"... В жизни начальника вещевого склада мотострелкового полка прапорщика Тоцкого иногда случались дни и вечера, когда он был дома совершенно один. Без подруг и гостей. А гости, если и были в комнате Анатолия, то в основном женского пола.
(часть 1 - https://zen.yandex.ru/media/gsvg/praporscik-kantemirov-oh-uj-eti-nemochki-5f536dc5f7495128e4905677)
В этот вечер прапорщик оказался дома совершенно один и, вооружившись пассатижами, тщетно пытался переключить канал на своём стареньком телевизоре «Рекорд» с ГДРовского ДФФ (DFF – Deutsches Fernsehfunk) на западногерманские телеканалы АРД или ЦДФ, по которым советский прапорщик собрался скоротать вечер за просмотром эротики. Толик искренне любил западногерманские эротические передачи. Не банальную порнуху, а именно изящную эротику. Старания советского прапорщика в порыве к прекрасному и вечному прервал резкий стук в дверь.
Первая мысль: «Посыльный?» быстро улетела в открытую форточку. Уже поздний вечер, склад закрыт и сдан под охрану. Вторая мысль: «Нежданная гостья» поднялась волной в груди и ниже, но быстро опустилась ещё ниже. Дамы так не стучат… И кого это шайтан принёс, на ночь глядя?
Анатолий открыл дверь и с удивлением увидел, что сегодня шайтан занёс к нему в гости коменданта гарнизона в сопровождении двух вооруженных сержантов. Прапорщик Тоцкий был хорошо знаком с подполковником Кузнецовым. Однажды весной по наводке жены начальника штаба полка через самого начальника штаба к нему обратился Пётр Константинович (он так и представился прапорщику) с деликатной просьбой выбрать и достать французские духи для супруги к Международному Женскому Дню.
И кто же откажет в такой милой услуге коменданту гарнизона? Начальник вещевого склада мотострелкового полка совершил деяние, подпадающее под особо тяжкую статью под номером 88 УК РСФСР, а именно поменял у своего друга, начальника войскового стрельбища Помсен, восточные марки, выданные комендантом, на западные и купил в «Интершопе» гостиницы «Меркурий» флакон французских духов «Chanel No.5»
Супруга коменданта осталась очень довольна подарком, а комендант дрезденского гарнизона, не смотря на свою должность, мог остаться вполне благодарным человеком.
Но, только не в данном случае! Супружеская чета Кузнецовых растила и воспитывала двух дочерей, поэтому старший офицер, как всякий нормальный мужик, относился крайне отрицательно к случаям любого насилия по отношению к женскому полу. И для него было не важно – какой национальности была жертва. Но, даже сейчас, хорошо зная репутацию прапорщика Тоцкого, подполковник искренне удивился:
– Тоцкий, даже ты стал малолеток окучивать! Тебе что, засранец, взрослых баб не хватает?
Комендант без всякого приглашения вошёл в жилую комнату прапорщика, тем самым нарушив неприкосновенность жилища, данной Конституцией всем гражданам СССР прямо с рождения. А кого это хотя бы раз волновало в данный период времени и в советском гарнизоне?
Начальник вещевого склада ничего не понимал и в ответ задал резонный вопрос:
– Товарищ полковник, каких малолеток? Когда и где?
– Да вот прямо здесь, засранец! Женские трусы стал коллекционировать? Давай вытаскивай свою коллекцию, ё…рь-стахоновец! Иначе сейчас обыск проведём, полиция уже здесь.
– Да какие трусы, товарищ полковник! Объясните толком.
– В камере следователь всё объяснит. Одевайся быстро!
Комендант приказал своему помощнику закрыть дверь комнаты прапорщика и опечатать, чтобы завтра с утра провести обыск по всем правилам и инструкциям. Такие тонкости надо было обязательно соблюдать только из-за немцев. Была бы девчонка русская, перевернули бы всю комнату вверх дном и обязательно бы нашли то, чего искали. А протоколы можно было и потом оформить. Но, только не с немцами. Орднунг, понимаешь ли... Унд Дисциплин... Едрит его в корень!
Прапорщика доставили под конвоем в кабинет коменданта гарнизона. Полицейский ВАЗ-2106 прибыл следом. Немецкий следователь попросил для процедуры опознания привлечь двух военнослужащих одной комплекции и одного роста с задержанным.
С гаупвахты привели двух лейтенантов в гражданке, доставленных ещё вчера пьяными с Дрезденского вокзала. Офицеры хотя и успели протрезветь, но не могли понять, чего от них желает комендант гарнизона. Подполковник Кузнецов рявкнул, приказывая обоим быстро умыться, привести себя в порядок и сесть рядом с прапорщиком в ветровке и джинсах.
А то, что один из офицеров оказался казах по национальности, а второй армянин – никого не волновало. Для немецкого следователя все русские выглядили на одно лицо. Для протокола были важны рост и комплекция. Наконец то все уселись, понятые заняли свои места.
Сильвия в присутствии Бернда, папы и коменданта уверенно опознала злодея по имени Tolik. А в душу Кузнецова всё больше и больше закрадывались сомнения по поводу правдивости всей этой неприглядной истории. И дело было совсем не в французской парфюмерии для его супруги. Уж слишком спокойно и уверенно держалась эта потерпевшая немка. Едрит её в одно место…
Прапорщик Тоцкий не даром слыл знатоком женских душ, в момент опознания сразу всё понял и успокоился. Следователь, посовещавшись с начальником уголовного розыска, решил оставить допрос потерпевшей и подозреваемого на завтра. Как раз будут готовы экспертизы, и русский любитель молоденьких девочек уже не сможет отвертеться от бесспорных доказательств...
Немцы уехали, старший лейтенант Скрипка занялся документами, в кабинете остались только подполковник Кузнецов с задержанным. Комендант встал из-за стола:
– Что скажешь, прапорщик?
– Эта немка сама хотела в субботу после танцев со мной уйти. Я отказался. У неё одного месяца не хватает до шестнадцати лет. Мне это надо? Товарищ полковник, можете сами у неё паспорт проверить.
– Значит, ты такой гордый «Варяг» и живёшь на «Ледоколе», – усмехнулся комендант. – И чужих трусов женских в твоей комнате мы завтра не найдём?
– Какой есть! Ничего вы не найдёте. Ни чужих трусов, ни своих.
– А ты, прапор, давай – не борзей! – Подполковник встал над задержанным. – С тобой тут, на ночь глядя, не в бирюльки играем. Сам то понимаешь, что завтра после обыска и экспертизы твоя судьба решиться?
– Да всё я понимаю, товарищ полковник. У меня к Вам одна просьба будет.
– Слушаю.
– Вызовите завтра с утра прапорщика Кантемирова с Помсена. Он в ЛГУ на юридическом учится. Может, чего и посоветует.
– Тоцкий, ты ещё у меня здесь адвоката потребуй. А с этим Кантемировым вы – два сапога пара. Друг-друга стоите. И чем же он тебе поможет, этот студент с полигона?
– Тимур сам рассказывал, что у него в друзьях по учебе опера и следователи. Может чего-то и подскажет.
Комендант подошёл к телефону, поднял трубку и приказал соединить его с казармой войскового стрельбища Помсен. Дежурный полигонной команды ответил тут же. Тоцкий напрягся…
Подполковник представился и попросил срочно вызвать к телефону начальника стрельбища. Затем удивлённо посмотрел на Тоцкого и протянул ему трубку:
– Надо же, на месте оказался твой дружок. Вот сам с ним и договаривайся.
Толик схватился телефон, как утопающий за соломинку:
– Тимур, здорово. Я задержан в комендатуре. Помнишь Сильвию из ГДО? Да, малолетку эту сиськастую! Она написала заяву и дала показания, что я имел её ещё с субботы в своей комнате и не отпускал домой до понедельника… Тимур, да она мне нах не нужна! Приезжай завтра с утра пораньше... Спасибо.
Прапорщик дрожащими руками положил трубку обратно. Офицер только тяжело вздохнул, вызвал конвой и приказал отвести прапорщика в отдельную камеру.
С раннего солнечного утра прапорщик Кантемиров дождался подполковника Кузнецова у дверей комендатуры:
– Здравия желаю, товарищ полковник!
– Здорово, студент. Решил своего дружка с кичи вытянуть?
– Толик не мог трахать эту Сильвию хотя бы в воскресенье. Его не было в городе.
– И где же он, по-твоему, был?
– В Лейпциге вместе со мной.
– Это ты, прапорщик, своему корешу типа алиби приготовил? – усмехнулся комендант.
– Хотя бы и алиби. И у меня билеты остались. Два туда, два обратно.
– Пойдём, поговорим. И у меня к тебе пару слов имеется. Прапорщик, ты не находишь, что мы с тобой стали часто встречаться? И поводы для наших встреч становятся всё интересней и интересней?
Кантемиров только пожал плечами и зашёл вслед за Кузнецовым. В кабинете уже сидел заместитель коменданта старший лейтенант Скрипка. Прапорщик и офицер были знакомы по танцам в ГДО и общим подружкам в медсанбате, поэтому тепло и радостно поприветствовали друг-друга. Комендант усмехнулся вновь:
– Вам только третьего не хватает. Кстати, его сейчас доставят сюда под конвоем, и вам втроем ещё веселей станет. Доигрались, ё…ари-передовики! Вам всё смех…ёчки, а у вашего дружка очень даже некрасивая статья на горизонте вырисовывается.
Приятели притихли, а прапорщик с вызовом ответил:
– Товарищ полковник, это ещё доказать надо! Есть тут у меня пара идей, надо с Толяном обсудить.
– Ну, давай, студент, покажи – чему вас в университетах обучают.
Конвой доставил прапорщика Тоцкого. В кабинете коменданта стал распространяться запах тюремной камеры. Эта ночь для молодого человека не прошла даром. Толик весь осунулся, выглядел потускневшим и сразу без разрешения тяжело уселся на стул. Комендант опять вздохнул и посмотрел на молодёжь. Тимур подошёл к товарищу:
– Толян, ты чего? Прорвёмся…
– Очнись прапорщик и не вздумай портить нам показатели. Нам тут только изнасилования не хватало, – добавил Скрипка.
Студент юрфака Кантемиров взял стул и присел ближе к задержанному:
– Толик, вспомни, эта Сильвия хотя бы раз была в твоей комнате? Может быть, с другими немками?
Начальник вещевого склада задумался, прикинул и отрицательно покачал головой:
– Нет! Ни разу её к себе не приводил. Ни отдельно, ни с другими.
– Ну, у тебя и вопросы, студент, – удивился подполковник. – Давай ещё до кучи остальных немок к делу приплюсуем.
– Товарищ полковник, у Тоцкого единственная комната, где он живёт один, без соседей. Во всех остальных комнатах по две, а то и по три кровати. А у Толяна только одна кровать, и та почти на всю комнату. Надо будет при допросе обязательно попросить эту Сильвию подробно описать комнату, где её якобы насильно удерживали несколько дней. На этом и поймаем эту дуру ё…аную
– Прапорщик, не матерись! А это мысль... – Комендант задумался и спросил: –Тоцкий, ты в самом деле не снимал с неё трусов и не прятал у себя в комнате.
Воодушевлённый Толик только смог улыбнуться и опять отрицательно закрутил головой. Комендант внимательно разглядел троицу приятелей, прикинул что-то про себя и приказал:
– Тоцкий и Скрипка, ждём внизу немцев в конвойной. А Вас, прапорщик Кантемиров, я попрошу остаться.
Заместитель коменданта вышел, сопровождая задержанного. Комендант махнул рукой на стул у служебного стола. Начальник стрельбища присел и вопросительно посмотрел на подполковника. Кузнецов молчал минут пять, поднял голову и назвал прапорщика по имени:
– Тимур, у нас сейчас будет разговор, которого вроде и не было никогда, как и той беседы в тире. Не было и всё. Прапорщик, понимаешь, о чём я говорю.
Кантемиров кивнул. Куда уж понятней... Комендант продолжил:
– На днях опять к нам забегал по своим делам наш общий знакомый, директор Дома Дружбы. И о тебе тоже спрашивал. И ещё – о дружке твоём – прапорщике Тоцком. Вежливо так спрашивал, но подробно. И про валюту разговор был. А ты, прапорщик, становишься популярным в одной из спецслужб нашего гарнизона. Тимур, ты сам то хоть понимаешь, что это значит?
– Что?
– А то, прапорщик, что у тебя появляется всё больше шансов провести ближайшую пятилетку на свежем воздухе где-нибудь в Карелии или за Уралом по статье 88 Уголовного Кодекса, как уже догадываешься – РСФСР.
– Товарищ полковник, я вот даже не понимаю, о чём сейчас идёт речь. Но, хорошо знаю, что любую статью УК ещё доказать надо.
– Студент ЛГУ решил блеснуть своей грамотностью? – усмехнулся комендант. – Да пойми ты, наконец, что КГБ особо ничего доказывать не будет. И наш Особый отдел тебе уже ничем не поможет. Если комитетчики тобой заинтересуются плотно, то особисты просто отойдут в сторону.
Прапорщик задумался. Подполковник разглядывал парня и думал о чём-то своём... Кантемиров поднял голову:
– Товарищ полковник, раз у нас такой искренний разговор пошёл, которого нет – разрешите вопрос?
– Валяй, студент.
– В чём отличие комитетчиков от особистов?
– «Вы же наповал меня бьёте этим вопросом», товарищ прапорщик! – вспомнил вдруг цитату из фильма комендант, вновь усмехнулся и продолжил: – Попробую популярно объяснить. Вообще, обе службы они как «Ленин и партия – близнецы братья»…
Тут прапорщик встал, одернул полевую форму, поправил портупею и продекламировал:
«Мы говорим Ленин, подразумеваем – партия,
Мы говорим партия, подразумеваем – Ленин!»
Старший офицер улыбнулся:
– Садись, студент, пятёрка! Вам бы с Тоцким всё смех…ёчки. Твой дружок уже доигрался в большую и чистую любовь. Хотя, по этому делу у меня большие сомнения есть.
– Вот и я говорю, что Толик просто не мог эту Сильвию у себя дома иметь. Да и зачем это ему? Товарищ полковник, чего, чего, а баб у него и так хватает. Сами лезут, из комнаты не выгонишь. И держать никого не надо…
В этот момент зазвонил телефон на столе, и дежурный по комендатуре сообщил, что приехали немцы. Подполковник Кузнецов встал:
– Ладно, Кантемиров! Я тебя предупредил, а паренёк ты у нас шустрый и сообразительный. Как-нибудь, договорим потом на досуге о делах наших скорбных. А сейчас попробуем твоего кореша с кичи выдернуть.
А дальше всё оказалось делом техники! И немецкий следователь хорошо знал своё дело…Сильвия была в гостях не только у лейтенанта Матвеева, но успела отдохнуть и в других комнатах общежития «Ледокол». Но, только не в жилище прапорщика Тоцкого. Немка упорно твердила, что в комнате Тоцкого две кровати и нет никого телевизора.
Иметь даже старенький чёрно-белый телевизор в холостяцкой комнате «Ледокола» в те былинные времена было необычайной роскошью. Поэтому следователь решил совместить обыск со следственным экспериментом, где и выяснилось, что в указанной комнате только одна кровать (зато какая…) и телик «Рекорд». И обыск так ничего и не дал.
Сильвию прижали явными уликами и возбудили против неё уголовное дело по факту ложного заявления и дачи ложных показаний. Но, это уголовное дело пришлось прекратить в связи с несовершеннолетием обвиняемой. И, какой мстительной не была эта немецкая девушка, она так и не выдала своего русского друга Витю.
Немцы официально извинились перед советским прапорщиком и даже выписали небольшую компенсацию морального вреда в денежной форме. Которая тут же с успехом была потрачена в ближайшие выходные на танцах в ГДО.
Как говорится: «Jedes Ding hat zwei Seiten» – у каждой вещи есть две стороны...
P.S. Для особо неверующих или считающих, что во всем ГСВГ и во все времена было только так, как при их службе в своей части. И немок в ГДО не пускали, и общежития холостяков находились за забором, или вообще - холостяки не могли служить в Германии.
Товарищи, пора думать шире, расширять свой кругозор и не остаться к старости таким деревянным. ГСВГ была огромная...
И какая бы у меня не была фантазия, я бы не смог всё это придумать. Некоторые факты произошли на самом деле в гарнизоне города Гримма.
В комнате холостяцкого общежития "Ледокол" одного лейтенанта пехоты действительно с неделю жила немка, и когда её нашли с помощью полиции и коменданта гарнизона и начали выяснять в какой именно комнате она провела так долго, девушка не выдала своего бойфренда и твёрдо указала на дверь начальника вещевого склада мотострелкового полка. Тоцкого спасло только то, что он в эти дни находился в командировке на армейских складах в Дрездене..
Остальные рассказы про прапорщика Кантемирова и засекреченного лейтенанта милиции читаем здесь: https://boosty.to/gsvg
Подписываемся и читаем, нажимая "Загрузить ещё" до упора вниз:
1. ИВС – 8 частей.
2. Жизнь за Жильё – 10 частей (про потерпевшего гр-на Шильда)
3. Помощник нотариуса – 6 частей (в книге - оппонент Кантемирова)
4. Кресты – 9 частей (сейчас дочитали)
5. Прапорщик Кантемиров – 8 частей (первая полностью доработанная книга в электронном виде). Закинул в творческую паузу.
6. Внедрение – 8 частей.
7. Банда – 8 частей.
8. Прапорщик Кантемиров (два) – 8 частей (полностью доработанная вторая книга в электронном виде). Тоже закинул в творческую паузу...
9. Банда - ещё 10 частей!
10. Питер... (продолжаю выставлять...)
