Его звали Арчибальд… Впрочем, почему – звали? Его и сейчас так зовут. По паспорту – Арчибальд, для своих, разумеется, Арчи.
В «свои» почти сразу попадают практически все и практически сразу: ну право слово, пока произнесёшь полностью – язык же сломаешь! И ладно бы, если бы обращался там, я не знаю… к догу. К афганской борзой. Или к лабрадору:
- Арчибальд!
- Га-а-ав! – солидно и с оттяжечкой так.
Оно бы и понятно, и не обидно. А то, чихуа-, понимаешь, хуа…
- Арчибальд!
- А?..
- Арчибальд!
- А-а-а… Тяф!
Ну и вот. Поэтому – Арчи.
Арчи, как я уже сказала, вполне себе жив, здоров, юн и полон энергии. И вот речь как раз именно об энергии. Арчи – исключительно чихуахуа, то есть и с родословной, и за огромные деньги. Полный аристократ.
А, как свидетельствует нам неумолимая история, многие аристократы грешили тем, что энергию свою спускали не только на чистопородных…. Пардон, чистокровных аристократок, а вообще куда попало. И спасибо им за это, конечно, ведь не исключено, что и во мне где-нибудь затесалась дворянская кровь. Приятно за ощущение некой причастности.
А Арчи в силу юности во-первых, пока не кастрирован, а во-вторых, этой энергией полон через край. И очень желает эту энергию непременно куда-то пристроить. А если вы не поняли, то я говорю не просто о какой-то там посторонней энергии, а прямо-таки о сексуальной. То есть у собачки повышено либидо, и это либидо требует любви вотпрямщас.
Дело это происходило нынче летом. Мы с друзьями выехали с ночёвкой за город (никаких палаток, я вас умоляю! Обычная дача…). Так как собаки – это практически дети, а детей никто одних дома не оставляет, то Арчи, разумеется, взяли с собой. И Арчи целых два часа вёл себя, как образцовый ребёнок: клянчил сладости со стола, лез на ручки, прыгал в лужу, опИсал ближайшие кусты, опрокинул на псиномать стакан с компотом и потом вырубился на час.
А вечером Арчи… влюбился. Страстно и безоглядно! Объектом безудержной страсти стала нога. Нога нашей общей подруги, которая имела неосторожность приехать на дачу в шортах. Увидев ногу, Арчи обмер от восторга. Пять минут он с обожанием смотрел на голеностоп, ходил вокруг него и томно вздыхал.
- Это он чего? – с подозрением спросила хозяйка голеностопа.
- Да кто его знает… Что-то первый раз с ним это… - тоже с подозрением и некоторой даже тревогой отозвалась псиномать.
- А не цапнет? – вдруг встревожилась владелица ноги.
- Да кто его знает… - повторилась псиномать, - первый раз с ним такое, говорю… Вроде не должен.
Через пару секунд Арчи сделал вывод, что молчание – знак согласия, а скромность украшает девушку. И, развеяв все сомнения относительно намерений, Арчи пошёл на приступ любимой.
- Ай! – отдёрнула ногу подруга.
Возлюбленная выскользнула из объятий Арчибальда, и тот брякнулся пузом на землю. Ему это очень не понравилось. Он чихнул и с неприязнью посмотрел на подругу:
«Это она из-за тебя! Ты её напугала! Орёшь тут!»
По-видимому, прямой связи между ногой и подругой он не наблюдал.
- А-а-а-арчи, - укоризненно сказала псиномать.
Арчи чихнул ещё раз и отошёл на исходную: ждать. На ногу он не обиделся: сразу понял – она «не такая», её добиваться надо! Арчи был готов ждать и добиваться.
Владелица ноги пересела на другой конец стола – на всякий случай. Выждав несколько минут, когда все отвлеклись, Арчибальд по стеночке переместился вслед за объектом страсти и, оглянувшись, сделал ещё одну попытку добиться внимания любимой.
- Ай! – снова вскрикнула ноговладелица.
- Он опять? – встрепенулась псиномать. – Арчи! Как тебе не стыдно, а?
- А он у вас не того…? – спросила хозяйка дачи.
Она тоже, между прочим, была в шортах, но на её ногу Арчи не покушался. Сердцу не прикажешь.
- Нет, не того… Мы думали, рано ещё. Но, похоже, уже пора… - откликнулась псиномать.
«Стыдно… не стыдно… Люблю я её!» - между тем страдал Арчибальд.
Нога была левой. Правая почему-то не удостоилась воздыханий.
За следующий час Арчибальд предпринял ещё несколько попыток стать мужчиной. Нога не то чтобы сопротивлялась, но была как-то холодна и неотзывчива.
- Слушай, он меня уже изнасиловал! – пожаловалась ноговладелица.
Хотя мы все понимали фигуральность выражения, в данном случае оно подходило как нельзя кстати.
- Пойдём, я дам тебе свои штаны, - сказала, наконец, хозяйка дома. – Подтянешь на пузе верёвочкой и норм.
Нога ушла. Арчи заметался. С одной стороны, он желал следовать за возлюбленной. С другой – он никогда не отходил от хозяйки дальше, чем на три метра. А тут – надо в коридор! И он не решился.
Он выглядел таким убитым, что мы наперебой стали предлагать Арчибальду свои руки и ноги. Но Арчи оказался однолюбом.
Через десять минут подруги вернулись. В штанах. По запаху Арчи понял, что подруга где-то близко. Но… Увы и ах.
А счастье было так близко!