Вику выгнaли из дома. Прежде после маминых скандaлoв она убегала сама. Но этой весной ей исполнилось восемнадцать и одним вечером мать в очередном истерическом припадке выставила дочь за дверь. Ночь девушка провела в Бургер Кинге, лихорадочно рассылая сообщения немногочисленным подругам в мессенджерах и соцсетях.
К вечеру второго дня откликнулась только Маша. Жила она в микрорайоне Юность. Вика исходила родной город вдоль и поперек, но те окраинные места всегда избегала. К указанному адресу девушка добиралась из центра два часа. Точка на карте среди многоугольников оказалась двором из двух стоявших углом панельных многоэтажек. Их окружал лабиринт из гаражей, сараев, тусклых фонарей, деревьев, а дальше шла железная дорога и лес.
– Не замёрзла? – прохрипела Маша над ухом, подкравшись незаметно сзади. – Пошли, что ли, печенек к чаю купим!
Вика промолчала. Зубы стучали после поездки в холодном трамвае и блужданий по мартовской слякоти. Молчала она и в ларьке, и в гулком, словно пещера или оперный зал, подъезде, где Маша сунула ей сигарету. Но и в тепле, на маленькой захламленной кухне, девушка никак не могла отыскать слов и лишь смотрела на подругу.
– Да, давно я тебя не видела, – Маша не переставала говорить, даже накрывая на стол. – Слушай, что надумала? Свалишь от мамки навсегда?
Гостья отвернулась. За последний месяц ее уволили с трех работ подряд и каждый раз не со скандалом, как в фильмах, а со вздохами и ободряющими словами, что она хороший человек, но… там чек не выдала, там заказ спутала… Оставалась надежда на бабушку. Когда Вика убегала из дома раньше, то шла на несколько дней к ней, хоть и воротило от нотаций и постоянно орущего телевизора. Но на этот раз старушка сразу же заявила: «Ты, Викуля, уже взрослая и должна сама себя обеспечивать, а не сидеть на шее у мамы». Тогда у девушки вспыхнула ярость, но не столько на родственницу, сколько на холодно-безразличную формальную справедливость. После разговора с бабушкой по телефону Вика минут десять вспоминала папу и сдерживала слёзы. Вот он бы не бросил. Он не обнимал и не слюнявил макушку так, как мама и родня, но и не закатывал истерики. А еще он дарил подарки. Но в один день он вышел из дома и пропал.
Бабушка, отец, нищета – все это закружилось в голове Вики. Из ступора она вышла лишь когда Маша щёлкнула перед ее носом.
– Буду уроки давать… – прошептала девушка, – готовить к ЕГЭ по русскому…
– Так поначалу ты даже на хостел не соберешь. Можешь пожить у меня, но я сама здесь на птичьих правах… Дед квартиру моей маман перед смертью отписал, она хочет ремонт сделать и сдавать. Я еле уговорила меня пустить, она все время сюда забегает… Короче, к делу. Есть один вариант.
– На закладки не пойду… И на вебкам тоже…
– Какие закладки, – Маша расхохоталась. – Нет, мы вызовем Меречета! Не слышала?
Вика еще в детстве поняла: мир серый, а хоть какие-то яркие цвета есть либо в книгах, либо по ту сторону экрана. Так она открыла для себя тамблер, а уже в нем «городские легенды». Какое-то время она проводила то ритуалы по вызову Дарума-сан или «гостей», то спиритические сеансы. Потом же начались выпускные экзамены, а с ними пришло осознание, что все необычное в мире – лишь игра нашего разума.
Про Меречета Вика прочла на каком-то анонимном форуме и даже пыталась со знакомыми безуспешно его вызвать. Cогласно инструкции, требовалось включить любой старый телевизор между полуночью и тремя часами в темноте, повесить напротив экрана зеркало, переключить канал на какой-нибудь белый шум и ждать. В зеркале бы вместо помех отразился силуэт человека, который мог дать ответы на любые вопросы.
– Меречет не пришёл к вам, потому что вы все сделали неверно… Но если бы вы все приготовили, как полагается, то вряд ли бы вышло. Короче, Меречет не отвечает на вопросы, а предлагает сыграть в игру. Ставки высоки, но и награда вполне осязаема – хрустящие бумажки. Карточку нечисть пока не освоила. Ну так что, согласна?
На веснушчатом лице Маши играла улыбка, словно она предлагала, как на сходках, залезть на крышу или погнать вдаль на электричках. У Вики промелькнула мысль, что ее подруга сошла с ума. Но единственной альтернативой оставалась ночь в кафе. Студентка прошептала: «Да».
Единственная комнатa оказалась лабиринтом из старых вещей. Пахло нафталином, лекарствами и коврами. Машин дедушка был редкостным крохобором, и даже после его смерти семья не решалась выкинуть ненужный скарб. В центре стоял советский телевизор на небольшом столике. Маша начертила около него окружность на линолеуме, а затем плотно задернула шторы и погасила свет.
– Вот и весь ритуал. Так, тебе надо снять крестик и отнести на кухню…
– Но мне его оставил папа…
– Иначе не выйдет. Так, запомни еще несколько правил. Не вслушивайся в радио, раз. Не обращай внимание на стены и ни в коем случае не касайся их, два. Не бери суперприз, три. Я буду держать тебя за руку. Если Меречет предложит тебе ставки, а я сожму один раз, то соглашайся на первую, если же два, то на вторую. Когда я царапну ногтем, то закрой глаза и не открывай, пока снова не царапну. Будем уходить – не смотри назад.
Они вернулись в коридор. Маша провела возле порога линию, выключила свет в прихожей и на кухне, опустила жалюзи. Сразу же исчезли все звуки. Только шипела рябь. А потом зазвучала быстрая музыка.
Маша толкнула дверь. Вместо ряби телевизор показывал быстро меняющийся фрактальный узор. От него у Вики закружилась голова. Через несколько минут орнаменты сменились чернотой. Лишь в центре экрана корчилась фигурка. Камера приближалась. Уродец с головой старика и телом трехлетнего мальчика заходился в судорожной лихорадочной пляске. Через несколько секунд экран полностью занимало его серое, как старая пленка, морщинистое лицо с белыми глазами и тонкими губами. Музыка ускорялась, все громче звенели тарелки, что-то лязгало, а потом все стихло.
Камера медленно плыла вокруг массивного стола с пустыми стульями, приближая крупным планом то книги, то листы бумаг с бессмысленными словами, то треснутые старомодные очки. Вокруг мебели – пустота, словно она парила в темноте.
На экране появилась надпись жёлтыми буквами:
«ЗДРАВСТВУЙТЕ, ДОРОГИЕ ТЕЛЕЗРИТЕЛИ. МЫ РАДЫ ПРИВЕТСТВОВАТЬ ВАС НА ИГРЕ.
ПРАВИЛА:
5 вопросов.
60 секунд на размышление.
Одно право на ошибку в любом вопросе, кроме пятого.
Вы можете прервать игру до четвертого вопроса, если еще не сделали ставку.
Принимать подсказки прошлых участников игр запрещены.
Вы согласны, Виктория?»
– Да, – тихо произнесла Вика.
Текст растворился. Тут же возник еще один:
«ВОПРОС № 1 – От тех, кто не нашел дороги. Ставка – все содержимое кошелька или ваши волосы».
Маша сдавила запястье дважды.
– Волосы, – произнесла Вика, хотя ей было и жалко с ними расставаться: они доходили у нее до пояса.
«Закончите четверостишье: “Кто скачет, кто мчится под хладною мглой? Ездок запоздалый, с ним сын молодой”».
– К отцу, весь издрогнув, малютка приник! Обняв, его держит и греет старик! – громко крикнула Вика.
«ОТВЕТ ВЕРНЫЙ».
Телевизор оставался единственным источником света в комнате. Вика огляделась. На стенах возникли тени. Одни передвигались, другие замерли, а одна – сбоку от девушек – заходилась в танце, как тот карлик.
«ВОПРОС № 2 – От тех, кого забыли. Ставка: воспоминание из детства или литр крови»
Маша сжала руку один раз.
«Один военный, другой же крепкий хозяйственник. Но вышло так, что они поручились в дипломатической сфере. Теперь вы о них читаете. Кто это?»
Вика перебирала в голове одного персонажа книги за другим. На ум ничего не шло. В левом углу экрана возникли нарисованные песочные часы. Как только струйка песка иссякла, экран заполнили красные буквы: «ВАШЕ ВРЕМЯ ВЫШЛО. ПРАВО НА ОШИБКУ СГОРАЕТ. ДЕТСКОЕ ВОСПОМИНАНИЕ УХОДИТ НАМ»
Зазвучала быстрая музыка, закружились тени. Вика почувствовала, что пол начал теплеть, словно он подогревался, как в бане или в ванной. За считанные секунды в комнате стало жарко. Голова наполнилась тяжестью, пальцы онемели, живот скрутило. Вика схватилась за Машу. Та, не выпуская запястья, обняла ее.
«ВОПРОС № 3 – От тех, что знают. Ставка: ваш глаз или пять лет жизни?
Одно рукопожатие.
– Глаз… – прошептала Вика.
«Расстояние между Тверью и Питером по трассе составляет 528 километров. Как Виктория Ласунская в 16 лет смогла преодолеть их на автомобиле?»
– Я украла деньги у бабушки! Но я не хотела! Артем сказал, что он работает. Мы хотели повеселиться, а потом бы я вернула! Но он меня бросил! – кричала Вика в экран. Во рту пересохло.
«ОТВЕТ ВЕРНЫЙ». Надпись растворилась и появилась следующая. «Рекламная пауза».
На экране появился неизвестный город. Среди гигантских прозрачных параллелепипедов шагали стройные колонны людей в серой одежде. В небесах перемещались причудливые геометрические конструкции. Вика даже захотела подойти ближе, но Маша впилась в нее ногтем.
Только Вика закрыла глаза, как услышала голос бабушки. Он звучал из угла комнаты, где стояла радиола. «Виктория такой гнилой человек», – хрипела старушка сквозь помехи. Пол стал горячим, как камни пляжа в летний день. Из телевизора доносились то речи на неведомом языке, то музыка, то шипение. Так продолжалось несколько минут, а потом Маша царапнула ногтем.
На экране снова плясал серый карлик. На его лице виднелась кровь. А потом телевизор показал стол.
«ВОПРОС № 4 – от Меречета. Ставка: ваше тело или жизнь близкого вам человека»
– Мое тело, – ответила Вика, хотя Маша сжала руку дважды.
«Мать Виктории Ласунской, Надежда Ласунская, боится трех братьев. Первый всегда обещает прийти. Второго уже не найти. И лишь третий всегда с ней. Что это за братья? От кого бы из них хотели получить вопрос?»
Три брата. Один все время с ней… Студентка лихорадочно перебирала в памяти олицетворения. Три брата, три измерения, три грации… Или же…
– Время… Прошлое, настоящее и будущее. – Вика набрала в легкие горячий пыльный воздух и крикнула: – Я выбираю прошлое!
«Ответ верный»
Экран моргнул. Теперь телевизор показывал абсолютно пустое помещение. Серые бетонные стены, свет от ламп. Затем камера выхватила крупным планом лицо. Лицо отца.
Он постарел. Но Вика узнала сразу и зеленые глаза, и эту слабую улыбку. Камера отъехала, девушка увидела, что отец лежит на каталке. Его грудь в белом халате колыхалась: он спал. А рядом, метрах в двух, дергались связанные люди. Женщина средних лет, забулдыжного вида мужичок, благообразный – как профессор Преображенский – старик. Заметив камеру, они стали кричать, но ни один звук не донесся сквозь экран. А на заднем плане появился мужчина с искорёженным лицом, кустистой бородой и пустыми глазами. В руках он сжимал скальпель.
«ВОПРОС №5 – от тех, кто наблюдают. Ставка: ваше тело. Кому вы сохраните жизнь: только вашему отцу или же сразу трем людям – Екатерине Ломаткиной, Юрию Николаеву и Иннокентию Грязнову? Любой ответ выигрышный. Отказ считается проигрышем».
– Я выбираю отца! Папа! Папа! Ты меня слышишь?
Запястье кольнуло ногтем. Но Вика продолжала смотреть, как бородатый мужчина погружает скальпель старику в горло. Брызнула кровь. И тогда студентка закрыла глаза.
В комнате раздались шаги. Что-то заскрипело, зазвучал звон стекла, запахло жжёной пластмассой. Маша схватила подругу и потащила. Та кричала – пол жёг ступни…
***
Грязный холодный линолеум коридора казался райской прохладной поляной после обжигающего пола комнаты. Гостье хотелось бежать в слякотную ночь марта, лишь бы оказаться подальше от телевизора, теней и хрипящей радиолы. Но сил не осталось. Вика лежала и смотрела на Машу – бледную, со струйкой крови под носом.
Когда стрелка старых часов на кухне прошла четверть круга, то Маша поднялась. Посмотрела на подругу и захохотала.
– У нас получилось! У нас получилось! Сто тысяч рублей. Половина моя, уж не обессудь. Я тоже рисковала. У тебя они глаз только бы забрали, а у меня, если б узнали про подсказки… Даже не знаю…
Вика взяла купюры. Маша зашла в ванную. Раздался шум воды. Вскоре она вышла и помогла умыться гостье. Холодная вода привела студентку в чувство. До кухни девушка дошла сама.
– Не бойся, они ушли! Но в комнату лучше не заходить до утра…
– Почему я? Так я только для этого нужна была!
– Тебе деньги требовались срочно! Когда у человека все хорошо, то он хочет много! Тут один додик хотел рак у своей бабки вызвать, чтоб квартиру отжать… Я его слила на четвертом вопросе.
– А меня слила бы?
– Тебя? – Маша засмеялась. – Викусь, ну ты чего… Я бы тебя им не отдала, поверь! Ах да… Они будут некоторое время следить за тобой и предлагать суперигру. Не соглашайся! Они отстанут!
– Там был мой отец! Там папа! Там… Или это не он?
– Ты говopила, что он пропал? Может, и он… Но вpяд ли. Я там и умерших видела! И двойников людей, ныне живущих. Только не вздумай искать то место, что показывали, и вообще что-то искать! Вика, слушай, именно в игре Меречета такого никогда прежде не случалось. На пятом вопросе Меречет сам появлялся. Тот карлик, что плясал. Он задавал какой-нибудь вопрос из прошлого твоих родственников, или что-нибудь философское… А тут вот такое… Вика, ну что ты… Если хочешь, то пошли куда-нибудь прочь… Теперь у нас есть деньги!
– А откуда этот? Ну, Меречет…
Маша рассказывала о Меречете, словно тот являлся ее дальним родственником. С карликом ее познакомил дед. Вначале они смотрели, как играют другие. Старик приучал внучку не бояться пляшущего человечка, хотя от многих зрелищ на экране вырвало бы и взрослого. Незадолго до своей смерти дед сообщил, что приносил карлику в жертву мелких животных. Но в один момент плясун отказался их принимать и предложил приводить зрителей на игру. При этом вызвать его могли лишь члены Машиной семьи, на остальных он не реагировал. Описание ритуалов в интернете девушка назвала «вброшенной кeм-то дезинфой».
Дед понял, что Мерeчет как-то слышит звуки в комнате, но слеп. И так он научил внучку секрету подсказок.
Машин дед, физик и уфолог-любитель, не рассказывал о том, как столкнулся с Меречетом. «Но он вёл записи, начиная с первой трансляции, как настоящий ученый», – гордо заявила Маша.
– А кто такой Меречет?
– Дед считал его просто иной формой жизни. Не пришельцами, а неким разумным видом, живущим под Землей. Бабка же нечистой силой. Ну а я и тем, и другим.
Маша замолчала. Вдруг завибрировал телефон. «Суперигра. Приз – слава, о которой мечтаете». Вика вздохнула и удалила смс. Ночь кончалась…
Сначала Вика жила в хостеле, а потом нашла комнату. Но возвращаться домой студентка не хотела: мать бы закатила долгую истерику, требуя у дочери прощения, или же принялась за допрос с пристрастием. Девушка смогла найти работу и даже одолеть сессию, пусть и с одной пересдачей на осень.
К середине лета Вика позволила себе передохнуть. Она решила отыскать Машу и поблагодарить. Но в социальных сетях девушка не выходила на связь больше двух месяцев. Общие знакомые разводили руками. И никто не открыл студентке дверь в том огромном доме на окраине. Сперва Вика хотела отправиться на поиски подруги, надеясь на то, что она приведет ее к отцу. Нo стрaх за свою жизнь остановил ее. А вскоре перестали прихoдить СМС, и нить, ведущая к той загадочной ночи и пляшущему карлику, оборвалась окончательно.
