1220 год, зима. Армия Чингисхана подходит к Бухаре. Войсками командует киданьский царевич Елюй Ахай, прославившийся победами в Северном Китае.
Мусульманскую сторону возглавляет бесстрашный Инанч-хан и группа командиров. Им противостоит не столько внешний, сколько внутренний враг.
Продолжение. Предыдущая часть и благоразумная политика мудрой Бухары лежат ЗДЕСЬ
Музыка на дорожку
Пролог
Люди глухи к пророчествам. Глухота свойственна любому времени и любому народу. Звездочетов слушают охотнее проповедников, а у ворот презренных (колдунов) теснится толпа.
Даже когда древнее предсказание о яджуджах и маджуджах стало исполняться, этому не придали значения.
Так было и во времена Ноя, где красавцы исполины разводили руками, обмениваясь остротами про затянувшийся дождь.
Так будет и в последние времена, когда Илия и Енох едва ли найдут много слушателей и даже их воскресение не вразумит непослушных.
О Бухаре же говорили следующее, пророческие слова приводит Джувейни:
И будет завоеван город в Хорасане за рекой имя которой Окс, а имя города того Бухара. А за ним лежит город, называемый Самарканд, где находится фонтан райских фонтанов.
Впрочем, время Самарканда еще не пришло.
Ловушка
В Бухаре же творились нестроения.
Войском Хорезмшаха командовали трое. Был и четвертый. Некий Кок-хан или Гурхан, человек монгольского рода. Последняя былинка степного пожара, гекатомбы устроенной Чингизом в Великой Степи.
Он единственный кто твердо решил остаться в городе, положившись на крепость цитадели.
Остальные смотрели на вещи трезвее. Одним из триумвирата был каракитай Хамид-Пур. За десять лет до монгольского вторжения, Мухаммед взял его в плен.
С тех пор Хамид верой и правдой служил новому господину. Зная с кем они имеют дело, кара-китай не питал иллюзий относительно исхода обороны. Рано или поздно стены проломят снаружи или… откроют изнутри.
Постепенно к его мнению стали склоняться другие командиры. Конюший хорезмшаха Ихтияр Кушлу и упомянутый хаджиб Инанч-хан, завоевавший расположение султана отчаянной смелостью в битве на Иргизе.
Напрасно монгол Гурхан напирал на необходимость драться. Все понимали, ему терять нечего.
Неизвестно был ли это один из последних меркитов, кереитский паладин переживший Ван-хана или недобитый Джэбэ-нойоном найман. Обреченный, он был обречен. Но зачем другим делить его чашу…
Исламские авторы напирают на наемный и даже иностранный характер войска, защищавшего Бухару. С жителями, этих кипчаков (большей частью из племени канглы) объединяло мало. Постой был обременителен с самого начала и хорошего не сулил.
Сметливые ханы вовремя поняли, что значат двадцать, а то и тридцать тысяч обученных воинов во время смуты. Известий от Хорезмшаха не поступало, и они решили действовать.
Прорыв
Бухару обкладывали аккуратно, тумен за туменом занимал позиции вокруг города. Номинальное руководство принадлежало Чингисхану, фактически армией командовал Елюй Ахай, чьи наставления жадно впитывал царевич Толуй.
К монголам, Елюй Ахай присоединился задолго до вторжения в Хорезм, когда Темуджин еще не соделался Чингисханом.
В окружении Величайшего киданьский принц фигурирует с 1203 года, успев (до завоевания Средней Азии) поучаствовать в окончательном замирении степи и тангутских походах. Именно он разработал план первой кампании в Северном Китае.
Собственно поэтому в успехе «диких кочевников» нет ничего удивительного. Командовали ими вполне цивилизованные люди, филигранно разыгрывавшие военные партии.
Может статься, что монголы при всей грандиозности их завоеваний являлись фигурой в умелых руках.
Три дня Елюй Ахай обкладывал город, и Бухару окружали новые тысячи монгол. Лбы несчастных, согнанных в хашар из окрестных селений, успели опробовать прочность стен и отведать сабли соплеменников.
В город деловито полетели первые горшки с горящей нефтью и маслом. Огонь не добавил энтузиазма ни местным, ни пришлым. Хорезмийцы поняли
Сейчас или никогда.
На военном совете они решили быть заодно (т.е известные трения погубившие царство Хорезмшахов имелись и здесь). Ночью или рано утром (мнения историков расходятся) ворота раскрылись и 30 тысяч кипчаков ринулись в прорыв.
Слабые заслоны смели на удивление быстро. Враг не просто не выдержал атаки, но обратил спину. Тех, кто не успел отскочить в сторону, воины Инанч-хана рубили сзади и топтали конями.
Прорыв напомнил бой вепря с волчьей стаей. Мощный кулак тяжелой конницы легко рассек ряды, но у командиров не хватило воли повернуть его для повторной атаки. Не было желания атаковать и у воинов.
Инерция (и опомнившиеся монголы) гнала их к Джейхуну. Где-то там за рекой, Хорезмшах собирал немыслимое воинство, намереваясь навсегда вышвырнуть дерзких захватчиков из Мавераннахра.
Бухарские отряды хотели соединиться с ним или с кем-то еще, чья баранина жирна, а запах вечернего плова дразнит внутренности даже у мертвых. Большая ли разница кому служить?
Когда измотанное войско кипчаков достигло реки, их настигли.
Гибель
Неожиданный удар ошеломил осаждавших, но монголы быстро пришли в себя. Туаджи носились взад вперед, передавая указания. Несколько туменов насели на отходивших кипчаков, атакуя с тыла и флангов.
Сильно сказалось отсутствие (у хорезмийцев) конных лучников. Сменяя друг друга, монгольские ряды выпускали залп за залпом, внося опустошение на расстоянии.
Хрипели и кувыркались кони. Вид товарищей с пробитым горлом и выпученными глазами, заставлял шпорить лошадей, гоня их куда глаза глядят.
Опомниться не давали. Едва бег стирал из памяти картину обломанной стрелы и булькающей крови, как в плотные ряды врезалась новая тысяча стрел. Кипчаки шли единой массой, являя отменную цель.
Возле Амударьи им дали было отдышаться. Мудрый Хамид-пур спешно собирал отряды в кулак. Инанч-хан с горсткой верных воинов ждать не стал. Собрав все лодки и бревна побережья, они без сомнения ринулись в серые воды февральской реки. Это и спасло.
Оказавшись на другом берегу, сотня-другая выживших (из 30-ти тысяч) наблюдала за агонией побратимов.
Тщетно Хамид-пур собирал их для атаки. Четыре монгольских тумена осыпали хорезмийцев ливнем стрел. Когда верхом оставалась малая горстка израненных, их мощным сабельным ударом смела лавина кешиктенов.
На черных конях, в черных доспехах, они поставили точку в битве.
Эпилог
Так полегли защитники Благородной Бухары. Печальная участь постигла очередную часть воинства Хорезмшаха оставленного для охраны Мавераннахра. Победителям досталась богатая добыча
А из вещей, оружия, рабов и снаряжения монголы захватили столько, что сами стали богаты, а их вьюки тяжелы"
Нагрузившись скарбом, они довольные отправились назад к городу, предвкушая еще больший грабеж.
Храбрый Хамид-пур сложил голову у реки. Отважный Инанч-хан отправился искать Хорезмшаха, который к тому моменту уже сорвался с места. Догнать его было сложно.
Битва у стен, где мусульмане имели успех и размазали монгол по равнине, показала уязвимость захватчиков. Прояви хорезмийцы упорство, ударь они еще раз и не известно, чем могло закончиться противостояние.
По крайней мере, защитники упустили единственный шанс убить Единственного на той войне. И это не говоря о том как повернулась бы история, если бы все хорезмийские войска явили подобную отвагу.
Благородная же Бухара, осталась один на один с захватчиками. Что же уготовило провидение великому городу?
Подписывайтесь на канал! Продолжение ЗДЕСЬ
