Канал Late Movie рассказывает о малоизвестных фактах из мира кино, а еще предлагает фильмы, которые можно легко и бесплатно посмотреть в выходной или любой другой вечер.
Почему фильмы про стереотипных русских называют “клюквой”? И все ли иностранные режиссеры стремятся создать образ свирепого мужика в ушанке, когда снимают про Россию? На самом деле нет, но сначала разберемся с “ягодками”.
Термин “клюква” и его производное выражение “развесистая клюква” появились еще в конце XIX-го века, когда московский публицист Михаил Катков решил съязвить по поводу статьи своих французских коллег из еженедельника L’Illustration. Заметка о родном городе Каткова была переполнена глупыми неточностями и написана людьми без малейшего представления о Москве и России в целом. По своему уровню этот текст напоминал сенсационные, но далекие от реальности сочинения иностранных путешественников времен эпохи Просвещения, вроде воспоминаний какого-нибудь Фуа Де ла Невилля. Говоря о некомпетентности авторов парижского журнала, Катков упомянул “à l’ombre d’une klukva” (фр. под сенью клюквы), имея в виду, что там на Западе даже не в силах отличить ягодный кустарник от дерева.
Шли годы, общество становилось все более продвинутым, но клише о далеких странах и их обитателях оставались незыблемы. Из литературы они перебрались в кино, где быстро приобрели практическое значение. Так в Голливудском фильме Эрнста Любича “Ниночка” (где едва ли не единственный раз за всю свою карьеру улыбается Грета Гарбо) стереотипы о русских и коммунистах были введены специально, чтобы показать ущербность советского образа жизни перед американским. Обыватель шел на романтическую комедию, а попутно получал “прививку” от враждебной идеологии.
Но уже через два года после выхода “Ниночки” случился кардинальный перелом - война, в которой Иваны из заснеженных земель оказались по одну сторону фронта с американцами, англичанами, французами и всеми, кто встал на борьбу с фашизмом. Критиковать и подтрунивать над народом, державшим основной натиск врага, было не к месту. Так киношные русские лишились своих прежних примет и стали вполне себе похожи на обычных. Возможности “фабрики грез” даже позволяли привлекать к работе над соответствующими фильмами выходцев из России в качестве консультантов и актеров.
На память об этом коротком отрезке в истории западного кино осталось несколько фильмов, которые смотрятся белыми воронами среди бесконечных агиток, снимавшихся все последующие десятилетия “холодной войны” и после, уже в наши дни.
Одной из таких картин является детектив «Берлинский экспресс» Жака Турнера. Сюжет этого фильма, снятого на волне победной эйфории в 1948-ом, повествует о четырех военных союзных держав, которые волею судеб оказываются в одном поезде. Помимо них среди пассажиров едет таинственный немецкий политик, готовящий объединение Германии, и его спутница, в которую все четверо незамедлительно влюбляются. Роль советского офицера в этом фильме исполняет русский эмигрант Роман Топоров, чей персонаж очень напоминает Илью Курякина из недавних “Агентов А.Н.К.Л.” Гая Ричи. Мастер криминального жанра Ричи, к слову, традиционно создает очень правдоподобные образы русских в своих фильмах. Не стал исключением и персонаж Курякина, играть которого позвали актера с русскими корнями Арми Хаммера. Герои Хаммера и Топорова - это прежде всего пришельцы в западном мире, отличающиеся от других своим наивным взглядом на непривычную им реальность, но очаровывающие собранностью и прямотой. И обоим предстоит игра по очень высоким ставкам, в которой никогда не знаешь, чего ждать от союзника рядом.
(ниже вступительная сцена к фильму «Берлинский Экспресс/Berlin Express», полная версия, которого в английском оригинале и русском дубляже легко гуглится)
