ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ
Походы на футбольное поле, точнее, я на пресловутая бревно на его краю, где так удобно устроиться для полезной содержательной критики играющих сделались для Машки своеобразной культурой. Довольно аккуратно и дисциплинированно, опоздав для пущей важности на начало стихийных матчей (которые, впрочем, начинались почти всегда после шестого урока) #девочка устраивалась на самом видном месте, где она специально запрятала "сиделку", как она говорила. То есть сиденье от старого стула. Это занятие было назначено на время непосредственно перед ужином-особенно сильно после есть хотелось, очень большую стимуляцию получал её аппетит вместе с румянцем.
Ребята, разумеется раздражались в ответ на такие вмешательства. Кому понравится слушать советы и неуместные замечания совершенно не сведущего в футболе человека? Да еще и такие, которые девочка, подгадывая, словно бросала под ноги готовящемуся голевому моменту. Слышала она, безусловно, и ответные #любезности. Однако Мария тренировалась, росла в своих способностях и научилась, в частности, нараспев говорить "что не мужчина тот, я кто так с дамой смеет говорить".
О себе Машка говорила в третьем лице регулярно и сугубо положительно. Этот #навык возделывался перед зеркалом, под мамкиной нарядный шляпой, уезжающей вместе с щипаными бровями вверх. Шла в ход, помимо шляпки, сама мамка, хотя, безусловно, во вспомогательной #роли и в тех сценах, где “мама бывала молодцом”. Tо есть орала остервенело, на пришедших в ее бухгалтерию, стуча толстыми пальцами с сужениями на суставах и лаком, заставляющим вспомнить половицы. Сама #девочка это описывала так как: “Маша всегда должна встать в центр внимания. Oна - помещает себя в центр комнаты, все смотрят на неё в восхищении и удивлении. А она - выше этого, знает себе цену и красуется…” и все в том же духе.
Привычка это, #привычка присвоения внимания или чего-то, что нафантазировано его суррогатом, должна была быть перенесена на футбольное поле.
Однако недовольство, разумеется, росло. Не будут #ребята , да еще когда они вместе, что всегда поощряет и дает чувство основательности и правоты, слушать вновь и вновь такие фразы. Ко всему осмелевшая Машка позволяла себе и на поле выйти, посыпая его подсолнечными семечками со словами о "посевной кампании” и “Маша спасает страну от голода Черноземья”.
Разумеется, у неё сформировались определённые пристрастия к любимым игрокaм в этой игре. Футболом она, кстати, не интересовалась вовсе, правил не знала, как не знала и сколько человек в команде. При этом нередко похвалялась, что "стала - эксперт и будет - тренер". Любимым игроком был, скажем, Рома. Почему? Да потому, что #тычки в его адрес имели наибольшее действие: Марии нужно было применять гораздо меньше усилий, чтобы получить тот же или больший результат: и семечек больше хотелось, и попить, и сонливости не было. И хихиканье выходило у нее особенно ядовитое, громко, с переливами.
С ним-то у неё получилось #история , в которой он был очень виноват, а она очень пострадала. уже после матча, в растущих сумерках, вдоволь нагримасничав, волоча за собой свою "сиделку" и продолжая посевкомпанию, Мария отправилась провожать Рому домой. Сам он домой не спешил - там его ожидало целых два алкоголика. Добившись от парня нарастающей сутулости (хихиканьем и восклицаниями в надлежащие моменты), она потянулась, чтобы сыпануть ему семечек за шиворот сзади. Рома схватил еe руку и повернул ладонью кверху, чтобы не просыпалoсь.
Маша опешила! Она и не подозревала,что это может произойти с ней! Больно ей не было, однако на секунду она задумалась... после радостно засмеялась, кинув остатки кулька, наполовину уже лузгу, об дерево.
“Ну, теперь ты у меня такой виноватый будешь! Тебе конец! На жээнщиину, на жэнщиииину - протянула она - на... женщину”. Это слово, с закатыванием глаз, ей хотелось повторять до бесконечности. мамка именно его всегда повторялa, когда кто-то то смел вооружаться ответной грубостью в ee конторе. Мария даже забыла, что вообще говоря, оно ей не подходит по возрасту. С этим повторением на устах, подняв руку как знамя, словно боясь испортить какие-то следы на запястье, Мария отправилaсь-куда-то в центр. она ещё подумает, куда прежде всего пойти порассказать.
Стало совершенно темно.
Рома не двигался уже минут пять, вжав подбородок в грудь и только мог повторять "они жареные, жареные, они жареные. они не могут расти".