Бывает так, что система держит людей за пушечное мясо и расходный материал, а они с энтузиазмом готовы идти воевать за её интересы. И чем циничнее она к ним относится, тем сильнее они этим гордятся, а любую критику системы воспринимают, как личное оскорбление. Что может стоять за таким явлением – попробуем разобраться в этой статье.
Есть такая система, называется государство. Оно бывает разным; суть определённого его типа лучше всех сформулировал Людовик XIV в одной фразе «Государство – это Я». Это означает, что есть некий хозяин, и есть принадлежащее ему хозяйство, в котором всё должно быть в соответствии с его соображениями выгоды. И если что-то в отношении государства идёт в соответствии с выгодой хозяина, это и есть то, что нужно для государства. А если что-то лично хозяину не нужно, значит это не нужно для государства. Других определений быть не должно.
Если хозяину хозяйство нужно для себя, значит, нужно заботиться о том, чтобы никто не пришёл и не отнял его у него. Если для этого нужны сильные и здоровые воины, значит, нужно заботиться о том, чтобы поставляющий их народ был в соответствующем состоянии. Если для этого всего нужна крепкая экономика, значит, нужно заботиться о том, чтобы никакие паразиты не выедали её ресурсы изнутри. И если для надёжности системы нужен определённый уровень довольности населения, значит, каким-то образом желательно добиваться так же и этого. И если подобные моменты совпадают с определённой выгодой для его подданных, это не означает, что это делается для них – это делается для хозяина.
Если хозяину мало тех земель и людей, которые он имеет, и ему потребуется больше, его подданные должны идти и умирать за то, что ему нужно, даже, если их личной выгоды в этом нет. Потому, что государство – это не они, а он, и выгода государства считается по его нуждам. И если такому государю выгодно пожертвовать каким-то количеством своих подданных, чтобы получить больше новых с завоёванных земель, значит, это и есть необходимость для государства.
Хозяйственность некоторых государей иногда просто не знает предела своей расчётливости. Если они сами не воюют, это не означает для них, что их подданные должны простаивать без дела. Они сдадут своих солдат в наём чужеземцам, а те пусть платят за их службу. Служба в армии принудительна, а деньги получит государь. Получается, что жизнь подданного – это просто товар, который продаётся за свою цену, как скот на рынке. Разница только в том, что со скотом обычно уже сразу предопределено, что с ним делать – резать, доить, или пахать на нём, а с человеком ещё как карта ляжет: убьют его, не убьют… Короче, отношение к человеческому достоинству своих подданных у государей может быть таким циничным, что сразу даже и не додумаешься до такого, ну а отношение к этому самих подданных самым разным: людям же свойственно мыслить по-разному, и во всяком вопросе найдутся свои чудаки, которые будут понимать дело в таком формате, что иногда тоже не сразу и додумаешься.
Разумеется, всякий режим имеет свои особенности. Когда от человека требуется пойти защищать свой дом и семью, его принудительно гнать на это дело обычно не надо – кто не совсем трус, тот сам пойдёт. А вот когда надо идти умирать только за то, чтобы у хозяина было больше золота и земли, тогда начинаются всякие «не хочу», которым в менее циничном режиме браться неоткуда.И чтобы их подавлять, нужен определенный карательно-репрессивный аппарат, который в случае защиты своих очагов и алтарей системе просто не нужен.
Чем более ушлое отношение государя к своему расходному материалу, тем более жёсткий ему нужен карательно-репрессивный аппарат. Потому, что, если кто-то начинает разводить разговоры о том, как неправильно устроена система, опасность бунта повышается пропорционально тому, насколько это действительно правда. Поэтому, чем больше правды в чьих-либо протестных настроениях, тем жёстче на неё требуется давить. Всё просто, как в законе Ньютона: каждой силе противодействует другая равная сила, направленная в противоположную сторону. На другом принципе никакие положения в этом мире не держатся. Поэтому там, где несправедливость и принуждение, там всегда ищи репрессии.
К сожалению, самодурством сверху проблемы системы не заканчиваются. Оно ещё иногда находит поддержку снизу. Там есть люди, которым нравится жить по принципу «не хочу стыдиться, а хочу гордиться». И они не хотят бороться с системой и заниматься самокритикой за своё не сопротивление её принципам. Они хотят радоваться жизни и плыть по течению. И они считают, что жизнь им обязана подать такую правду, в которой своей системой правильно гордиться, а каким образом это должно быть урясено, их не волнует. Потому, что у них такой подход к правде в некоторых вопросах, что она должна быть не там, где должна быть, а там, где им нравится её иметь. И вот они с потолка берут, что имеют право на такой подход, и действуют в соответствии с этим правом.
Тогда у них программа: «А зато мы самые сильные. Где мы, там победы. А все враги путь нас боятся и уважают!». Вот и вся ихняя жизненная правда. И пропаганда системы им в помощь. Только один вопрос остаётся: а как же гордиться служением системе, которая тебя держит за расходный материал? Но такие вопросы они не любят. Они всегда от них отворачиваются. На это у них ответ: «Ты специально это говоришь, чтобы подорвать нас, поэтому не хочу тебя слушать!». И на этом всё их желание искать правду заканчивается.
Некогда им искать правду – им бороться надо. За то, чтобы принципу «а зато мы самые сильные» соответствовать. А всё остальное им только мешает. Отличительная черта такого любителя гордиться – манера рассуждать исключительно в направлении «Родина тебе дала…». Вот она тебе дала воздух, которым ты бесплатно дышишь, вот она тебе дала землю, по которой ты, ходишь (где тебе разрешают), вот она тебе дала хлеб, который ты покупаешь за установленную ей цену (скажи спасибо). Вот она тебе дала (платно/принудительно) образование, которым заодно обработала тебе мозги, и научила мыслить по нужной ей программе. Вот она тебе дала силовиков, которые охраняют тебя, чтоб никто не напал и не убил тебя, и не лишил возможности трудиться на благо системы, и которые, если ты пойдёшь против хозяина, тут же сами на тебя нападут. И т.д., и т.п., всё исключительно в формате «тебе столько дали, а ты тварь неблагодарная!». А сколько она взяла, и сколько ты должен иметь, если бы не было её, а была бы другая система – это вообще не обсуждается. Всё это находится за пределами тех шор, которые он сам надел на своё сознание.
Аналогичным образом обстоит вопрос с темой «ты должен». «Ты должен стране то, ты должен стране сё. Что ты сделал для неё из того, что ты должен? Что ты ей дал, кроме своего нытья? Кто ты такой, чтобы с неё иметь право что-то спрашивать?». Все эти вопросы натыкаются на встречные вопросы: «Что страна мне дала? Что она сделала для меня, из того, что должна была сделать для меня, а не из того, что она делала для себя? Что лично ты сделал для того, чтобы она давала то, что обязана давать, а не то, что твои хозяева соизволили установить? Ты сначала за свою никчёмность отвечать научись, потом по чужой спрашивай». Такие вопросы любитель гордиться тоже не признаёт.
Чтобы от таких вопросов не отворачиваться, нужно иметь на них вразумительные ответы. А для этого бороться за то, чтобы система была такая, какая должна быть, а не такая, какая есть. А бороться он не хочет. Он хочет гордиться. И пребывать в соответствующем состоянии, чтобы не видеть того, чего видеть не хочется. А потому и уровень диалектики у таких деятелей соответствующий. Вместо конструктивных доводов они обычно кидаются обвинениями и оскорблениями. И переизбытком эмоций компенсируют недостаток логики. А поскольку такими методами ни одному серьёзному человеку ничего не докажешь, они приходят к тому, что «правду» свою можно доказывать только силой.
Самым убедительным аргументом они считают репрессии. При помощи карательно-репрессивного аппарата можно заткнуть тех оппонентов, которых доводами победить не получается. Лишить человека свободы высказывать свою точку зрения, лишить возможности высказываться и быть услышанным, лишить смысла высказываться. Заставить молчать под страхом расправы. Не будет высказываний против – значит, его «правда» восторжествовала – такая мораль таких людей, к которой они неизбежно приходят
Способность системы силой навязать то, что не удаётся навязать правдой, называется у них «сильной властью». А поскольку они ещё и за своей позицией умудряются видеть правду, в понятие «сильная власть» они вкладывают позитивный смысл.
«Сильная власть» защищает ту идеологию, на которой они строят своё счастье, поэтому любители гордиться всегда ратуют за то, чтобы силу этой власти укрепить. И в свою очередь они готовы защищать эту власть. И понятие «защищать государственные интересы» у них неразрывно связано с понятием «защищать Родину», защита которой так же означает защиту того счастья, которое они в ней имеют.
Понятное дело, что для государей такие деятели весьма ценны. Таких трогать нельзя, и даже можно позволять им покритиковать государя (за то, что недостаточно строг с врагами государства)Поддержка таких подданных – основа «сильной власти», и их надо как-то поощрять.
Поскольку таких система обычно не трогает, на их языке это называется «Просто так у нас никого не трогают; только тех, кто льёт свою вредоносную ложь». Эту песню они повторяют постоянно, пытаясь вдолбить это убеждение в головы всех, кому только можно вдолбить.
Понятие предательства у них тоже подстроено под их потребности. Если для нормального человека предатель – любой, кто предаёт, то для таких предатель тот, кто не хочет служить системе. Не захотел защищать систему, когда на неё напал враг – предатель. Не захотел помогать системе самой нападать на врага – предатель. Не захотел прославлять хозяина системы – предатель, потому, что с этого и начинается расшатывание системы. В общем, видов предательства они знают очень много, и единственное, чего только они не знают – это того, что тот, кто поддерживает паразитов, держащих его народ за расходный материал, и есть самый первый предатель.
Чтобы весь механизм лучше работал, государю нужно делать так, чтобы у людей поменьше всего было того, на чём ещё можно было построить свою гордость. Т.е., если бы люди были в силах встать и сказать хозяевам системы «Мы вам не рабы. Мы не расходный материал. Мы не позволим с собой так обращаться», и добиться уважения к своему достоинству, то тогда при желании чем-то гордиться можно было бы гордиться этим. А когда такого нет, а желание гордиться есть, вот тогда останется гордиться тем, что предлагает система. А если вдолбить как можно большему количеству народа, что ему надо гордиться, то народ будет доволен. А когда он доволен, то система надёжна, и стабильности её ничего не угрожает. Сами себя вставшие на этот путь называют патриоты, но я лично зову их пролопатриоты. А в вашем новоязе какое понятие предусмотрено для обозначения этого вида?
