Продолжаем гулять по Кутузовскому проспекту, где в доме № 26 долгое время жил Леонид Ильич Брежнев (это отрывок из моей книги "Повседневная жизнь советской столицы при Хрущеве и Брежневе"). Первая часть прогулки - Брежневский дом на Кутузовском проспекте и Первая леди эпохи застоя: Виктория Брежнева.
Теперь мало кто помнит, что еще когда Леонид Ильич Брежнев не был главой страны, за глаза его назвали «человек-праздник». А он и не обижался: ведь и правда, обаятельный, веселый, масса позитива. Он и сам любил праздновать, и другим не мешал. Так совпало, что с его приходом на страну обрушились сплошные юбилеи, и какие! 1965 год – 20 лет Победы, 1966-й – 60 лет самому Брежневу (первая золотая звезда Героя Советского Союза), 1967-й – золотой юбилей Октябрьской революции, 1970-й – столетие Ленина, 1972-й – 50 лет образованию СССР, 1975-й – 30 лет Победы, 1976-й – 70 лет опять же Леониду Ильичу (вторая золотая звезда Героя). Разве такое пропустишь, святое дело!
На крупных предприятиях в честь юбилеев – социалистические соревнования, собрания, заседания, вручение знамен и орденов, а затем и главное – банкеты. Как-то один из сотрудников ЦК КПСС решился заметить Брежневу: «Леонид Ильич, не пора ли прекратить такое массовое присвоение орденов? Они совсем обесценились». Генсек возразил: «Тебе что, железа жалко? Пусть получают. Получат, выпьют, настроение лучше станет, есть стимул работать лучше. Зачем народ радости лишать?»
Так и длилось непрекращающееся вечное торжество. «Застольное времяпровождение оказалось как бы реабилитировано, – вспоминал те давние годы советский журналист Анатолий Макаров. – Мало-помалу страну охватила вакханалия юбилеев – государственных, партийных, а затем и персональных. То, что теперь называется “корпоративные вечеринки”, то есть банкеты, а то и заурядные выпивки прямо на рабочем месте, не то чтобы приветствовались, но перестали вызывать возражения. В “Правде” даже появилась редакционная статья, несомненно инспирированная некоторыми личными вкусами самого генерального секретаря и рекомендующая, не впадая в чрезмерный ригоризм, с пониманием относиться к различным проявлениям так называемого “жизнелюбия”. Как тонко заметили потом чуткие к переменам общественного климата сценаристы и режиссеры, наступало “время желаний”. Не столь деликатные острословы выразили то же самое ощущение расхожей шуткой: “Красиво жить не запретишь!” Тем более что запрещать никто и не собирался. Вдруг сделалось модным то, о чем раньше не могли помыслить самые обеспеченные “жизнелюбцы”, — летать к морю, в Ялту или в Пицунду, не только в отпуск, но и просто на выходные. Назначать деловую встречу в ресторане вслед за внешторговцами приучились даже обкомовские боссы. Безлично официальный стиль одежды сменился у номенклатуры чем-то вроде плейбойского по-советски».
Леонид Ильич – главный советский плейбой – не обладал задатками покровителя искусств, как Сталин, и не орал на деятелей культуры подобно своему предшественнику. Его интересы лежали в иной плоскости. Он, например, обожал вестерны, как и его сограждане. В 1973 году Брежнев полетел в Америку, где его тепло принимал президент Никсон. И вот как-то летели они из Вашингтона в Калифорнию на «Боинге» американского президента, и Никсон, решив показать Брежневу Гранд-Каньон – чудо Нового Света, приказал пилоту снизиться, чтобы высокопоставленному гостю было удобнее смотреть в иллюминатор. Особых восторгов Брежнев не выказал, вспоминает его переводчик Виктор Суходрев, и заметил лишь, «что видел этот каньон в американских фильмах-вестернах, которые он очень любит, с их ковбоями, стрельбой и драками. Он даже вспомнил какой-то фильм, просмотренный им незадолго до визита, и, к моему удивлению, назвал имя Чака Коннорса, актера, исполнившего в нем роль главного героя. При этом Брежнев даже изобразил, как тот стреляет сразу из двух кольтов от бедра».
Американцы, захотев потрафить вкусам советского лидера, устроили уже на следующий день встречу с актером в резиденции Никсона. Леонид Ильич, увидев своего кумира, чуть ли не бросился ему на шею. Коннорс, в свою очередь, подарил ему два кольта, сказав при этом, что с ними он снимался в той самой картине. Надо было видеть радость Брежнева не только от встречи, но и от подарка. Американец заметил, что кольты стреляют холостыми патронами, на что Брежнев спросил: «А где же кобуры?». Когда Леонида Ильича провожали домой, Коннорс тоже пришел. Прощание вышло теплым, даже более искренним, чем с рядом стоящими американскими астронавтами. Брежнев с распростертыми объятиями приблизился к актеру, отличавшемуся гренадерским ростом и фигурой, который, обхватив Леонида Ильича своими огромными ручищами, даже приподнял его над землей, что и показали по телевидению.
Брежнев пригласил актера в Москву, чем тот не мог не воспользоваться. Встретили его по-русски радушно, возили на «Мосфильм», а американское посольство устроило в его честь большой прием... Благодарю Вас за внимание, как пишут в таких случаях, не забудьте подписаться на мой канал и лайкнуть. 😊 С уважением, Александр Анатольевич Васькин - писатель, культуролог, историк Москвы и советской повседневности, автор и ведущий программ на радио "Орфей". Сайт: александр-васькин.рф, YouTube-канал: Александр Васькин, Facebook.
Продолжение рассказа о достопримечательностях Кутузовского проспекта Вы найдете в моих следующих статьях:
«Дом на костях» и знаменитый гастроном. Квартира для Терешковой
Семь сталинских высоток: гостиница "Украина"
Дом Плисецкой на Кутузовском. Жучки в постели
"Дети Арбата" Анатолия Рыбакова. Старожилы Кутузовского проспекта
В честь кого назвали Бадаевский пивной завод
Салон Лили Брик на Кутузовском. Катанян и Катанянша
Ее пытал сам Абакумов. Трагедия Галины Серебряковой
А вот и мой рассказ о брежневской Москве (в шести частях):
