Ну а чьей еще? Разве не все люди проживают свою жизнь?
Люди, которые кропотливо изучают себя и феномены психики - не ученые, а те, кто занимается терапией и самопознанием, знают, что многие проживают "не в реальности". В чужих представлениях о жизни, в убеждениях, которые не помогают, а ограничивают. В жестких правилах и требованиях к себе. В состояниях, которые в психологии называются "перенос" и "переплетение" - это несвобода внутреннего выбора отношения к людям, событиям, себе и любым другим феноменам жизни - деньгам, свободе, сексу, семье и т.д.
В переносе мы не видим реального человека - мы видим кого-то из прошлого, кто причинил нам боль. Или от кого мы так и не дождались чего-то важного. В переплетении мы не выбираем поведение и его последствия осознанно - мы из подраненных частей своей личности выбираем то, что приведёт в конечном итоге к ретравматизации и негативным последствиям, чтобы что-то отыграть.
Часто мы обнаруживаем себя в переносе, в системных переплетениях, в сценариях, которые сознательно - не выбирали.
Первая часть моей статьи посвящена переплетениям и переносам. Вторая - сценариям, в которых мы оказываемся из лояльности системе. Статья основана на моем опыте психолога, травматерапевта, системно-семейного расстановщика - и (наверное, это основное) человека, который 9 лет с переменным успехом был в терапии и разных практиках самопознания, через это обнаруживая себя в самых неожиданных сценариях.
Часть 1. Переносы и переплетения.
Переносы и переплетения заполняют нашу жизнь. Кто хотя бы раз осознавал себя в сетях переноса, уже знает, какая это коварная штука. Мы смотрим на человека, а видим кого-то другого. Мы обижаемся на фантом матери в муже или подругах. Ждем любви от иллюзии, не видя реального человека - который вовсе к нам не расположен. Не ценим то, что есть хорошего и ресурсного в себе или отношениях, находясь в плену переплетения.
Переплетение - это тот же перенос, но уже в рамках системы. Когда человек несвободен в выборе своих реакций в отношениях с людьми, деньгами, работой, он обусловлен прошлым опытом - родителей или предков.
Светлана пришла ко мне на расстановку с запросом про странную закономерность, которую она обнаружила в своей жизни. Она то резко "давала по газам" и неслась к успеху и деньгам, то останавливалась и замирала, пуская коту под хвост все плоды от проделанной работы. Этакие качели, в которых она была явно не свободна в выборе. В работе мы встретились сразу с двумя сценариями, в которые она была включена. Первый был связан с братом матери, бунтарем, который рано отлепился от родителей и к 40 уже был состоятельным и уважаемым человеком. Как и он, Света рано съехала из родительской семьи и стремилась к успеху. Вторая часть сценария, где Света обесценивала все, что сделала, и уходила в норку, был связан с матерью. Мать так и не сепарировалась от родителей и ждала похвалы и признания от своей матери, Светиной бабушки. Бабушка же любила сына и злилась на него за то, что он ушёл в свою жизнь, а включенность и заботу Светиной мамы игнорировала - она ей была даже неприятна и не нужна. Нужен был только сын.
Света поразилась тому, что в её жизни её самой в этом сценарии не было. Был дядя, контролер и бунтарь, была адаптивная и сломленная нелюбовью матери мама, которая отказывалась идти в свою жизнь и к своим целям, если ее не любит мать. А сама Света - где она? Какую жизнь выбирает она?
Первая часть работы со Светой была направлена на выход из сценария. Осознавание того, как он работает в её жизни. Вторая часть - на поиск своего способа жить. Вне контекста истории матери и дяди. Вне поиска признания матери.
Выход из переплетения сделал Светину жизнь более сбалансированной. Она перестала искать признания окружающих, бояться их осуждения, вошла в контакт со своими личными целями - и благодаря этому стала получать больше удовлетворения и больше денег от своей работы и своего способа жить.
Переплетения часто обуславливают нас с раннего детства, с того времени, когда мы зависим от своих родителей. Страх потерять принадлежность к семье, страх непринятия и потери любви родителей сопровождает практически каждого ребенка. Этот страх порождает лояльность любым "глюкам", "багам" семейной системы. Ребёнок включается в родительский способ жить и мыслить, пропитывается им - а потом смотрит на мир через призму чужого сознания, даже не подвергая сомнению жизнеспособность, истинность и полезность для себя этого взгляда на бытие. Впоследствии этот способ жить может явно не подходить этому ребёнку, но из лояльности он может не подвергать его сомнению.
Лина - творческая, тонкочувствующая девушка с детства получала от матери и отца, медсестры и инженера, вполне однозначные послания: "Твои увлечения танцами и пением полная ерунда! Серьезные/нормальные люди таким не занимаются", "рисование - блажь, подумай о нормальной профессии", "хватит сидеть и читать/витать в своих фантазиях, иди уже пообщайся с нормальными людьми". Лине повезло (даже не знаю, ставить кавычки или нет) родиться у родителей с абсолютно функциональным мышлением. Только то, что укладывалось в их образ мышления, заслуживало их внимания и похвалы. Младшая сестра Лины, отличница и бухгалтер, активно ставилась Лине в пример. Её одобряли. Лина была "паршивой овцой". Родись она в семье театралов или художников, она была бы "своей", что позволило бы ей вовремя сепарироваться от родителей и не ждать их одобрения. Лине 35, она бесконечно ждёт одобрения окружающих, не отказывает, подстраивается, работает на ненавистной работе, сортируя и заполняя бессмысленные, на её взгляд, документы. У неё депрессия, и она давно мечтает о том, как это всё закончится.
Мы начали нашу работу с признания нормальности Лины. И её отличности от родственников. Да, в её семейной системе её не принимали - но такую её с радостью примут в других. В системе терапевтов и творческих она "своя". Нормальная. Её увлечения и стремления (очень глубоко спрятанные - зарабатывать своим хобби) здесь признаются абсолютно нормальными. Эти открытия принесли Лине много слез горечи - и облегчения. Её депрессия перешла в более легкую форму - а наша работу продолжается.
Полине 39. Она только что развелась с мужем, который за всё время их семейной жизни дал ей деньги на её нужды один раз - в долг. С самого начала их отношений каждый из них был сам по себе. Каждый зарабатывал сам - муж на свои нужды (выпивка, квартира пополам, любовницы, машина), жена - на свои (дети, машина, еда, квартира). Полина не могла развестись 6 лет. 6 лет она хотела уйти от нелюбимого человека, которого видела раз в день - вечером, уже пьяным и недовольным. Который изменял ей, приставал, дыша перегаром в лицо - и мог избить. Не могла, потому что внутри была лояльна несчастливому браку своей мамы, которая 30 лет терпела пьяного мужа. "Он же бросил в 60, здоровье пить не позволяет - и твой бросит", говаривала она дочери. Когда Полина после 2 лет терапии оглядывается назад, она не понимает, почему терпела унижения, побои и жизнь в бедности из-за жадности мужа.
Лояльность сценарию матери внутри неё звучала словами "Мама, я такая же, как и ты. Из любви к тебе я следую за тобой". Полина была несвободна в выборе супруга - она выбрала зависимого человека. Несвободна в деньгах, как и мать - выбрав скупого, неверного человека. Несчастна - как и мать. Еще в детстве она пропиталась ужасом, когда отец бил мать, отвращением к его зависимости, слабости, и все эти эмоции она отыгрывала в браке. Как только она начала осознавать это, она смогла выйти из переплетения и начать искать свой способ быть в паре. Своего человека на оставшиеся ей годы жизни. Свое счастье внутри себя, которое не позволяла себе из страха потерять расположение матери.
Полина проживала не свою жизнь, и в своем выборе мужчины, как и в выборе реакций с ним она была не свободна.
Она запрещала себе злость, отвращение, разочарование, страх - и оставалась с ним. Она подавляла себя, стремясь поменять мужа. Как мать за отца, она отчаянно взялась за него. Обе не выносили бессилия рядом с зависимыми. Ведь зависимого нельзя поменять - и это вызывает очень непростые чувства у тех, кто уже был в детстве беспомощен.
Бессилие от выпивки и измен было знакомо Полине - она проживала их с самого детства рядом с матерью. "Мама, почему ты не уйдешь от папы? Уходи, тебе же плохо!" - кричала она созависимой матери. Невыносимость бессилия привела её к жизни с алкоголиком. Умение выдерживать его помогло развестись и оставить ему его жизнь - такую, как есть.
Полина была не только лояльна матери. Она видела в муже своего отца - и пыталась его поменять, чтобы не испытывать боли. Это и есть перенос. Варианта "уйти" у неё прописано не было. Перенос также заключался и в том, что в муже она видела беспомощную мать, которая никак не станет счастливой и автономной. В попытках оздоровить мужа она на самом деле спасала свою мать, которую не спасла в детстве. И себя. И это тоже перенос, в котором она жила абсолютно точно не своей жизнью. Не своими выборами, а прописанными в этом семейном сценарии убеждениями и установками.
Ида год встречалась с абьюзером. Он манипулировал, отвергал её, уходил, неожиданно возвращался, а потом снова неожиданно покидал её. Ида устала от качелей с ним. Устала заниматься сексом, потому что "как не хочешь? А тогда мне придётся искать другую". Устала от звука закрывающейся двери - вместо прояснения ситуации. Она устала выбирать слова - а даже когда она выбирала их, он находил, на что обидеться - и снова уйти или затеять ссору. Устала от бурных примирений, после которых следовали не менее бурные ссоры.
Идой владел перенос, и, как только в терапии она поняла, кого она видела в своем парне, она моментально нашла силы раз и навсегда разорвать отношения.
У Иды был непредсказуемый отец. Вся семья замирала, когда в замке вечером поворачивался ключ. Все ждали, в каком настроении пришел папа. Если он заходил молча, все тут же прятались по комнатам. Молчание значило, что он зол - а, значит, будет конфликт. Придирки на пустом месте, а потом ссора, крики, может быть драка. Если он шумел и улыбался - значит, можно расслабиться, он в хорошем настроении. Но даже когда папа Иды был в хорошем настроении, с ним нужно было быть осторожными - выбирать слова. Быстро извиняться, если его что-то задевало. Не смотреть в глаза. Ретироваться, стоит ему закипеть. Жизнь Иды напоминала ей в подростковом возрасте жизнь канатоходца. Шаг не туда - и всё.
К 29 Ида насобирала историй отношений с неадекватами на 5 романов и 4 триллера. Это и привело её ко мне. Из всех мужчин по привычной схеме она выбирала самых непредсказуемых и странных - а потом страдала с ними в отношениях, отыгрывая травмы, полученные с отцом. Видя в них отца, ненавидя его - и ожидая от него того, что он не мог дать. Безопасности, опоры, силы воли. Определенности, желания вылечиться, любви к семье.
Слезы по себе, злость на отца и мать в терапии, осознанность к своим чувствам и реакциям примерно через 7 месяцев терапии помогли ей изменить подсознательные критерии отбора мужчин и начать строить новые отношения.
Встречались ли вы в своей жизни с переносами? Как работали с ними?
