Сколько я спал, не знаю. Мне показалось, что только на минуту закрыл глаза. Пробуждение было очень странным. Оно было и его не было. То есть я понимал, что проснулся, но не ощутил ничего. Как будто кто-то подошёл к огромному рубильнику и одним движением всё выключил. Не было ни звуков, ни запахов, ни света. Только глухая темнота вокруг. Попытался пошевелиться и не ощутил тела. Совсем.
Я не знаю, остался ли я один, или все остальное человечество находится в том же состоянии, что и я. Я не знаю, сколько времени прошло, да и само понятие времени постепенно стирается и исчезает. Ведь время имеет смысл, если что-то происходит, меняется вокруг. Со мною же не происходит ровным счётом ничего. В короткие промежутки между периодами забытья я могу лишь вспоминать прежнюю жизнь и пытаться осмыслить то, что случилось.
Не было ли это естественным следствием всей моей жизни? Жизни среднего человека? А ведь именно средние люди составляют подавляющее большинство всего человечества. Может быть, этот гигантский сбой должен был заставить нас задуматься наконец о смысле своего существования? Почему те изменения, которые произошли в те несколько дней до «полного отключения», не очень-то и повлияли на мою повседневную жизнь? Почему отсутствие вкуса и запаха, а затем цвета и звука, не очень-то меня и расстроило?
Не потому ли, что если беда случается сразу со всеми одновременно, то мы, по большому счёту, не воспринимаем это как несчастье? А любую самую мелкую, но личную неприятность возводим в масштаб трагедии? Значит ли это, что человечество упорно не замечает даже самых страшных изменений, происходящих в мире, медленно, но верно скатываясь в пропасть? Что ж, времени, если это понятие ещё применимо, у меня предостаточно.
Единственное, что мне остаётся – думать. И ещё попытаться транслировать свои мысли кому-то, кто сможет их принять. Может быть, эти сигналы будут расшифрованы где-то там, в другом, параллельном мире, где всё ещё кипит жизнь. И где, возможно, есть мой двойник, который попытается всё исправить. Интуитивно чувствую, что такая возможность есть! И я просто уверен, что кроется она в нашей встрече с Анной. И если мой предполагаемый двойник там всё сделает правильно, то и в моём мире жизнь вернётся на круги своя, и кто-то, выключивший этот вселенский рубильник, включит его вновь.
Ведь если жива вера, то и надежда на спасение есть всегда. Когда становится совсем тяжело, я вновь и вновь повторяю когда-то запавшие мне в душу слова: «… и пусь будут ветра дуть, пусть летит череда лет, мы с тобою пройдём путь и увидим вдали свет…»
Эпилог.
Я вновь и вновь перечитывал отредактированный мною текст. Ощущение при этом было довольно необычным. Тревожило смутное чувство, что человек, написавший это письмо, был мне знаком. И тут меня словно током ударило! Ну как я сразу не подумал! Ведь и моего соседа зовут Сергей, и они тоже по утрам жарят картошку! И запах в мою квартиру идёт! И в офис я езжу с пересадкой на той же станции! Может, и послание это попало ко мне вовсе не случайно!
Я был настолько взволнован, что долго не мог заснуть, а уже под утро мне приснилось, что я еду в метро, и люди с серыми лицами что-то кричат мне, а я ничего не слышу… Проснулся от звонка будильника и сразу почувствовал: что-то не так. Не было запаха жареной картошки. Внутри у меня похолодело. Даже не помню, как оказался перед соседской квартирой и позвонил. Дверь открылась, я рванул мимо ошалевшего Серёги прямо на кухню и стал шумно принюхиваться. Запах был! Хотя и не такой сильный! Слава богу! Кое-как объяснившись с соседями, вернулся домой, позавтракал и поехал на работу. Все запахи в воздухе присутствовали, просто были значительно слабее, чем обычно! Значит, в нашем мире всё происходит не так резко, как в параллельном! Значит, есть шанс всё исправить! «У нас есть шанс, у нас есть шанс, в котором нет правил…», - напевал я про себя, садясь в метро.
В вагоне я сразу узнал Анну. Протиснувшись к ней сквозь сомкнутые угрюмые ряды утренних пассажиров, я просто сказал:
- Здравствуйте, Анна! Читаете Ремарка?
Она подняла на меня удивлённый взгляд.
- Но как Вы узнали? Кто Вы?
- Имя автора есть на обложке, а Ваше… я просто угадал. Мне подумалось, что Ремарка в метро обычно любят читать именно Анны.
- Что же ещё любят Анны, по Вашему мнению?
Я рассказал кое-что из того, о чём прочитал в письме. Конечно, старался не переборщить, даже нарочно сделал несколько ошибок, чтобы не испугать девушку своей осведомлённостью. Кажется, с задачей я справился: Анна несколько раз улыбнулась, и в глазах её заблестели золотые искорки.
- Ой, что это я! – вдруг засобиралась она. – Это же моя остановка!
- Очень прошу, разрешите Вас проводить! А по пути я расскажу Вам ещё что-нибудь из жизни Анн.
Мы вышли из метро и медленно двинулись по бульвару, шутливо беседуя.
- Зачем мы встретились? – спросила она вдруг очень серьёзно.
- Чтобы больше никогда не расставаться, – так же серьёзно ответил я, и она вновь улыбнулась.
Стоял ясный сентябрьский день. Пахло прелой листвой, и деревья тихо шумели на прохладном ветру, и ленивое осеннее солнце медленно карабкалось по небосклону, отражаясь в тысячах и тысячах окон моего города. На душе было легко и спокойно. У меня отчего-то была полная уверенность, что теперь и с нашим миром всё будет в порядке, и у моего далёкого двойника из параллельной реальности – тоже. Пожалуй, оставалось ещё лишь одно, что я хотел бы исправить во всей этой истории. В песне «Внезапная осень» я бы изменил только одну строчку, и должна она звучать так: «и опять нас спасает любовь»!
© Михаил Власов. 17.09.2020
Начало здесь.
