Небо полыхает третий день, воздух сотрясает рёв атмосферной авиации противника, превосходящей аналоги Метрополии. Дан с частью отделения залёг в воронке от снаряда на краю площади в центре руин, недавно бывших центром столичного города колонии.
Старший офицер погиб и теперь взводом командует заместитель, желторотый юнице прямиком из академии. Одногодок Дана, он сидит рядом, с расширенными от ужаса и непонимания глазами. Взгляд пустой, как у куклы, нижняя губа мелко подрагивает. Боевой скафандр заляпан грязью, шлем разбит, так что стоя рядом можно услышать шум статики и обрывки сообщений с орбитального штаба.
На другой стороне города идёт бой регулярных частей Метрополии с местными. Взвод Дана разделился ещё в начале конфликта, когда они десантировались для захвата правительства. Теперь выжившие рейнджеры заперты на территории контролируемой противником. Пару часов назад они отбили атаку трёх групп противника, а ещё одну подавили огнём, вынудив отступить.
Сменили место и залегли до восстановления связи со штабом.
Дан привычно разобрал винтовку для проверки механизма, прочистил ствол от попавшей во время передислокации грязи. Закончив, привалился к горячей земле и прикрыл глаза. В отличие от офицера у него и остальных бойцов обмундирование простое, мало чем отличающиеся от снаряги аборигенов. Тканевые куртки, разгрузочные жилеты с пластинами брони и штаны с высокими ботинками.
Патронов осталось мало, гранаты кончились, пайков ещё на два дня. Дан коснулся рукояти ножа, провёл кончиком пальца и криво усмехнулся.
— Ч-что вообще происходит? — Пролепетал офицер, ни к кому не обращаясь. — Что они вообще задумали?! Почему просто не накроют нас артой?
— Им нужны пленники. — Сухо ответил Дан, не открывая глаз.
Офицер встрепенулся и взглянул на него, как на камень, внезапно решивший поболтать. Дан вздохнул и сев начал чертить пальцем на земле периметр города в виде квадрата.
— Противник догадался или знал, что десант попытается захватить правительство, потому оставил приманку и тайком стянул к городу артирелию и регулярные части. Затем наши наземные силы сами вошли в ловушку и... бум!
Дан безжалостно смахнул края квадрата, оставив нетронутым только кусочек верхней грани. В получившемся коридоре начертил стрелку, увидев взгляд офицера вздохнул и пояснил:
— Нас выкуривают, надеются вынудить Метрополию на переговоры, а может сохранить хотя бы частичную автономию.
— Они что, идиоты?! — Воскликнул офицерик.
Дан не ответил. Наверняка у аборигенов есть и другие рычаги давления, пленники просто специя к блюду переговоров. Сначала поиграли мускулами, показав что могу в лёгкую перемолоть элитные части Метрополии. Показали решимость идти до конца, уничтожив столицу, а теперь судорожно готовят обращение и подбирают выгодные и возможные условия капитуляции.
Одного они не учли. Метрополия тоже любит играть мышцами...
Над краем воронки беззвучно ударил зелёный луч, оставил обугленную канавку. Дан вздохнул и снял винтовку с предохранителя. Пехота противника вооружена примитивными лучемётами, оружие мощное, но идиотское, способное только убивать. Импульсная винтовка при выстреле издаёт характерный хлопок, а у снарядов специальные насечки, что порождают пронзительный «вой». Неподготовленный человек может легко обделаться от одного звука.
В конце концов задача армии — это принудить противника сдаться. Истребление живой силы удел тупоголовых маньяков в детских штанишках.
Офицерчик закусил губу, ухватил винтовку и завопил, так что на шее вздулись вены:
— Отделение! К бою! Дымовую завесу!
Двое рейнджеров бросили наружу дымовые гранаты, остальные бросились к краю воронки, залегли, готовые открыть огонь. Густой, чёрный дым брызнул во все стороны, как пена из лопнувшего баллона. Поднялся к красному небу, скрывая воронку от противника.
— Заградительный огонь!
Дан и ещё семь рейнджеров начали стрелять в завесу, визг снарядов сплёлся с грохотом выстрелов в оружейное «а капелла». Офицер прижал половинку шлема к лицу, застыл и завопил радостно:
— Есть картинка! Связь восстановлена! В бой!
Рейнджеры послушно покинули укрытие и с боевым кличем бросились через дым, прислушиваясь к лихорадочному голосу офицера. Несколько залпов лучемётов прошли над головами, один угодил в бегущего рядом с Даном. Тот молча повалился с обожжённой дырой в груди, вошедшие в раж рейнджеры даже не заметили потери. Боевые стимуляторы, принятые перед высадкой, творят жуткие чудеса с восприятием битвы и себя в ней.
***
Парень умирал, ему не повезло поймать рикошет от выстрела импульсной винтовки грудью. Возможно, это и «спасло» его от немедленной смерти при штурме укрепления рейнджерами. Дан подошёл к нему, гадая, можно и стоит ли пытаться оказать первую помощь.
Увидев рану, покачал головой — без шансов.
Достал нож и опустился на колено перед умирающим, тот с трудом скосил взгляд и просипел, выдувая алую пену:
— Сволочи!
— Просто так надо. — Ответил Дан. — Лучше не говори, я сделаю это быстро, без боли.
Парень попытался ухватить рейнджера за шею, но руки безвольно скользнули по груди и опали на землю. В затухающих глазах читается чистейшая ненависть. Дан склонился над ним, упирая ладонь в навершие рукояти ножа.
Офицер истерически засмеялся на краю воронки, тыча пальцем вверх. Дан вытер нож об одежду мертвеца и озадаченно поднял взгляд... Нечто белоснежное разорвало багряные облака, тугая ударная волна разметала их, открывая пронзительно голубое небо. По ушам с опозданием ударил мощный хлопок, словно в голове взорвался склад петард.
Двое рейнджеров упали на землю зажимая уши и беззвучно разевая рты. Уцелевшие огрызки зданий по краю площади, рушатся, поднимая клубы едкой пыли. Белоснежный объект едва заметно мерцает, контуры смазываются, словно Дан смотрит на них через дымчатое стекло.
— Это Йотун! — Завизжал офицер, почти прыгая от радости. — Метрополия прислала грёбаный мановар!
Авиация противника сориентировалась и оставив наземные цели пошла в атаку на новоприбывшего и... Исчезла, оставив клубы чёрного дыма. Белоснежный корабль величаво двинулся к горизонту, ведя огонь из всех орудий, буквально заливая землю плазмой.
Дан положил винтовку на плечо, порылся в карманах и достал помятую пачку сигарет, не отрывая взгляда от гордости флота Метрополии.