Каждый раз, когда заходит разговор о поздней Римской Империи и кризисе III века, обязательно вылезет человек абсолютно уверенный в своей правоте, так как его учение всесильно, потому что верно, и Рим сгубил кризис рабовладения из-за снижения эффективности труда рабов по сравнению со свободными. Бредовость данного тезиса этим господам неочевидна, поэтому придётся разобрать вопрос.
К концу II н.э. века основной формой римского землевладения стали средние рабовладельческие хозяйства и латифундии - крупные хозяйства рабовладельческого или смешанного характера (с малым числом арендаторов земли). Сложилось так потому, что во-первых увеличение наделов земли и концентрация труда на них выгоднее, нежели единичные наделы свободных землевладельцев, а во-вторых в конце Республики и начале Империи рабов было хоть жопой жуй, и после очередной удачной войны цены на них так снижались, что рабами торговали чуть ли не в убыток. Почему концентрация труда эффективнее множества разрозненных наделов? Да потому что позволяла при разности методов принуждения к труду создать аналог колхозов - где создавались законченные цепочки производства и переработки выращиваемой продукции, разделение труда, централизованное обеспечение орудиями производства и их модернизации. В отличии от единоличника, крупное хозяйство могло позволить и водяную мельницу установить, и механизацию ввести (механические сеялки, веялки и другие приспособления).
Причем не стоит думать, что все рабы в этих хозяйствах трудились из под палки - у римлян за столетия был накоплен приличный опыт управления рабами при помощи позитивных и негативных стимулов. Да чего уж там - были целые труды по правильному управлению рабами, что характерно, многие советы оттуда используются до сих пор руководителями. Да, у свободного есть мотивация вырастить больший урожай, дабы получить больше денег за его реализацию, но, вы не поверите, у латифундиста тоже есть такая мотивация и, если он не хлебушек, то схожая мотивация будет и у всех работников. Поэтому схема оказалась столь успешной, и латифундии стали доминирующим в экономике способом организации хозяйства. Но был у схемы и минус, не замечаемый до II века: если внешний приток рабов в экономику снижается - так и случилось из-за снижения количества наступательных войн - а римских граждан в рабство обращать нельзя ещё со времён Республики, то рабов на рынке становится меньше, и соответственно растёт их цена. А значит и компенсация потерь от смертности становится слишком дорогой. И уж тем более падает прибыльность расширения латифундий. Тем не менее, сам тип хозяйствования всё ещё остаётся более рентабельным и эффективным, нежели труд единоличников.
И здесь стоит понимать важный момент: одним из основных средств наполнения казны Рима был поземельный налог, величина которого регулировалась Римом в зависимости от региона и теоретической стоимости земли. Чем более плодородная земля - тем она дороже, а особенно если она близко к Риму. Когда Северы начали лихорадочно изыскивать деньги на подкуп собственной же армии, налоги стремительно стали расти. Казалось бы - вот он момент истины: сейчас свободные землевладельцы выживут, а латифундисты-рабовладельцы - нет. "Ха" , сказала природа и наслала позднеантичное похолодание! В отличии от свободных землевладельцев, диверсифицированные хозяйства латифундистов оказались способны за счёт накоплений и перераспределения возделываемых культур выжить в условиях снижения урожайности, а вот у малых хозяйств такой возможности не было. И вот "эффективный" свободный человек оказывается неспособен платить налоги и вынужден пойти продать свою землю и сдаться внаём латифундисту. Такой арендатор – колон – за часть урожая или фиксированные деньги (что-то знакомое, не правда ли?) трудится на выделенном ему латифундистом участке земли и кроме аренды не платит никаких налогов – земля латифундиста, вот пусть он налоги и уплачивает. Латифундист же получает дефицитные рабочие руки – да, этот работник формально имеет гораздо большую степень свободы от латифундиста, нежели рабы, и заставить его работать уже не выйдет, но на деле многие из них вынуждены брать в долг для покупки инвентаря, погашения своих долговых обязательств и т.д. Таким образом колоны частенько быстро впадали в кабальную зависимость от латифундистов.
И чем дольше длился кризис III века, тем больше разорялось мелких собственников и либо уходили в город, либо шли в наём латифундистам. В определённый момент доля колонов в составе латифундий настолько выросла, что произошла сама собой смена формы хозяйствования – теперь латифундия была скорее кооперативом из кучи небольших наделов, которыми колоны формально владели на бессрочной основе с общим центром в лице виллы хозяина. Да, это менее эффективно нежели прежде – качество обработки земли теперь зависит исключительно от эффективности колона, владеющего участком, да из-за недостатка рабочих рук приходится по сути закреплять участки земли за конкретными работниками. И хотя эта форма хозяйства уже напоминает так хорошо нам знакомый феодализм, но ядро латифундии с её складами, амбарами, мельницами и маслодавилками, а также диверсификации и высокой степени организации и интеграции её элементов делает её более эффективной, нежели средневековые феодальные владения. Рабство же отходит на второй план и начинает медленно угасать, так как многим рабам также выделяются собственные участки и они становятся колонами – так оказалось проще вести дела. Поэтому латифундии показали гибкость, перестроившись в ходе кризиса на новые рельсы, а вот свободные и эффективные частники разорились и пошли по пути сначала финансового, а потом и законодательного закабаления у латифундистов и привязки к земле.
Ну и кто тут кому кризис устроил? Видится, что это не кризис рабовладельческих латифундий подорвал силы Империи, а как раз наоборот – системный кризис Империи подорвал рабовладение, так как само государство не смогло поддерживать функционирование этой системы. Практически весь I-II век Императоры последовательно поддерживали свободных землевладельцев, частично субсидируя их, а как эта поддержка закончилась, то единоличные хозяйства тут же вошли в кризис. Латифундисты, жившие за счёт рабовладения, изменились, подстроились, но кризис прошли, а вот свободные землевладельцы, массово рабов не использовавшие, по большей части после кризиса III века и закончились. На следующие два столетия латифундии с колонами станут основой землевладения Империи, худо-бедно, но обеспечивая её продовольствием. Уже к IV веку колоны станут настоящими крепостными, которых будут продавать вместе с землёй, но при этом они всё ещё будут считаться лично свободными. Ога. Ты свободен не покидать свой личный земельный надел. Победа частной собственности, так сказать, частной собственности на людей.
Автор - Владимир Герасименко
Коллективный исторический паблик авторов - https://vk.com/catx2