Лишь стоит на полмгновения представить, что играешь на публику - всё. Сразу сбиваешься. Кружева звуков, что до той поры ровно разворачивались в воздухе и радовали слух, вдруг осыпаются на пол, стучат по доскам, как горох. Стоит только отдаленно подумать о публике.
Теряется сосредоточенность - нет, больше: подумав о чем-то, кроме музыки, ты выпадаешь из нее, ты больше не с ней. Разве можно даже на секунду перестать поддерживать партнершу в па-де-де, она ж упадет. Так и музыка, когда перестаешь быть с ней, быть ею. И нить обрывается.
Очень созвучно этому сочинительство.
Нельзя писать о ком-то, кроме себя. Нельзя писать о чем-то, что в действительности тебя не волнует. И пока до мельчайшей детали не вытравишь все, написанное не про тебя, не перестанет звучать фальшь в тексте.
Ты - это та единственная известная тебе мелодия, единственная, которую ты как-то умеешь сыграть. Когда не думаешь о публике.
Таким манером ты скоро придешь к этому самому "пишу для себя". Занятно.