«Сделать проект костюма тоже самое, что написать картину (мнение Гончаровой). Я к этому могу добавить, что первое, т. е. проект костюма, в наше время — задача очень скромная перед лицом неограниченной претензии современых художников и очень трудная, более трудная, чем картина. Оценка костюма – происходит немедленно. И жизнь его и всякой моды, даже, когда она отмечает целую эпоху, весьма коротка. Но сказать, что проект костюма меньшее творчество, чем создание картины так же неправильно, как сказать, что крылья бабочки менее красивы, чем шкура пантеры».
М.Ф. Ларионов
Наталия Сергеевна Гончарова, наряду с Александрой Экстер, именуется одной из 6 амазонок русского авангарда. Она внесла значительный вклад в развитие авангардного искусства и в России, и в мире, и способствовала проникновению этого искусства в театр и моду.
Еще в 1909 году художница оформила первый свой спектакль - "Свадьба Зобеиды" Г. фон Гофменсталя. Эскизы к этой постановке, увы, не сохранились. В 1915 году Гончарова оформила постановку «Веер» К.Гольдони в Камерном театре Таирова, театре, который стал одним из флагманов в привлечении художников-авангардистов к оформлению спектаклей. И даже эмиграция во Францию Гончаровой и Ларионова была напрямую связана с работой в театре. В 1914 году, по рекомендации Бенуа, Дягилев пригласил Гончарову в Париж для работы над «Золотым петушком»:
А в июне 1915 года Дягилев приглашает Наталию Сергеевну с мужем уже для постоянной работы в его «Русских сезонах»!
Можно сказать, что Парижский период творчества Н.С.Гончаровой прошёл под знаком театра. Но не исключительно. Одним из важных поприщ художницы в эмиграции стала работа в области моды: создание эскизов одежды, вышивки для модного дома Myrbor и иллюстраций для модных журналов.
Как же всё это началось и кому была «обязана» Наталья Сергеевна своим «боевым крещением» в моде? Конечно, Надежде Петровне Ламановой!
Надежда Петровна Ламанова - наиболее известный и успешный русский и советский моделист, художник театрального костюма, основательница русской и советской школы моделирования костюма. До революции в Москве в 1885-1917 году владела собственной модной мастерской, а после октябрьского переворота учредила и возглавила государственную мастерскую "Современный костюм" при НарКомПросе. Сотрудничали со многими театрами - МХТ, Театром им Евг. Вахтангова, Театром Красной Армии, Театром Революции и др.
Подробнее в нашем материале.
Гончарова начала сотрудничать с домами моды еще в 1910-е годы. Михаил Фёдорович вспоминает: «Начиная с 1912 года Гончарова делает проект костюмов для Ламановой в Москве. Ламанова просит не заботиться о форме, так как, говорит, ее интересует выдумка Гончаровой со стороны орнамента только. Но как раз форма, которую Гончарова дала своим моделям, была той, которой суждено было развиться».
Знакомые с русским народным творчеством укажут на сходство орнаментов, рисунков с некоторыми русскими узорами. Действительно, Гончарова никогда не отрицала связь своей живописи с народными традициями орнамента. Прожив первые десять лет в имениях отца в Тульской губернии, Гончарова в дальнейшем сожалела о том, что вынуждена жить и работать в крупных городах, в то время как предпочла бы сельский быт. Путешествуя по России, она также проявляла больший интерес к исследованию деревень, нежели городов. Уже в эмиграции, объясняя эту связь, она рассказывала о тканях деревенского производства: «Когда косили сено, пчелы жужжали, летя на мед и спелую землянику; вся деревня выходила ворошить и убирать сено в лучших праздничных нарядах – в ярких набивных ситцах и домотканом льне. Бабы и девки повязывали головы цветастыми платками. Было жарко и трудно, их лица горели ярким румянцем».
В то же время и сама Надежда Петровна могла просить Гончарову уделять внимание именно народным мотивам, стилизуя и превращая их в «модные» орнаменты. Ламанова всегда уделяла особое внимание народному творчеству России, эту любовь она передала и Полю Пуаре, гостившему у неё в 1911 году. Позже французский кутюрье создал коллекцию, вдохновленную русским стилем, которую, по некоторым сведениям, назвал «Рязань». А уже в советское время Ламанова и письменно сформулировала необходимость обращаться к народному творчеству: нужно «вглядываться в те бытовые, психологические, исторические и национальные черты, которые выражались в жизни русского народа, а это, естественно, должно привести к работе в области народного искусства».
Увы, имя Надежды Петровны на несколько десятилетий после её смерти ушло практически в забвение, поэтому работы Натальи Гончаровой для её ателье не были широко известны в отличие от эскизов парижского периода. В парижские годы художница сотрудничала с Домами мод Шанель, Мари Мюэль и Мирбор. Самыми известными стали, конечно, её работы для Мирбор, которые, если сравнить со сдержанными работами для Надежды Петровны, гораздо более ярки и экспрессивны.
Причина эта заключалась в том, что в эмиграции Гончаровой пришлось приспосабливать своё искусство к новым условиям: здесь показались бы странными – инородными – те формы народного искусства, которые были так хорошо знакомы ей и её прежней аудитории. Задачи художницы сместились к применению в дизайне костюма мотивов западневропейского авангардного искусства, а также ориентализма в его западном понимании.
В 1929 году две американки, сестры Луиза и Тереза Бонней, опубликовали путеводитель по образцам вкуса и стилю жизни французской столицы. Перечень фирм строился в зависимости от их коммерческой активности и от округов, в которых они располагались. Исследование носило живой характер: мысленно прогуливаясь вдоль парижских улиц, авторы создали десятки портретов предпринимателей и предпринимательниц, стоящих во главе домов моды.
Предприятие "Мирбор" описывалось так: "Один из наиболее "авангардных" экспонентов, "Мирбор" объединяет в себе модное ателье, галерею современного искусства и салон декоративного искусства... Мадам Мирбор - яркая фигура в сфере декоративного искусства. Для воплощения идей она удачно использует свой абсолютный вкус в связи с современными художниками. Здесь можно увидеть одежду, поражающую оригинальностью, часто с необычной вышивкой, изготовленной в Алжире по рисунками модернистов. Она производит, наверное, самые "художественные" ковры на парижском рынке, декоративные ткани по эскизам, специально для нее исполненным художниками, мебель и предметы искусства".
Мари Куттоли (1879-1973), основательница Дома моды «Мирбор», была женщиной необычной судьбы. Myrbor – это аббревиатура, состоящая из трех первых букв ее имени, переведенного на арабский (Myriam), и трех букв ее девичьей фамилии (Bordes). Выйдя замуж 7 октября 1920 года за Поля Куттоли, французского сенатора, уроженца Алжира, она основала два художественных ателье по изготовлению текстиля сначала в Филиппвиле (с 1962-го – Скикда), затем в Сетифе. Мари Куттоли уговорила художников Луи Маркуси, Жоржа Руо, Фернана Леже, Жоржа Брака, Пабло Пикассо и декоратора Франсиса Журдена исполнять картоны для вышивок и ковров, которые она изготавливала в Сетифе. Ковры, как подчёркивали Луиза и Тереза Бонней, стали «наиболее важным вкладом Мари Куттоли в развитие современной моды».
В 1922 году «Мирбор» перешел от производства ковров к изготовлению модной одежды. Для производства одежды Мари Куттоли пригласила двух сотрудниц: первой была вышивальщица Сура Липски, ученица Леона Бакста, второй – Наталия Гончарова. Предварительная устная договорённость состоялась в 1922 году, позднее составили письменный контракт, согласно которому художница должна была предоставлять заказчице один эскиз в месяц. Наталия Гончарова также занималась оформлением титулов издания Дома моды и его рекламных объявлений, публикуемых в модных обозрениях.
Когда Наталия Гончарова начинала деятельность в качестве исполнителя эскизов костюмов и вышивок для "Мирбор", многие русские художники уже работали в сфере моды и текстильного производства для парижских или лионских ателье. В Париже русские эмигранты специализировались на аппликации, плетении, жемчужном шитье, ручной или машинной вышивке (вышивка на вышивальных машинах Cornely). Историк моды и коллекционер Александр Васильев в своей книге "Красота в изгнании" привёл около 40 таких парижских антреприз, из которых наиболее известными были "Ирфе" и "Китмир".
Резюмирая, хочется порассуждать на непростую тему о том, что же внесла Гончарова в моду своей эпохи, как это сказалось на развитии моды.
Форма и силуэт, выбранные Гончаровой в работах для Ламановой, впоследствии укоренились в моде.
Обратимся вновь к тому, что писал Михаил Фёдорович Ларионов:
«Читая в 1913 году одно из интервью с Дягилевым мы находим описание того, как Гончарова интересуется модой и на нее влияет. «Это она выдумала платье-рубаху» — говорит Мишель-Жорж Мишель (прим. - художник)».
Если же Гончарова и не реформировала одежду, её покрой или типологию, она, как минимум, «инвестировала» в моду свои живописные открытия, мотивы орнаментов, насыщая модели их красками и сверкающими рефлексами.
Сотрудничество кутюрье с художниками служило скрытому, тайному желанию придать моде художественное качество, привнеся в неё дух современных течений в искусстве.
Текст подготовлен В.Радвила по материалам статьи М.Ф.Ларионова "Гончарова - художник современной жизни и костюма театрального", книги о Н.Гончаровой и М.Ларионове (Э.Эганбюри) и каталога "Наталия Гончарова. Между востоком и западом" (к выставке в Государственной Третьяковской Галерее).
Хотите узнать больше об истории и совремнности костюма и ДПИ в России?
Подписывайтесь на наш канал, а также следите за нашими обновлениями на:
*Facebook и Instagram принадлежат запрещённой в России компании Meta