Так повелось, что все сотрудницы бухгалтерии хлебозавода приносили на работу что-то к общему столу. В обеденный перерыв, ровно в двенадцать, кабинет закрывался, в маленькой кассе от стены отодвигался небольшой стол, расставлялись стулья и табуретки, и начинался обед.
На тумбочке закипал электрический чайник и вазочка, с утреннего чаепития немного опустевшая, вновь наполнялась сушками, пряниками и печеньем.
На стол выставлялись пироги, соленья, различные закуски, мясные или овощные рулеты. Тут же в самой середине стола возникала укутанная кастрюля с отварной картошечкой или крупами. Расставлялись тарелки, брякали вилки и кружки. Наконец, все рассаживались и спокойно беседовали за трапезой почти целый час.
Работницы охотно делились друг с другом радостями и бедами, обсуждали всё подряд, давали советы или просто сплетничали. Удачные рецепты маринования или засолки, а так же превосходно приготовленные блюда обсуждались всегда особенно долго. Кого-то интересовал рецепт, кто-то пытался узнать сорт овощей.
- Галь, а Галь, а где ты рассаду помидор таких покупала, у бабы Нюры? - спрашивала главный бухгалтер у молодой работницы.
- У неё. Моих-то только два корня и уцелело после заморозков.
- Катерина, а что это у тебя за пирог новый? Такое тесто прекрасное вышло, на закваске?
- Как новый? Я месяц назад такой пирог с грибами приносила, только начинка была кубиками, а в этот раз икра грибная. А тесто да, на закваске, как обычно.
Лена не любила грибы. Она не ела их ни в каком виде: ни в свежем, ни в заготовках. Чуждым для неё была и роль грибника, которую она даже и не стремилась примерить на себя. Но сегодня она тоже угощала всех грибами. Маринованными опятами. Недавно в её подполе появилось четырнадцать пол-литровых баночек и теперь их нужно было куда-то пристроить.
- Ох, Лена. Грибочки на удивление вкусные! И не склизкие, и уксуса в меру, да и не переваренные. Мой бывший муж любил опята мне заготавливать. Мариновал их так, что я пока в банке дно не увижу, не останавливаюсь. Вот точь-в-точь как твои. Ты рецепт мне потом напиши на бумажке, - просила Евдокия Костюшкина новую сотрудницу Лену.
Лена кивнула, быстро засовывая в рот кусочек хлеба. Делиться личным с другими она пока не горела желанием.
- Ой, девочки, а что мой Вася вытворял, как из леса вернётся с лукошком. До сих пор уши краснеют, как вспоминаю. Он там надышится, набегается. Сам опят не ел, а мне собирал. Я сяду грибочки перебирать в сенках, а он на меня со спины как коршун бросится и давай целовать в шею. Да так, что вся горю потом... Ой, стыдно..., но до сих пор помню.
- А что стыдиться то Евдокия. Жалко, что сбежал, не пришёл, не покаялся, честно не ушёл. И что этим мужикам надо, вон ты какая хорошая!
- Да не жалко уже, перегорела, на развод я подала. Свободен теперь, пусть летит, как вольна птица.
- Девочки, все поели? Давайте чай пить! - предложила главный бухгалтер, чтобы перевести тему.
Стол быстро освобождался от лишнего и заставлялся сладостями, большим пузатым заварником и чайником с кипятком. Все весело щебетали и смеялись. Лена долго мешала чай в кружке, вылавливая чаинки, и смотрела куда-то в стену.
После работы она зашла в магазин при заводе, купила буханку хлеба и крендель. Постояла на крыльце и пошла на автобусную остановку. Под длинной серой плитой на скошенных столбах было многолюдно. В деревню Верхоянка вечером можно было уехать на попутке или на последнем автобусе.
Однажды Лена опоздала на последний рейс. Она стояла на краю дороги и опасливо пропускала легковые автомобили, вглядываясь в дорогу, чтобы поймать попутку. Когда проезжал грузовик, женщина осмелилась и махнула рукой. Машина остановилась.
Так они и познакомились. Мужчина ещё несколько раз довозил Лену домой. Разговорились. На чай напросился. А через неделю остался.
Лена огляделась. Ей казалось, что все осуждающе смотрят на неё. Подошёл автобус. Все кинулись в открывшиеся двери. Лена застряла в этой толпе, кто-то нервно дышал ей в шею. Её передёрнуло и захотелось быстрее оказаться в салоне. Лена стала давить на впереди стоявших людей. Наконец, зашла в автобус и села у окна.
Дома она выложила на стол буханку хлеба, крендель и прислушалась. В зале весело трещал телевизор. Потом затих.
- Лен, ты? – спросил мужской голос из комнаты.
- Я Вась, я, - ответила тихо Лена и потом добавила. – Вась, а как у тебя фамилия?
- Костюшкин, а что?
- Нет, ничего, - задумчиво ответила Лена, открывая крышку подпола.
Неделю назад на третью снизу полку она поставила четырнадцать банок с опятами, одну достала и поставила в холодильник, а сегодня унесла на работу. Сейчас банок в рядочке было уже одиннадцать.