Рассказываем о Чили: горы, мечты, приключения и долгий полярный день. Часть четвёртая.
К леднику Серрано с мыслями о дуализме и в самолёт с маской без глазниц
Полярный день бесконечен. Засыпаешь при свете, просыпаешься – снова светло несмотря на то, что “ленивая” жизнь отпускника, летающего между рассеянными по континенту достопримечательностями, поднимает в пять утра даже такую соню, как я. А что мне будет за ранний подъём? Получайте: плоская пампа в поседевших лохмах перекати-поля, в округлых кустиках, изредка срывающихся с места, потому что броненосцы тоже округлые, а зайцы тоже рыже-седые… Хорошо глядеть на пампу в исхлёстанное внезапным дождём окно автобуса, периодически засыпая. А пятнадцать лет назад, в аргентинской Патагонии, я, между прочим, скакала через пампу, да-да, причём на нерадивой лошади, и дождь с ветрoм хлестали непосредственно по коже. Здесь пампа возделанная, созданная человеческим вмешательством, здесь ведь специально вырубали леса. Остались низкие артритчики-джуниперы, вон их скрюченные корни, собраны горкой (для отопления) и здорово напоминают горы человеческих костей с картины “Ужасы войны”. Вон сидит на возвышении гордая, как лев, лама с рыжей чёлкой; она тоже окультурена и принадлежит кому-то. Ровно в шесть небесный Хичкок командует: “Отснято!”, и воцаряется прекрасное: яркое солнце над жёлтыми цветочками, сочная зелень травы и оливковая деревьев, тёмно-синие мазки гор на горизонте, ваниль облаков. Очень вовремя, нам как раз предстоит пересесть из минивэна на катер, чтобы подплыть как можно ближе к леднику.
Мы плывем сквозь открывающиеся веером фьорды, то приближаясь к берегам, где отдыхают на скалах пингвины и морские котики, то отдаляясь. Здесь ветер особенно неистов, но уйти с палубы и перестать снимать новую, только что открывшуюся, совершенную в своей красоте висту, невозможно. Когда я окончательно примерзаю, мы причаливаем и выходим на берег, немедленно переходящий в лес. Серрано за лесом, идти недолго.
Конечно, я хочу как можно ближе, издалека ледники я видела не раз (воспоминания о Кашмире и воспоминания об Аляске –ежедневное мое занятие, поиски узнаваемого, игра в географические ассоциации). Конечно, я стыжусь этого своего эгоистичного желания. Я о дуализме в любви к природе. Мы любим её утилитарно, как Гиви из анекдота любит помидоры (“Так – нэт, кушать – да”). Любить природу в нашем веке значит держаться от неё подальше, поскольку большое скопление людей в заповедниках кончается тем, что заповедники в конце концов будут вытоптаны, окончательно загрязнены и обезображены следами нашего визита: уникальные леса вырублены для того, чтобы построить аэропорт и туристический комплекс; новая рабочая сила перетечет сюда, чтобы обслуживать любителей нетронутого природного чуда, и загрязнение воздуха, горы неорганических отходов и значительные нарушения экобаланса – это лишь дело времени.
Сидите и не двигайтесь! – неистовая Грета согласится со мной. Об аутизме Греты уже писано немало. Думаю, только аутист может справиться с той массой препятствий морального, эстетического и социального характера, которая мешает нам по-настоящему защищать природу от нас же самих и твёрдо стоять на своём. Молодец, девочка!.. – но всё это время я шагаю по вихляющей вверх и вниз дорожке, ведущей от причала к леднику Серрано. Не сходя с тропы, и всё же.
Патагонская флора наконец хоть где-то торжествует. Деревья здесь сохранились местные, соснами-иностранками не вытесненные, но ещё интереснее, по-моему, то, что растёт под ногами. Если наклониться и приглядеться как следует, увидишь, как можно выжить в тундре. Ягоды многообразны. Не все, правда, съедобны. Эти для мармелада, а вон те – для поминального стола собирателю ягод.
Мы скачем по косогору вдоль вихляющего берега реки, питающейся тающим льдом. Поразительно, но ледниковый лёд не теряет пронзительной синевы, даже отколовшись, измельчившись и подтаяв.
Всё вроде успели в этой части Патагонии, вот только жаль, южное сияние увидеть так и не удалось… ничего, в северной Патагонии, в озёрном краю вулканов нас ожидают новые, яркие и незабываемые впечатления, так что без сожаления в самолёт. В следующую точку. Компульсивная потребность соединять точки линиями – это такое общечеловеческое, это так созвучно времени! Но в следующий раз, если оный выдастся, не полечу, а поплыву пароходом в противоположном направлении, из Пуэрто-Монта в Пуэрто-Наталес. По древней дороге кавескаров, по секретному фарватеру былых мореходов. Я буду дышать водой и пить воздух, и Патагония будет раскрываться передо мной, как старинный “волшебный фонарь”.
Это черновик, это всего лишь черновик путешествия. В следующий раз я поеду, как Чатвин, уделяя больше внимания не достопримечательностям, а удивительным людям Патагонии, красочным персонажам, которых до сих пор полно, просто не всё очевидно для приезжего, не всё видно в первые сутки. Несколько дней тоже не помогут. Всё равно такое ощущение, что мы спешим. Хоть мы и не спешим, а гуляем-скользим по касательной, разглядывая показанное нам и только иногда ухитряясь подсмотреть за настоящей жизнью. Всемирно распространённое клише – “так путешествуют американцы”. Должна сказать, что в сравнении с другими встреченными нами туристами (в основном не-американцами!) мы выигрываем: раз) пытаемся помедлить и два) стараемся познакомиться с местными вне сферы обслуживания. Но этого безумно мало для того, чтобы понять, как здесь живётся.
Поднимаю этот скромный бокал дорогого чилийского Cabo de Hornos, как ни странно, являющийся частью комплексного обеда, за “следующий раз”, и в дверь. А за дверью ресторана – магазин народных промыслов. Наказ Пако насчёт сувениров засел во мне довольно крепко. Я ни в один магазин за все дни не заглянула даже. Вот разве что шкуряные варежки с отрезанными пальцами купила, да и те на бегу и поневоле. Кто же знал, что “перелетовать” в Патагонии без варежек невозможно! Но в образовавшуюся перед автобусом назад в Пунта-Аренас пятнадцатиминутку я неожиданно успеваю купить маску из глины и кожи. Без глазниц.
Меня просто заворожила тайна: отсутствие глазниц – это тайна не-жизни, символ абсолютной закрытости, а может быть, ужас. И в то же время, маска без глазниц защищает глаза человека под маской. Лучше не видеть одномоментно, чем ослепнуть навсегда. Я ещё не знаю о глазе-символе сегодняшнего дня страны. Я ещё так мало смыслю в чилийских реалиях и символах… Но маска уже летит в ручной клади.
Галина Ицкович
Чили: черновик приключения. Часть первая
Чили: черновик приключения. Часть вторая
Чили: черновик приключения. Часть третья