Напишу сейчас очень странные для кого-то и совершенно очевидные для других вещи.
Вы знаете речевой диагноз своего ребёнка с аутизмом? Как маленького, так уже и большого, семь и более лет.
Вашему ребёнку семь лет. Он не говорит. Какой у него речевой диагноз? Аутизм? Правда? Серьёзно? Уверены? Он не говорит, потому что у него аутизм?
Почему я пишу об этом?
Потому что у моего не говорящего к девяти годам ребёнка не было речевого диагноза. И меня никогда это не смущало. Нам объясняли, что не говорит, потому что аутист. И да, можно найти кучу бреда статей на эту тему. Речь у аутстов не развивается, потому что они… бла бла бла.
Уверена, что все родители проштудировали эти потоки слов, из которых можно понять одно, что никому не известно, почему у аутистов так по разному развивается и не развивается речь.
Но во всех этих статьях главное: непонятно, что делать.
И тысячи если не сотни тысяч родителей по России и миру сидят сейчас со своими без речевыми детьми и ждут, надеятся, пытаются -разговорить- своих аутистов, даже близко не зная, какой у них речевой диагноз.
При этом я знаю, что всё-таки есть счастливчики, которые сразу попали к адекватным специалистам, которые смогли поставить речевой диагноз и начать работать по профилю с речью аутистов.
И знаю, что есть специалисты, которым хватает знаний искать именно речевой диагноз, продираясь сквозь симптоматику аутизма, и не вешая родителям лапшу на уши из бессмысленного набора фраз: Ваш ребёнок не говорит, потому что он — аутист.
История моего сына Гриши в общих чертах описана на этом канале.
Ребёнок всегда имел какой-то мигрирующий набор слов (появлялись, исчезали), два предложения-просьбы (дай…, помоги мне (поои е), понимал как бытовую так и отвлечённую речь, при этом присутствовали моменты выпадения понимания (у ребёнка стекленели глаза и казалось, что он не понимает), не имитировал по просьбе, имитировал спонтанно за персонажами мультиков.
При этом легко вступал в контакт, умел просить и помогать, умел взаимодействовать. То есть полного погружения в так называемый свой мир у него не было. Чем можно было бы объяснить отсутствие развития речи.
Мол он не хочет общаться. Здесь — нецензурная лексика. Уж извините, потому что это бред.
Не хочет общаться. Маленький ребёнок? Не хочет общаться.
Открываю секретный секрет: если ваш маленький ребёнок не хочет общаться, это значит, что он не может этого делать. Не может!!!
Вернёмся к Грише.
Речь у него начала развиваться в девять с половиной лет. Повторюсь, у него были звуки, слова и две просьбы, но никакого развития дальше никогда не было. А вот в девять с половиной лет речь именно начала развиваться. Как у годовалого ребёнка, когда дети начинают без умолку что-то повторять, даже если не имеют на это возможностей. Повторяют, выбрасывают звуки, которые не могут произнести. Строят, как могут предложения. И по нарастающей.
Я много раз писала, что мы ничего не делали для развития речи специально. Но пишу я это, просто потому что не понимаю, что именно помогло Грише. Потому что делали мы очень много. И предполагать я могу до бесконечности, что именно решило его проблемы, не позволяющие говорить: диктанты, которые улучшили фонематический слух; моё абсурдное желание научить не говорящего ребёнка читать вслух, что вынудило его каждый день повторять звуки, пытаясь читать; развивающие игры, которые улучшили его внимание; рисование с пазлами, которые скорректировали симптомы диспраксии; занятия спортом, которые улучшили связь мозга с крупной моторикой; письмо, которое улучшило связь мозга с мелкой моторикой; артикуляционная гимнастика, которая научила Гришу управлять речевым аппаратом и так далее.
Я не знаю.
Но уверена, что это не какое-то абстрактное — он дорос и созрел. Ага, щщщаз. К девяти годам?
Я просто не понимаю взаимосвязей и поэтому появление речи у Гриши считаю чудом.
Но вот как только она появилась, я начала изучать именно речь. И не абстрактную речь аутисов. А уже именно речь. Потому что её надо было развивать. И тогда впервые (сейчас так горько это осознавать) я поняла, что у Гриши общие с обычными людьми речевые проблемы. Но даже тогда, в 2019 году, я мысли не допускала о речевом диагнозе.
Но время шло. Речь у сына развивалась. Но как-то странно. Весь грамматический строй приходил к нему органично, никакого миллиона повторений предложений и конструкций, чтобы он запомнил. Нет. Он постепенно расширял свои возможности сам.
При этом оставалась проблема, о которой я писала, он выбрасывал согласные или заменял их на другие. При этом делал это очень странно. Всем известно, что дети звук Р заменяют на Л, потому что не могут произнести. Так вот Гриша делал не так. Он заменял звуки, которые мог произнести. Беларусь — Дедадусь. Это вообще что?
Можно предположить, что он так и слышит. Но нет. Его слух очень улучшился благодаря диктантам и другим упражнениями. Он нормально слышит. Так почему же он так говорит? При этом если написать ему слово, которое он так сильно искажает, то прочтёт он его совершенно верно. И какое-то время даже будет верно использовать в разговорах. Но очень быстро опять вернётся к произвольным согласным звукам в слове, сохраняя слоговую структуру. БАНАН — БАМАН. НОМЕР — МОЕР.
И за год активного развития речи, в которой уже есть всё: сложноподчинённые предложения, прошлое и будущее времена, наречия, частицы, вопросы. За этот год ситуация со звуками в словах не улучшилась. При том, что отсутствует совсем у Гриши только два звука - К и Г. Все остальные он произносит, искажённо, но узнаваемо.
И опять возникает вопрос. Почему он так говорит? Потому что он аутист? Да?
Или всё-таки потому что у него какая-то речевая проблема? Возможно, какая-то запредельно сложная и редкая, но прежде всего - речевая.
И да, это речевая проблема. Человек не может выстроить нужную последовательность артикуляционных позиций во рту, когда говорит. Он хочет сказать слово БАНАН, и он знает, как оно и звучит и пишется, но сам не в состоянии по собственному желанию выстроить необходимою цепочку позиций. И получается то, что получается — БАМАН. При этом он понимает, что говорит не верно, потому что он слышит себя отлично. И готов пытаться исправлять. Но обычная помощь со слуха ему не помогает.
Когда мама говорит: Гриша, нет, не БАМАН — баНан.
Да, Гриша радостно повторяет — баТан.
Мама: ННННН. БаНННННан.
Гриша: Да, баВан.
Мама: Гриша, скажи ННН.
Гриша: НННН.
Мама: баНННННан.
Гриша: баННННан.
Мама: Ещё раз.
Гриша: баММММан.
Это тоже аутизм? Правда?
Нет. Это речевая проблема. И надо узнать её имя. Потому что имя этой проблемы даст способ её коррекции.
И вот в этом видео видно, что, как только ребёнок получает правильную помощь, молниеносно решается эта уже годичная проблема (если не вообще десятилетняя).
Имя проблемы в случае Гриши — артикуляционная диспраксия.
Но суть не в наших проблемах.
Суть в другом.
Вы знаете речевой диагноз своего ребёнка?
Если не знаете, то вы сражаетесь с ветряными мельницами. Пытаться -разговорить- ребёнка, не зная имени проблемы — это бессмысленная деятельность.
Я писала заметку о всем известном совете: надо разговаривать, и тогда ребёнок заговорит. Так вот есть диагнозы при которых категорически нельзя разговаривать. Потому что это не помогает. Вообще. Это только ваше эго тешит. Мол видите, я ему даже стихи читаю, какая я молодец. Но проблему ребёнка не решают ваши стихи. Может, у него сенсорная алалия. К чему ему стихи? Если он вас не понимает. И никогда не поймёт, если вы ему не начнёте нормально помогать.
А сделать вы это можете только узнав имя проблемы.
И не важно, на сколько оно будет сложное: сенсорная, моторная алалии или, о ужас, сенсорно-моторная алалия, дизартирия, диспраксия. Или всё вместе. Это не важно.
Важно, что вы услышите эти названия. Это будет первый шаг к пониманию, почему ваш ребёнок не говорит.
А вторым шагом будет - конкретная коррекция.
Даже если у вас нет средств на супер специалистов, сам факт, что теперь вы будите искать информацию не о том, почему не говорит аутист, а как помочь сенсорному алалику заговорить, этот незначительный на первый взгляд факт, в корне изменит всё. Вы увидите в интернете, в книгах огромное количество информации и помощи. Очень конкретной.
И тогда поймёте, почему не надо болтать без умолку в надежде -разговорить- своего ребёнка. И начнёте делать правильные вещи.
Да, возможно, проблема вашего ребёнка такого масштаба, что и это не поможет.
А возможно, и нет.
Гриша заговорил почти в 10 лет.
Итак.
Какой речевой диагноз у вашего не говорящего ребёнка?
Найдите ответ на этот вопрос.
И это изменит вашу жизнь.
П.С. Я знаю, что есть нормальные специалисты. И если вы вдруг это прочли. И всё показалось бредом. Потому что — ну очевидные же вещи. Так вот нет, к сожалению, не очевидные. И буквально год назад на консультации с логопедом я опять слушала лекцию на тему, что никто не знает, почему у аутиста не развивается речь. А речь у Гриши уже была. И логопед даже попыток не сделала определить хотя бы приблизительно диагноз.
П.С. 2. Я надеюсь, что и родители здоровых, но не говорящих к полутора годам деток понимают, что всё что я написала выше, и их касается. И весь бред на тему: надо подождать до трёх лет, уже никто всерьёз не воспринимает.
П.С. 3. Если кто-то в порыве восторгов подумает, вот какая умная мама. Не надо. То, что я сейчас написала, сама я поняла только в августе этого года. И только благодаря комментариям к своим заметкам на этом канале. За что мои бесконечные благодарности.
Удачи вам и терпения!
