Взгляд Анны Тимофеевны был устремлён на Анатолия Ильича. Она смотрела в его сторону, но не видела его. Она думала о маме. «Эта хрупкая и изящная женщина не сдалась на волю злой судьбе. Защищая свою честь и жизнь дочери, она в горькую минуту непритворного отчаяния нашла единственное разумное решение - отомстила и ему. Анне Тимофеевне было трудно подобрать слово, которое бы точно характеризовало старика в кресле, который будучи молодым натворил столько бед, а сейчас своим видом вызывал полное отвращение. Каким же моральным мужеством она обладала, что справилась, не испугалась, а собрала все свои силы в этот маленький изящный кулачок» - Анна Тимофеевна взглянула на руки Ольги, которые она сжимала в кулачки.
- Павел Антонович, скажите, и давно он в этом кресле сидит? – спросила Ольга, обращаясь к Марченко.
- Давно. Роман Ильич однажды на мои расспросы о его брате ответил мне, что Анатолий внезапно заболел в четырнадцать лет, и что он только не делал, где только не лечил, но поставить его на ноги так и не смог. С тех пор только кресла-каталки меняем. Хорошо, что проблема с туалетом решена, он это делать может сам, – ответил Павел Антонович.
- Так вот, почему Роману нужна была женщина. Для ухода за братом. Это всё объясняет, - сказал Семён Иванович.
- Что объясняет? – спросил Марченко.
- Появление женщины в доме и женитьбу Романа. Роман предложил ей за уход за братом поселиться у них в доме. Но женщина, подумав, выставила свои условия: прописка, официальный брак и признание девочки дочерью с правом наследия их имущества. Я считаю, что её условие было правильным на тот момент. Роман Ильич согласился, деваться то ему некуда было – пояснил Семён Иванович.
- Мир ломает каждого, и каждый сам выбирает свой путь, - покачал головой Никита и посмотрел на притихшего старика в коляске.
- Да, Никита, соглашусь, каждый сам выбирает, как себя вести в условиях трагической действительности. Вот и Анатолий выбрал, а потом, вероятно, начались метания, но после драки, как всём известно, руками не машут. Душевная травма, надломленность на фоне подлинной трагедии жизни не позволили ему встать на ноги. Вот и живёт он в атмосфере полной душевной опустошённости, - сказал Валерий Павлович.
**** ****
Галина Романовна принесла шкатулку и поставила её на журнальный столик перед Семёном Ивановичем.
- А чернильница, которую Роман отнёс Степановым, тоже была вашей? – задал провокационный вопрос Анатолию Ильичу Семён Иванович. – И почему её отдали Степановым, ответь-ка нам.
- Да, чернильница была нашей, это семейная реликвия – проскрипел старик со своего кресла.
- Вероятно, с тех самых пор, как вы вселились в квартиру Рощиных, присвоив всё их имущество, - спросил Никита.
- Нет, она всегда принадлежала нам.
- Тогда поясните, как оказалась в ней записка Дарьи Николаевны, письмо Евдокии Петровны? – спросил Валерий Павлович.
- Какое письмо, какая записка? Может быть, вы о другой чернильнице говорите, - возмутился старик.
- Ладно, с чернильницей всё ясно, а вот со шкатулкой как быть? – спросил Семён Иванович.
- Она моя! – заявил Анатолий Ильич.
- Нет, она никогда не принадлежала вам с братом. Шкатулку Лидии Михайловне подарила свекровь, Евдокия Петровна Рощина, и я сейчас тебе это докажу, - ответил Семён Иванович.
Он открыл шкатулку, и начал выкладывать содержимое на стол. Вытаскивая очередную вещицу, он задержал её в руках.
- О, а вот это интересно. Откуда она у тебя? – он держал в руках золотую пластинку с оборванной цепочкой. – Ты знаешь, что это такое?
- Золотая пластинка, и только.
- Ан, нет, ошибаешься. Это улика, важная улика одного убийства. Её вытащил маленький мальчик из распухшей руки убитого отца. - Никита и Анна Тимофеевна догадались, что речь идёт об убийстве Николая Владимировича Суркова, переглянулись. – Валерий Павлович, прочитайте, здесь же выбито имя «Павел»?
- Да, - подтвердил Валерий Павлович, разглядывая пластинку.
- Оставьте пока пластинку у себя. Итак, Анатолий Ильич, все ваши вещи на столе, шкатулка пустая, - Семён Иванович перевернул шкатулку вверх дном, - В ней есть ещё что-нибудь?
- Конечно, нет. Она же пустая, - ухмыльнулся старик.
- Проверим, так ли это. – Семён Иванович нажал на угол шкатулки, выдвинул потайной ящичек и достал из него несколько свёрнутых пополам листов бумаги. Он развернул их и начал читать. – «Дорогой мой сын, Тимофей! Я уезжаю. Я долго хранила эту тайну и сейчас хочу тебе её рассказать…» - Семён Иванович не стал читать дальше, сложил листы, положил их в ящичек, закрыл тайник, закрыл шкатулку. – Вот и всё. Шкатулку мы забираем.
**** ****
Они стояли на улице. Поднявшийся ветер срывал с них и уносил прочь затхлый негатив старика, который они вынесли с собой из этого дома.
- Да, бумеранг никто не отменял, - покачал головой Валерий Павлович.
- Конечно, можно допустить и сказать, что у мальчика не было выхода, и он написал донос под давлением, - сказала Ольга.
- Но выход был, и он знал, какой путь выбирает. Он же знал, что его брат сделал, догадывался, - ответил Никита.
- Догадывался, но видел, что ему сошло всё с рук. Два года живёт и радуется, думал, что и ему сойдёт, тем более брат обещал, - ответила Ольга.
- Но не сошло, и я рада, что мама дала им обоим сдачу. Уж не знаю, кому из них больше досталось, но их зло она пресекла, и я благодарю Бога, что дал ей силы и позволил отомстить за папу.
- Валерий Павлович, с Вами поедет Семён Иванович, и кое-что расскажет по дороге. Сейчас едем все к нам, прочитаем письмо Евдокии Петровны и решим, что будем делать дальше, - сказал Никита, открывая дверь своей машины.
**** ****
Прочитанное письмо лежало на столе. Две расписки вымогателей лежали рядом. В комнате стояла тишина. Мысли метались у каждого в голове. Как поступить? Что предпринять? Что сделать, чтобы разрешить эту проблему прошлого и «не наломать дров»?
В повисшей тишине, как раскат грома, прозвучал телефонный звонок. Звонил Николай.
Никита поставил громкую связь.
- Алло.
- Здравствуй, Никита.
- Здравствуй, Николай.
- Ты сейчас очень занят? Не мог бы подъехать к нам с мамой в гостиницу?
- Я сейчас у Валерия Павловича, - увидев, как Семён Иванович показывает ему на Валерия Павловича, сказал Никита. – Если не возражаешь, мы подъедем вместе.
- Не возражаю, подъезжайте, - Николай назвал гостиницу, номер и отключил телефон.
Никита убрал телефон в карман.
- Ольга, ты мне вызови такси. Анна, Лене всё сама расскажешь, а тайник открывается вот так, - он показал, как открывать и закрывать тайник в шкатулке. – Ну, чего стоите, поезжайте, - сказал Семён Иванович.
Валерий Павлович протянул ему золотую пластинку.
- Её тоже в коробочку положите, пригодится еще, - сказал он.
Семён Иванович взял пластинку, задумчиво вздохнул.
- Надо же, как они сыну свои тайны открывали, верили, что разберётся, - покачал он головой и положил пластинку в коробочку.
Никита и Валерий Павлович ушли. Ольга вызвала такси. Анна Тимофеевна сказала, что останется дома, подождёт дочь, а потом уберёт все бумаги. Распрощались.
Семён Иванович и Ольга стояли у подъезда и ждали такси.
- Как сына назовёте? – спросил он Ольгу.
- Не знаю, мы еще не думали, - пожала она плечами.
- Береги себя и не волнуйся. Всё решится в своё время, - подмигнул ей старик и сел в подъехавшую машину. Ольга поспешила домой.
Предыдущая часть
Оглавление
Продолжение