Все мы часто проезжаем по дороге на запад. В Улуг-Хемском кожууне внимание досужего пассажира привлечет на короткое время небольшой останец Сыын-Чурээ. Привлечет в основном своей странной правильной треугольной геометрической формой. Но дорога ведет дальше, и проезжаем мимо. А ведь на горе есть древние петроглифы, да и легенда о ее происхождении удивительна. Может, есть возможность притормозить, остановиться, оглядеться?
Экодесант
Несмотря на то, что все говорят о необходимости развития внутреннего туризма, не видно верениц желающих осмотреть такое чудо природы, да еще и с петроглифами, как Чыын-Чурээ. Может быть, в этом виновата пандемия. А может, не все знают легенду о Сыын-Чурээ Или не знают о древних наскальных рисунках, на которые всегда интересно посмотреть.
Но вот появилась возможность съездить на легендарную гору вне туристической программы. Экологические инспекторы ОНФ регулярно проводят десанты. Чего греха таить, и без того все знают, что многие отдыхающие на природе частенько оставляют мусор, бутылки и прочее прямо там же, где и отдыхали. И красивейшие места Тувы становятся грязнейшими. Вот и появилось предложение поехать на Сыын-Чурээ, посмотреть, как там обстоит дело с чистотой. А заодно и на петроглифы полюбоваться.
Но вот если совсем-совсем четно, то это было предложение поехать полюбоваться на наскальные рисунки древних, а заодно и провести экологический десант. Но от этого суть дела не меняется.
Поехали – прибрали. Мусора там было не очень много – на полмешка. Но если учесть, что участок маленький, а мешок большой, то все же, наверное, многовато…
Древние наскальные рисунки есть. Но есть и современное самовыражение. Например, крупными буквами слово «дембиль», или изображения каких-то голубей…
Люди прежних эпох выбивали, процарапывали рисунки на скалах, потому что еще не было бумаг и холстов для живописи. Для чего то же самое делают современные люди, можно только гадать. Хотят увековечить себя?
Мусор вокруг Сыын-Чурээ активисты ОНФ собрали, но вот отчищать древние рисунки от современных варварских наслоений могут только специалисты.
Сыын-чурекцы
Прежде, чем рассматривать петроглифы, давайте разберемся с терминами, точнее, с названиями. Сама гора называется Сыын-Чурээ – Сердце Марала. Это останцовая гора в форме конуса на севере Иштии-Хема, в центре долины Оргу Шола, высоко возвышается над равнинной и хорошо видна издалека.
Но в реестре археологического наследия под номером 783 указано: «Древние наскальные изображения г. Сыын-Чурек». А в научной литературе еще можно встретить такой термин, как сыынчюрекская культура.
Раздражаться не будем, потому что в разных языках исконные названия часто искажаются. Например, Япония для своих жителей это Нихон или Ниппон. Но мы название островного государства так не произносим.
Вероятно, название Сердце Марала сначала перевели как Сыын-Чурек, не подумав о том, что в тувинском языке есть свои склонения. Для русских сердце марала это будет и собственно сердце животного, и сравнение – мол, у кого-то сердце, как у марала. Правильное тувинское название все же Сыын-Чурээ (сердце животного - марал). Хотя в разных источниках можно увидеть другой способ написания.
Археологи описали особую сыынчюрекскую культуру гунно-сарматского периода. Она названа так по исследованиям курганов, которые находятся у подножия горы. погребениях сыынчюрекцев деревянные фигурки, изображающие женщин. В погребениях находили статуэтки женщин, причем, эти фигурки были одетыми – на них были обнаружены остатки одежды и обуви, сшитой из кожи и меха. Большого мастерства в декорировке керамики достигли сыынчюрекские гончары.
Все это можно посмотреть в музее. Но только на самой горе можно увидеть древние наскальные рисунки.
«Похищение невесты»?
У восточного склона горы находится обширный курганный могильник, в котором археологи уже исследовали около 20 курганов. На скальных выходах южной и восточной сторон много рисунков. Конечно, жители близлежащих аалов всегда знали об этих рисунках. Но годом открытия петроглифов считается время, когда кто-то их не только увидел, но и описал, и они стали достоянием науки. И, конечно, всего мира.
Открыл и описал петроглифы Севьян Вайнштейн в 1957 году. Потом он же их описывал и копировал в 1974 году. Эти изображения нанесены на скальные выходы. К сожалению, слоистые скалы осыпаются. И, вероятно, некоторые рисунки уже безвозвратно погибли.
Вот что писала об этих рисунках Марианна Арташировна Дэвлет, крупнейший специалист нашей страны в области наскального искусства: «Изображения на южных и юго-восточных склонах горы выбиты в точечной технике, реже резные, силуэтные и контурные. Всего около 300 фигур. Сюжеты преимущественно фигуративные: антропоморфные и зооморфные, несколько хронологических пластов. Зооморфные изображения — козлы, олени, козероги, лоси, хищники кошачьего облика, собаки, лошади, дрофа, змеи, синкретическое животное с солярным диском на голове; антропоморфные фигуры — всадники; солярные знаки. К древнейшему пласту относится изображение колесницы, представленной в плановой проекции с двумя впряженными в нее лошадьми, расположенными спинами друг к другу. К раннему средневековью относится изображение всадника с укрюком, сцены охоты всадников с копьями в руках в сопровождении собак. Выделяется сцена похищения невесты или пленницы. Датировка: от эпохи бронзы до середины I тысячелетия н.э.»
Похищали невесту или нет, сложно сказать. Вот именно этот петроглиф мы и не увидели. А может, просто не разглядели. Наверное, придется вернуться и искать уже более целенаправленно.
Охотники и звери
Почему-то кажется, что мы все равно никогда не сможем увидеть всех изображений. Скульпторы сыынчюрекской культуры для росписи своих изделий использовали охру. Кто знает, может быть, и на скалах они порой делали рисунки охрой? Но на скалах, конечно, такие изображения долго не будут храниться, только в пещерах. В горе Чыын-Чурээ есть небольшие пещеры, но туда человек не пролезет. А если и пролезет, то не сможет рисовать.
Кстати, работы сыынчюрекцев одновременно немножко скифские, немножко гуннские – взаимовлияние культур. И рисунки тоже в общем-то такие – на стыке эпох, на стыке культур.
Среди древних рисунков мы увидели действительно много разных животных, от обычных козликов, до развернутых сцен с сюжетом. Вот сверху на козла прыгает не то собака, не то волк. Хорошо так прыгает, прицельно. Явно, что через несколько мгновений козлик будет уже жертвой.
Охотник прицелился, сразу и не поймешь в кого – перед ним несколько животных. Но, как кажется, его добычей тоже станет козлик.
Особенно порадовал рисунок марала. Не случайно же так гору назвали!
Совсем не порадовал голубь. Это не древний рисунок – год «сотворения» 1970-й. И ведь кто-то специально залез по древним тропкам в скале, чтобы процарапать это. Этот «кто-то» хотел показать, что он круче древних художников? Если хочешь показать, что ты круче, попробуй самостоятельно выплавить метал, потом выковать или отлить из него орудия труда, а потом уж этими орудиями можешь попытаться «перещеголять древних в мастерстве рисунка. Ну и конечно, самое главное в Сыын-Чурээ – это легенда о том, как появилась гора.
«Народец с холмов»
В европейских легендах есть немало сюжетов, когда эльфы - «народец с холмов» - увлекали к себе человека. Это был обычно юноша, и ему казалось, что он общался с эльфами несколько часов. Но когда возвращался в родную деревню, видел, что прошли десятилетия.
Американский писатель Вашингтон Ирвинг в 1819 году написал новеллу «Рип ван Винкль», основанную не немецкой легенде «Питер Клаус, пастух». Рип, родившийся в первой половине XVIII века, жил в старой деревушке голландских колонистов, был добрым подданным британского короля Георга III. Но его жена была очень сварливой, она доставала его где только можно, и Рип частенько сбегал от нее на охоту. Однажды на горе он встретил незнакомцев в старинных голландских камзолах, которые угостили его отменной голландской водкой. Ночь они пропировали, а утром Рип пошел к себе домой. В деревне его никто не узнал. Дом Рипа ван Винкля стал развалинами, а на стене портрет короля Георга III сменился портретом Джорджа Вашингтона. Проспав 20 лет, Рип, к своему удивлению, проснулся в разгар Войны за независимость.
В Туве тоже есть легенды о том, как человек живет в другом времени. Для него проходит несколько дней, а в реальном мире – десятилетия. Впрочем, тут речь не об «отменной водке», а о любви. Легенда о Сыын Чурээ именно такая.
Любовь и Хозяйка тайги
Давным-давно в этих местах жила семья, в которой все мужчины традиционно были охотниками. Младший сын Сай-Даш тоже уже начинал охотиться и духи местности к нему благоволили – он никогда не возвращался с охоты с пустыми руками. Однажды он встретил красивую девушку Хоруму, чья семья жила неподалеку.
Сай-Даш – хороший охотник, Хорумаа – умелая мастерица, могла и шить, и кроить, и войлок делать - хозяйственная девушка. Их родители ничего не имели против. Начали готовиться к свадьбе, сватов засылать.
Но вот в очередной раз Сай-Даш пошел на охоту. Вечером остановился перекусить, сидел у костра, песни пел. Завороженная звуками хоомея Хозяйка той местности Ай-Бес захотела оставить парня у себя. Может, как красивую музыкальную игрушку, но, говорят, что она сама влюбилась в него без памяти и вовсе не хотела отдавать какой-то обычной девушке из аала.
Ну а как увлечь охотника, Хозяйка отлично знала. Она превратилась в марала и стала ходить поблизости, нисколько не опасаясь охотника. Разумеется, Сай-Даш взял ружье и стал выслеживать крупную добычу. Когда марал стоял на видном месте – он выстрелил. Марал пропал. Или упал, и его не видно? Сай-Даш пошел искать раненого марала, а нашел сказочно прекрасную раненую девушку.
Девушка сказала, что ее аал тут неподалеку, и попросила парня отнести ее. Любой из нас, кто уже видел фильмы ужасов, не стал бы связываться с раненой красоткой, а побыстрее сбежал бы оттуда. Но Сай-Даш, разумеется, никаких фильмов не видел. Он взял девушку на руки и пошел. Прошел буквально несколько шагов и увидел богатую белую юрту.
Хозяйка хотела добиться взаимной любви у юноши. Она показывала ему свои сокровища, но парня это нисколько не интересовало. Она научила его превращаться в марала, и они вместе проносилась по самым красивым местам горной тайги. Но Сай-даш все чаще намекал, что он торопится домой. Только вот когда он по вечерам исполнял хоомей, хозяйка отлично понимала, что не отпустит его никогда.
А в это время Хорумаа тосковала об исчезнувшем женихе. Сначала она считала дни – каждый день приносила один камешек и складывала их в горку. Потом считать перестала – горка уже стала достаточно большой, к чему пересчитывать… И ее родственники и родня Сай-Даша стали уговаривать ее перестать думать о пропавшем женихе – на охоте всякое случается. А ей надо найти другого мужчину, надо продолжать жить, родить детей.
Никого не слушала Хорумаа, никто ей не был нужен. Так и носила она камешек за камешком. Ее ровесницы все уже давно вышли замуж, родили детей, стали нянчиться с внуками, а самая красивая девушка продолжала жить одна. Юрта ее прохудилась, она почти ничем не занималась, только носила камешки и смотрела вдаль, в ту сторону, куда ушел на охоту ее жених.
Но каждый день к этой горке из камней прилетал соловей. «Соловушка, может ты знаешь, где мой жених Сайдаш?» - шептала бедная Хорумаа. Она не подозревала, что это Хозяйка тайги прилетела смотреть на страдания соперницы. Конечно, Ай-Бес отлично знала, где находится Сай-Даш. Но не собиралась этого никому говорить. Она продолжала надеяться, что сможет соблазнить красивого парня – в ее владениях он ведь не старился. И даже не замечал, как проходит время.
Но всему приходит конец. Однажды Хорумаа подняла последний камень на уже высокую гору, горестно вздохнула и умерла. В этот миг что-то кольнуло парня в сердце. Он сказал хозяйке Тайги, что обязательно должен посмотреть сейчас на свою невесту. Прямо сейчас! Ай-Бес поняла, что этот парень никогда не станет с ней жить, что он никогда не сможет полюбить ее. Но вдруг он, узнав о смерти невесты, все-таки захочет остаться во владениях Хозяйки тайги?
И она сказала: «Ладно, давай превратимся в маралов и быстро донесемся до твоего аала». Дорога оказалась совсем короткой. Несколько скачков марала, и вот они уже в месте, с детства знакомом Сай-Дашу. Но где его невеста? И что это за гора посреди долины? Ай-Бес рассказала парню о судьбе его невесты, в душе надеясь, что уж сейчас-то Сай-Даш сможет забыть о Хоруме.
Но она ничего не знала о силе настоящей любви. Отчаяние Сай-Даша было так велико, что он, как был, в облике марала, быстро вскочил на вершину горы, бросился с нее вниз и разбился.
А Ай-Бес и сейчас превращается в соловья и летит к горе, которую назвала Сыын Чурээ. Кто знает, о чем она поет? Может, воспевает хвалу силе любви, может оплакивает погибших возлюбленных, а может негодует на то, что красивый парень отверг ее любовь…
И. Качан
