Читать сначала - здесь
Проснувшись на следующий день за двадцать минут до утренней оперативки, Илья полез под ледяной душ и, пока окончательно не проснулся, не вылезал. С мокрыми волосами, не позавтракав, помчался на работу.
Оказывается, оперативке в это утро не суждено было состояться. В отделении Илья застал плачущую навзрыд Алевтину, заведующего в состоянии шока и подозрительно притихших коллег. Он сразу же уловил странную перемену в отношении к себе. На него смотрели, как на неоперабельного больного, кое-кто от него шарахался, как от прокаженного.
– Кто-нибудь объяснит мне, что произошло здесь только что? – крикнул он, курсируя по ординаторской от одного стола к другому. – Вас что, реланиумом накололи всех? Или обкурили?
– Т-т-ты по д-д-дороге сюда д-джип не встретил? – поинтересовался ординатор Паша Валитов.
– Нет, а что? При чем здесь джип?
– Братки в нем... бритоголовые... приезжали, – начал объяснять Валитов. – Алевтину чуть не изнасиловали, из-за того что она тебе телефон Чарыева отдала. Косте очки разбили, потом попинали... Васе Курочкину досталось. Скоты, короче, одно слово. Сказали, если мы тебя не выдадим, они здесь все разнесут к чертям собачьим.
– Милицию вызвали? – спросил Илья первое, что пришло в голову.
– Разумеется, а что толку? Ну, выставят охрану... Смех!
– Степаныч! – Заведующий поднял голову с подушки дивана, уронив на пол полотенце, которое до этого держал на лбу. Под правым глазом у него расплывался лиловый кровоподтек. – Дождись ментов и с ними ступай к себе домой. Эти отморозки поехали к тебе... Разгромят ведь все! Для них нет ничего святого, поверь мне! Фашисты натуральные!
– Они не говорили, зачем я им понадобился? – спросил Холодарь, медленно опускаясь в свое любимое кресло.
– Нет, не сказали. А мы забыли поинтересоваться... За несколько минут они такое здесь устроили, такого страху нагнали, – продолжал Валитов, – что я не знаю, смогу ли сегодня работать. Задел ты их, видать, Степаныч, невзначай за одно место.
– Сколько их было? – не обратив внимания на иронию Валитова, спросил Холодарь.
– Пятеро их было, – подал вновь голос заведующий. – С цепями на шеях. Быки, специально откормленные, чтоб мелкоту вроде нас дрючить. Таким человека убить все равно что мимо унитаза пописать.
– Что ж, – Холодарь поднялся с кресла, – чему быть, того не миновать. Будем встречать врага в полный рост...
– Ты не хорохорься, – попытался крикнуть заведующий, но тут же закашлялся. Когда приступ прошел, он продолжил: – Я, видишь, тоже решил власть показать. Он мне ботинком в ухо как встряпал, у меня аж слезы из глаз...
– Да, Илья Степаныч, – добавил молчавший до этого интерн. – Это серьезные ребята. Они шуток не понимают...
– Пойду прогуляюсь по отделению, – с этими словами Холодарь направился к выходу.
– Далеко не отходи, сейчас менты приедут.
Последняя фраза Валитова какое-то время звучала в голове Холодаря, когда он медленно брел вдоль палат. Навстречу ему попались перепуганные главврач с завполиклиникой. Видимо, у Ильи был такой вид, что коллеги предпочли его ни о чем не спрашивать.
Он не сразу понял происхождение странного звука из бокового кармана пиджака. Вздрогнув, достал чарыевский мобильник. Эсэмэска была лаконичной:
«Короче так, док: или ты через полчаса нарисуешься у входа в Сквер добровольцев сам знаешь с чем, или мы тебе без наркоза вырежем все, что плохо пришито».
Илья дважды перечитал текст, и в глазах у него начало двоиться. Чтобы не упасть, он уселся на небольшую кушетку возле поста медсестры. Похоже, он находится в эпицентре крутой разборки, где на кон поставлено очень много. Не станут эти отморозки рисковать из-за мелочей, засылая в больницу бригаду боевиков.
И менты здесь ничем не помогут, только навредят...
Глава 2
Вышагивая по Кузнецкому переулку, Холодарь не представлял, что от него требуется, как себя вести с подобным контингентом. Что он им скажет?
Может, свалить все на халатность Алевтины? В общем, так оно и было... Только как он потом смотреть Алевтине в глаза будет? Ей и так досталось сегодня...
– Молодой человек, – мешковатый мент с погонами сержанта выкатился колобком из дверей райотдела милиции. – Вы не поможете нам? Понимаете, опознание проводим, а человека подходящей комплекции нет.
«Да уж, с твоей комплекцией разве что среди кабанов да хрюшек опознание проводить», – мелькнуло в голове доктора. Вслух он сказал:
– А это долго?
– Со всеми формальностями минут двадцать-тридцать.
– М-да. – Он недовольно взглянул на часы. – Что я должен делать?
– Ничего, просто сидеть как можно естественней, расслабиться. Все уже готово, ждем только вас. В конце концов это ваш гражданский долг.
Холодарь плюнул и поплелся за сержантом в двухэтажное здание райотдела.
В душном помещении примерно пять на четыре метра сидели на стульях вдоль стены три бугая в кепках. Четвертый, свободный стул предназначался для него.
– Дайте ему кепку, – простуженно крикнул худощавый капитан с седыми висками, сидевший за столом напротив. – Надо, чтобы все достоверно было.
«Один из этих трех ублюдков – или убийца, или насильник, или маньяк», – прикидывал Холодарь, примеряя предложенные кепки с чужих голов. Капитан тем временем вышел из-за стола и начал курсировать перед сидящими.
– Запомните, никаких эмоций, угроз, заискиваний, иначе я прерву опознание, – и, повернувшись к сержанту-колобку, приказал: – Введите потерпевшую.
Такого изможденного и одновременно прекрасного лица Холодарь еще не видел. Девушка, пошатываясь, вошла в кабинет и прислонилась к стенке.
– Прошу вас, Лада Иннокентьевна, – поддерживая бедняжку за локоть, капитан подвел ее к сидящим. – Не узнаете ли вы среди присутствующих здесь мужчин того, кто напал на вас позавчера около вашего дома?
Лицо девушки было покрыто синяками и ссадинами, наскоро обработанными и заклеенными пластырем. Огненно-рыжие волосы собраны в небрежный пучок и заколоты на затылке.
Каким же прекрасным это лицо должно было быть два дня назад, если даже сегодня от него Холодарь не мог оторвать глаз. И какой же надо быть сволочью, чтобы надругаться над этим цветком! Доктор возненавидел наверняка присутствовавшего здесь насильника лютой ненавистью.
– Взгляните внимательно, не торопитесь, Лада Иннокентьевна. Может, им снять кепки? – мурлыкал капитан.
– Нет, спасибо, не нужно. – Девушка долго всматривалась в лицо каждого сидящего.
«Сволочи! – негодовал в душе Холодарь. – Поднять руку на такое небесное создание! Расстрелял бы всех!»
– Может, им нужно повернуться в профиль, – ворковал, приглаживая седые виски, капитан. – Вы только скажите.
– Нет, благодарю вас, – создание ходило от одного сидящего к другому, пока не остановилось рядом. Избранником оказался Холодарь. – Вот, пожалуй, этот молодой человек больше других подходит... Если ему надеть темные очки...
Очки нашлись тут же. Стоило их нацепить доктору на нос, как потерпевшая уверенно ткнула в него пальцем:
– Как две капли воды! Точно!
Холодарь слышал, как облегченно вздохнули трое других «опознаваемых», у него же от затылка к пояснице словно стартанула свора муравьев, а язык присох к небу. Он увидел вытаращенные глаза сержанта-колобка, подцепившего его на улице несколько минут назад и обещавшего, что через полчаса все завершится.
– Вы хотите сказать, – невозмутимо балагурил капитан, – что именно этот гражданин напал на вас, когда два дня назад вы возвращались поздно с работы? Правильно я вас понял?
– Совершенно верно, – уперев руки в бока, констатировала потерпевшая. – Он был в темных очках.
– Вы уверены, Лада Иннокентьевна?
– Абсолютно, товарищ капитан, – твердило создание. – У него родинка еще за ухом, я ее хорошо рассмотрела, когда отбивалась. Ну, теперь ты за все заплатишь, гад! – наманикюренный пальчик погрозил доктору.
– Спасибо, Лада Иннокентьевна, – взяв потерпевшую под локоток, капитан увел ее прочь.
Холодарю же словно горячим утюгом прошлись по ягодицам.
– Это что же получается?! – вскочив со стула, он метнулся к «колобку». – Я на такое не подписывался.
– Сидеть!!! – рявкнул сержант, вытащив из-за спины резиновую дубинку. – Как будто случайный прохожий не может быть преступником! Да сколько хошь примеров!
– Ни хрена себе! – мгновенно обессилев, доктор плюхнулся на стул. – Ну и порядки у вас! И родинку ведь как-то разглядела...
– Оформил, сержант? – крикнул возвратившийся капитан. – Что, мне тебя учить?
– Товарищ капитан, – обратился к старшему по званию Холодарь. – Тут какая-то ошибка произошла...
– Разберемся! – стандартно отреагировал капитан. – Оформляй, сержант! У нас дел выше крыши!
У Холодаря возникло ощущение, что его специально разыгрывают, сейчас все снимут новогодние маски, и восстановится статус-кво. Но ничего спасительного не происходило, наоборот, пружина закручивалась все туже. Как назло, все необходимые в таких ситуациях слова улетучились. Холодарь, словно сердечник высоко в горах, хватал ртом воздух и не мог произнести ни слова.
– Все остальные свободны, граждане! – объявил капитан. – Сейчас распишетесь в журнале и – на все четыре стороны.
– И я? – глухо поинтересовался Холодарь. Но капитан его не услышал, будучи всецело занят своими мыслями.
«Колобок» тем временем подкатился к нему, из дверей показались двое дюжих молодцов в камуфляже; в руках одного из них Холодарь разглядел наручники.
– Фамилия, имя, возраст, домашний адрес! – привычно отчеканил «колобок», раскрыв потрепанный журнал. – Судимости, по каким статьям...
– А-а-а-а-а! – Доктор не сразу понял, что это его собственный голос раздирает перепонки, что это его руки отбиваются от наручников, дубасят вправо-влево кого ни попадя. – Мне терять нечего, суки-и-и!!!
Все, кто находился в этот момент в помещении, бросились вязать доктора, даже «опознаваемые».
– Стойте! – прозвенело колокольчиком над потасовкой, над мельтешением рук и голов. – Стойте, капитан, остановите это безобразие!
Сквозь туман из слез и пота Холодарь разглядел потерпевшую. Девушка стояла посреди мужских потных тел и прижимала руки к груди.
– Я виновата... я ошиблась, перепутала все... В общем, это не он...
– Будьте серьезней, гражданка! – рявкнул «колобок». – Обуздайте свою богатую фантазию!
– Сержант, отставить базар! – буркнул капитан, приглаживая седые виски. – Как вас понимать, Лада Иннокентьевна? Только что вы утверждали, что этот гражданин напал на вас два дня назад, и теперь... Каково ваше окончательное решение?
– Он невиновен. Тот был не похож на него, – щебетала звонко девушка. – Простите, пожалуйста, меня... Я очень волновалась, понимаете... Со мной впервые такое...
– Вы не передумаете через пять минут?
– Нет, не передумаю, – потерпевшая подошла к Холодарю и положила руку ему на плечо: – Извините, пожалуйста, если сможете. Я... сама не понимаю, как такое могло произойти. Конечно, это были не вы... Вы и не могли там быть.
– Это еще почему? – поинтересовался Холодарь.
– Прекратить лирику! – гаркнул что есть мочи капитан, отрывая зад от кресла. – Что же у нас получается, Лада Иннокентьевна? Подозреваемых, стало быть, нет?
– Стало быть, нет, – кивнула девушка. – Только вы этого гражданина, пожалуйста, отпустите. Он ни в чем не виноват. На меня какое-то затмение нашло, честное слово. Ни один из сидевших здесь не похож...
– Что ж, – пожал плечами капитан. – Все свободны. Спасибо, граждане, за помощь.
– Вы правда не сердитесь на меня? – спросила девушка Холодаря, когда они оказались вдвоем на крыльце райотдела.
– Не знаю, девушка... – отвернулся Илья. – До свидания.
– Прощайте.
– Спешу скрыться с глаз, пока вы опять не изменили свои показания.
Отойдя метров сто, Холодарь обернулся. Девушка сидела на ступеньках, отрешенно глядя перед собой. Он вернулся и сел рядом.
– Расскажите, что с вами произошло.
– Сама не знаю, – девушка поморщилась, трогая опухшую бровь. – Позавчера ему помешали... Он прыгнул на меня, подмял под себя, заломил руки... Я хотела закричать, но он так рванул за волосы, что я чуть сознание не потеряла.
– А потом, дальше, – обнаглел Холодарь.
– Ему помешали. Кто-то крикнул, что сейчас спустит собаку. Он соскочил с меня... Весь взъерошенный какой-то... Тогда я его и разглядела, собственно. Сказал, что мы еще встретимся, и убежал.
– Как вы оказались в милиции?
– Заявление написала в тот же день. Сегодня позвонил капитан, сказал, что задержали одного... похожего. Я с работы отпросилась... простите, как вас зовут? – Доктор представился. – А меня Ладой... Извините, Илья... Вы не проедете со мной немного? Иными словами, проводите меня домой.
– Далеко вы живете?
– Далековато... Но я на машине. – Лада указала на вишневую «десятку», стоявшую неподалеку.
– К сожалению, меня ждут у Сквера добровольцев, – виновато улыбнулся Илья. – Если не появлюсь, может случиться катастрофа.
– Что ж, нет так нет, – девушка опустила голову.
Спустя минуту Илья открыл дверцу и плюхнулся на сиденье рядом с ней. Машина медленно тронулась с места.
– Кем вы работаете? Подождите, постараюсь сам угадать, – наморщил лоб Холодарь.
– Даже не пытайтесь, я учительница, как героиня «Иронии судьбы...»
– Вы будете смеяться, но я врач, кардиолог.
Вопреки его ожиданиям она лишь слегка улыбнулась.
– У меня нет сил смеяться, если честно. Проводите меня до дома, и все. – Врубив вторую скорость, она резко дала по газам. – Это недалеко, оглянуться не успеете.
В его мозг вдруг залетела фантастическая мысль о подставе. А что, если в квартире Лады их будут поджидать братки Чарыева?
Лада тем временем заложила крутой вираж и через пять минут профессионально припарковалась у типовой многоэтажки. Она достала телефон и вышла из машины, бросив Холодарю:
– Я сейчас, сделаю один звонок.
– Хорошо, я подожду, – ответил Холодарь, доставая сигареты. Он чувствовал, что поступает глупо: его ждут у Сквера, а он приклеился к незнакомке, теряет драгоценные минуты. Причем к незнакомке, которая его чуть не «упаковала» в места не столь отдаленные!
По телефону Лада разговаривала недолго, вернулась, поставила машину на сигнализацию, и они направились в подъезд.
– Лифт не работает, пойдем пешком, – предупредила девушка, когда они оказались в темноте подъезда.
– Какой этаж, кстати?
– Шестой.
Они медленно поднимались, где-то между третьим и четвертым этажом до них донесся звук открываемой двери. Кто-то, выйдя на площадку, вызвал лифт. Звук работающего телевизора долетел до чутких ушей Холодаря.
– Надо же, починили... Оперативно! Похоже, Аполлинария в магазин намылилась, – сообщила шепотом Лада.
– Аполлинария – это соседка по площадке?
– Угу. Она всегда так делает: сначала лифт вызовет, потом начинает двери закрывать.
Лифт прогудел мимо, когда они миновали пятый этаж. Площадка шестого этажа пустовала. Из-за двери с номером 23 доносился голос Олега Газманова, призывавший не грустить.
– Странно, Аполлинария никогда не забывала выключать телек, – удивилась Лада.
– А вдруг это радио? Почему обязательно телевизор? У нее, возможно, проблемы со слухом...
– Открывалась точно ее дверь! – отрезала девушка. – Я с детства здесь живу и одну дверь от другой отличаю.
– По скрипу?
– И по скрипу тоже. – Лада быстро открыла металлическую дверь своей квартиры. – Похоже, к замку не прикасались.
– Вы считаете, что тот, кто напал на вас позавчера, не оставит свои попытки? Думаете, он знает ваш адрес? – спросил Илья, осматривая дверь под номером 23.
– Вы идете со мной или нет? – топнула она изящной ножкой. Ее голосок бусинками рассыпался по ступеням.
Квартира девушки оказалась пустой. Побродив по комнатам, которых оказалось три, Илья сделал вывод, что Лада не замужем и живет скорее всего с родителями.
– Как раз сегодня они уехали на дачу, – неслышно подкравшись сзади, прозвенела девушка.
– Кто? – оторопел Холодарь.
– Мои папа с мамой, вы ведь про них сейчас думаете?
– Допустим, а как вы догадались?
– В своих мыслях вы оригинальностью не отличаетесь. Любой мужик, изучая интерьер квартиры молодой девушки, терзается мыслью, замужем ли она, есть ли у нее любовник, сожитель, и все в этом роде.
– Простите, что разочаровал вас, – развел руками Илья. – Если больше я вам не нужен, то буду очень признателен, если подбросите меня до...
– Даже не вопрос! Только к соседке заскочу на минуточку.
Закрыв дверь своей квартиры на ключ, Лада позвонила в дверь под номером 23. Телевизор продолжал работать, никакой реакции на звонок не последовало.
– Странно...
– А вы постучите, – посоветовал Холодарь.
После первого же стука дверь открылась. Сердце у доктора провалилось и бухало теперь где-то в животе.
Телевизор орал на весь подъезд. Илья поспешил закрыть за собой дверь, войдя вслед за Ладой в квартиру соседки. Замирая от страха, готовясь увидеть все вплоть до ужасов Карпентера и Кинга, он медленно продвигался следом за девушкой.
Отечественный «Электрон» демонстрировал американскую мультяшку пустой комнате, то хрипя попугаем, то по-львиному рыкая. Тишина зазвенела в ушах тотчас, едва Илья выдернул вилку из розетки.
– Она дома, – прошептала Лада ему на ухо.
– Откуда такая уверенность? – шепотом спросил он.
– Сапоги видел в прихожей? – не заметив, она перешла на «ты», чему доктор очень обрадовался. – Она в них обычно на улицу ходит.
– Взломщики могли и босую ее утащить.
– Зачем она им понадобилась? – Тонкие брови Лады поползли вверх.
– Она могла стать свидетелем, могла им помешать...
Оторопь, нахлынувшая на Илью при входе в квартиру, понемногу стала проходить, но в этот момент в подъезде раздался чей-то пьяный голос, выводивший «Огней так много городских на улицах Саратова...»
– Ой! – всплеснула руками Лада. – Митроша идет, сожитель Аполлинарии. Что делать?
– Как что? Встречать! – Холодарь развернулся на сто восемьдесят градусов и направился к входной двери.
Открыв ее, он столкнулся с красноносым отекшим типом в замурзанной кепке, неопределенного цвета рубахе и с кошелкой, в которой позвякивали пустые бутылки.
– Ты кто? – вылупил желтоватые белки похмельных дел мастер, дохнув на Холодаря крепленым перегаром. – В моей квартире, блин!
Не успел Илья ответить, как из кошелки вынырнула пустая тара из-под «Балтики» и, описав полукруг, просвистела в сантиметре от докторского лба.
– Аккуратней, земляк! – Холодарь отпрянул в глубь квартиры. – Не ровен час попадешь, куда целишься.
– Ах ты, ворюга, блин! – прозвучал ответ.
– Да ты хоть выслушай! – Уворачиваясь от очередной бутылочной траектории, доктор слегка двинул алкашу справа в челюсть, отчего тот начал пятиться аккурат в направлении лестницы.
Слишком поздно Холодарь понял, что «агрессору» не удержать равновесия. Когда доктор рванулся на выручку, Митроша взмахнул руками и опрокинулся, потеряв опору под ногами.
Кошелка грохнулась на пол, из ее нутра, как по команде, гремя на весь подъезд, запрыгали поллитровки. Владельцу они были за ненадобностью, поскольку, гулко приложившись затылком к батарее, он как-то сразу притих, кровь из носа потекла на рубаху.
Визг Лады словно подтолкнул Холодаря. В голове доктора сквозь бутылочный звон пульсировало: «Не может, не может быть, чтобы вот так, запросто, как тьфу – и все... Нет, нет, конечно, нет...»
Ноги почему-то стали ватными, руки – чужими, он не сразу дотянулся до шеи «агрессора». Когда дотянулся, то понял, что все, исправить, как в случае с Чарыевым, ничего нельзя. Пульсации не было, как не было и перегарного дыхания.
Этажом ниже открылась дверь, на площадку вышел вальяжный толстяк в атласном халате.
– Что за шум, а драки нет? – Уставившись на неподвижное тело, толстяк весь сжался, будто в ознобе. – Я только что слышал его голос.
– Больше не услышите, – диагностировал Холодарь, усевшись на ступеньки и обхватив голову руками.
Первой взяла себя в руки Лада. Мигом пролетев лестничный пролет, она ткнула Холодаря в бок:
– Не раскисать! – Затем, сложив руки замком, глянула на толстяка: – А ты что уставился? Помогай! Человек поскользнулся, с кем не бывает!
– Угу, на сухом полу... Его нельзя трогать до приезда опергруппы, – пробубнил толстяк, отступая к дверям своей квартиры. – Надо срочно вызвать милицию.
– Так вызывай, что стоишь? Мы без тебя справимся, – с этими словами она схватила покойника за ноги, Холодарю ничего не оставалось, как подхватить труп под мышки.
– Куда несем? – простонал красный от натуги Холодарь.
– В квартиру, – приказала Лада.
– Я вызываю ментов, – крикнул толстяк и захлопнул дверь.
Кое-как они дотащили тело до квартиры. Холодарь был настолько сам себе противен, что едва не сиганул вниз головой с балкона, куда вышел покурить после транспортировки.
– У нас нет времени! – торопила Лада.
– Пару затяжек, не больше.
– Бросай, скорей бежим, пока менты не подвалили.
Лифтом решили не пользоваться. В такт ступенькам в голове Ильи бренчало: «Убийца, убийца. Теперь ты в крови по уши. Заметаешь следы, как нашкодивший мартовский кот!»
Лада заметила его состояние:
– Не бери в голову, никто не видел, что ты его ударил. Сам он поскользнулся, сам!
– Ты видела! – с трудом соображая, твердил Холодарь.
– Я не в счет, – парировала она. – У меня своих проблем хватает.
Оказавшись на улице, Лада глубоко вздохнула:
– В машину, без разговоров.
Проехав несколько кварталов, она вскрикнула:
– Ой, лампочка мигает! А я не знаю, что это означает.
– Хороша водительница, – усмехнулся Холодарь, взглянув на приборную доску. – Бензин на исходе, девушка. Еще немного, и встанем.
– Заправка по пути.
Кроме видавшего виды «Опеля», на заправке никого не было. Вставляя заправочный пистолет в горловину бака, Холодарь подумал: «Вот ты уже заправляешь ее машину, док. Только что из-за нее вляпался в такое... Дальше-то что?»
– Куда мы теперь? – поинтересовался он, усаживаясь на свое место.
– Раз дома мне появляться сейчас нельзя, поедем к подружке. Ее зовут Ксения, она работает официанткой.
– А кто обещал меня подкинуть до Сквера?
– Я обещала, – с грустью в голосе призналась девушка. – Но, неужели... –Она нажала на тормоз. – Послушай, Илья, я сейчас ей звякну быстренько. Может, ее и дома-то нет. Тогда сразу вас и подкину... До Сквера.
Холодарь едва успел раскрыть рот, а девушка уже набирала номер. Он опустил глаза и увидел, что его левый ботинок расшнуровался. Завязать шнурки доктор не успел: черная «Волга», подозрительно медленно выплывшая из-за поворота, приковала его внимание. Словно подводная лодка, нашпигованная ядерными боеголовками, она медленно приближалась к их «десятке». У доктора ноги свело судорогой от близкой опасности.
«Волга» начала ускоряться. Боковые тонированные стекла ее опустились, из заднего вынырнуло автоматное дуло.
– Ла-а-а-да-а!
Он не помнил, как выскочил из машины:
– Ла-а-а-д-а, ло-о-ожи-и-ись!!!
В следующий миг раздался треск. Илья увидел, как автомат плюется пламенем, а у него, словно у облитого водой из фантастического блокбастера робота, «заело шарниры», одна нога цеплялась за другую. Двигался он со скоростью улитки, попавшей в муравейник.
Мозг отказывался признавать, что бритый олигофрен целится в Ладу, а необъятный капот «Волги» летит прямо ему, Холодарю, в живот.
Все остальное Холодарь помнил с трудом. Кажется, он споткнулся, сложился пополам, его сбило с ног и куда-то понесло, кувыркая и подбрасывая. Затем в затылок уперлось что-то твердое. Перед тем как потерять сознание, он разглядел, что этой твердыней оказался могучий ствол тополя, которых вдоль тротуара растет великое множество.
Очнулся он от шлепков по щекам. Вокруг плыл туман, в котором одиноко тренькал голосок:
– Илюша, очухивайся скорей, я прошу тебя. Хоть ты не умирай, иначе я с ума сойду... Хватит приключений на сегодня... Сначала этот оборотень, потом Митроша, теперь стрельба... Только ты не умирай, пожалуйста.
Губы не слушались его, голова гудела, подобно улью. Он пытался что-то сказать, но ничего не получалось: язык, небо, горло, связки – все существовало как бы порознь. Колокольчик Лады не умолкал:
– Вижу, очнулся... Ты слышишь меня, Илюш? Открой глазки, если слышишь меня, открой... Нету больше моей «десяточки»... Устряпали ее эти подонки... Сами уехали, сволочи. Не на чем нам передвигаться...
Тут у Холодаря, словно у Шварценеггера в «Судном дне», включился резервный источник питания, туман перед глазами начал рассеиваться, в нем отчетливо проступили два силуэта: склонившейся над ним девушки и до боли знакомого тополя.
Вокруг них толпились люди.
– Так ты очнулся? – обрадовалась девушка. – Илюш, нам надо идти.
– Долго я... лежал? – с трудом выговорил травмированный доктор, подняв голову.
Никогда еще слова не давались ему с таким трудом.
– Да, к сожалению... Лежал ты минут пять, не больше. Сейчас приедут милиция и «Скорая».
Услышав про коллег и представителей закона, Холодарь попытался подняться. С трудом, но ему это удалось. Опираясь на хрупкое плечо Лады, он взглянул на исковерканную «десятку» и опустил глаза.
«Хорошо, что Лада успела выскочить, а то бы…»
Вскоре он стоял на четвереньках, не в силах унять желудочные спазмы. Лада тормошила его, пыталась тащить, но Холодарь ничего не мог с собой поделать.
– Пойми ты, наконец, – теряя терпение, прокричала ему в самое ухо Лада. – Те, из черной «Волги», следят за нами, я чувствую это! Это они пытались позавчера меня убить, а теперь и тебя. Нам нужно срочно бежать. Нас наверняка заберут в милицию, ты этого хочешь, да? Скажи, ты этого хочешь?
– Да, да, конечно... то есть нет, конечно! – с трудом поднявшись на ноги, Илья направился за Ладой.
Минут через пять они свернули с проезжей части, пересекли детскую площадку. Вскоре оказались в совершенно незнакомом дворе.
– Мне надо... в Сквер добровольцев, – проговорил он и не узнал собственного голоса. Голова кружилась, то и дело подкатывала тошнота.
– Потерпи немного, – не сбавляя скорости, бросила ему Лада. – Сейчас я постараюсь раздобыть какую-нибудь машину.
– Каким образом?
– Самым примитивным. – Лада остановилась возле двухэтажного обшарпанного дома сталинской постройки и стала осматриваться. – То бишь попросим у подруги. Быстро за мной!
Лада юркнула в подъезд так быстро, что Холодарь подумал, будто сменили кадр: вот она была, и нет ее, испарилась. В подъезде доктору в ноздри ударил запах мочи. Если бы в желудке что-то было, оно наверняка уже вылилось бы на немытый цементный пол.
– У меня, кажись, сотрясение, – диагностировал Илья, с трудом сдерживая дыхание. – Крепко приложился к тополю-то!
– И зачем тебе с сотрясением к Скверу ехать?
Тут Холодарь вспомнил, что мобильник в его кармане подозрительно долго не напоминает о себе. Как-то не сочеталось это с утренним визитом братков в больницу.
Кое-как преодолев три лестничных пролета, весь в поту, Илья рухнул на грязный подоконник, а Лада принялась звонить в одну из квартир.
– Ксюшка, подруга моя, работает в «Кафе встреч», – пояснила она, переступая с ноги на ногу. – Только бы дома была, господи... Только бы не улетела никуда, а то она любит... У нее любовник новый, обещала познакомить при случае. Вот сейчас и познакомимся.
Понравилось? Ставьте "лайк", подписывайтесь на канал. А продолжение, кстати, здесь