санкт-Петербурге. Нет, Полина таких планов не строила и, перепугавшись, тут же прикусила язык.

Они вернулись в свои вагоны, крепко заперев за собой двери и приготовившись к пытке ожидания. Каждый из педагогов, как умел, попытался что-то объяснить детям, как-то их успокоить. То же самое делала и Полина, не заметив за разговором пейза­жей Каннельярви, внезапно замелькавших за окна­ми поезда.

Состав с детьми подошел к станции строго по расписанию, но с той лишь разницей, что произошло это спустя трое суток. Предположить такой провал во времени путешественники не могли и были обеспокоены отсутствием встречающих. Станцион­ные работники, узрев пропавший поезд, побросали свои рабочие места и высыпали на подъездной путь. Им не терпелось узнать, где же плутал состав. Толь­ко дежурная не растерялась и позвонила в город, в управление дороги. А уж тамошние сотрудники не­ медленно связались с заинтересованными инстанциями.

Через продолжительное время, в течение кото­рого взрослые и дети рассказывали станционным работникам о странном приключении, прибыл многочисленный отряд милиции из Выборга. Сле­дом подогнали автобусы и дополнительные мили­цейские фургоны. Учащихся и педагогов разъеди­нили. Взрослых взяли под стражу и, рассадив по разным фургонам, отправили в Ленинград, а школьников увезли автобусами в неизвестном на­ правлении.

Как сложилась дальнейшая судьба детей, побы­вавших в будущем, Полина так и не сумела узнать. Долгие годы, проведенные за колючей проволокой, она мучилась неразрешимым вопросом - что могли сотворить власти с малолетними гражданами, сде­лавшимися невольными свидетелями грядущего крушения советского строя? В голову лезли самые чудовищные предположения, и отогнать эти мысли Полина не имела сил.

Она жила образами прошлого, отгородившись от реального мира. Погруженная в ощущение сво­ей мнимой вины перед учащимися, которых когда­ то сопровождала в той злосчастной поездке, она никому из товарищей по заключению не решалась излить свое горе. Душевные муки Полины дошли до последних пределов именно в те годы. Нетяжкие условия содержания, ни рабский труд не шли ни в какое сравнение с моральными страданиями, переживаемыми ею. И в какой-то момент должен был наступить перелом. Так и произошло - жен­щина погрузилась в мир мечтаний, воображая юных своих подопечных и составляя для них сча­стливые биографии. В подобных вымышленных историях сама Полина тоже присутствовала, видя себя в непрерывном контакте с взрослеющими де­тьми.

Это не закончилось и после ее освобождения. Выйдя на волю, она продолжала прежнее светлое существование в мечтах, а в реальной жизни огра­ничивалась обеспечением минимальных житейских нужд, словно повинность отбывала. Поэтому и вер­нуться к педагогической работе не захотела.

Такая, подобная пустоцвету, жизнь и продолжа­лась у нее вплоть до того июльского дня 1993 года, когда она узрела на Финляндском вокзале тот са­мый поезд-призрак, украшенный пионерской сим­воликой и портретами Сталина. Это экстраорди­нарное событие, происшедшее в присутствии род­ного человека, и вернуло ее к реальности.

Полина вспомнила и об ужасной судьбе своих коллег, сопровождавших детей. Они все до одного попали под следствие, как и технический персонал, даже станционная дежурная из Каннельярви. Им инкриминировали тяжкие преступления - измену Родине, групповой захват транспортного средства с целью угона за границу, в Финляндию. Дежурную сочли участницей преступного сговора, умышленно содействовавшей угону.

Никто из следователей и прокуроров даже не за­ дался вполне резонными вопросами - зачем же якобы угнанный поезд снова оказался в Каннельярви и почему никто из работников железной дороги не видел состава с детьми на станциях, расположен­ных за этим поселком? Полина предполагала, что они, разумеется, задумывались об этом, но открыто сказать попросту побоялись.

Оба машиниста паровоза и педагоги со стажем получили большие сроки. Полина, подобно другим молодым учителям и пионервожатым, могла бы от­делаться пятью годами. Но поскольку она признала свою вину в том, что ляпнула тогда в Санкт-Петер­бурге глупость про поход в продовольственный ма­газин, государственный обвинитель на основе этих фактических показаний подследственной пришел к выводу, что имела место измена Родине, и потребо­вал для нее десять лет строгого режима. Почти пол­ностью свой срок Полина и отбыла, так как до "каннельярвинского дела" руки у комиссии по реабили­тации дошли не скоро.

Поезд призрак - начало рассказа. Реальная история с реальным концом. Ссылка.

Нашествие призраков. Раскрытые секреты Архива Службы Безопасности Короля Таиланда легли в основу книги Рушеля Блаво. Часть 1. Ссылка.

Нашествие призраков. Раскрытые секреты Архива Службы Безопасности Короля Таиланда легли в основу книги Рушеля Блаво. Часть 2. Ссылка.