Чудесная сказка от детского писателя из Минска Анны Зеньковой. Часть третья.
Продолжение.
Степан, до награды охочий, вмиг выковал справную лестницу. Ступеньки на ней до того невесомые – сами за воздух цепляются. Дождалась Баба Яга, пока ночь на воду опустится, поднялась в Занебесье и похитила спящую царевну. Притащила её в избу, связала пенькой и стала полночи дожидаться. Как спустилась луна на небо, начертила Яга углем круг, да царевну с Орсольей по бокам от зеркала расставила.
Смотрит ведьма, а царевна вдруг белой сделалась, словно с неё разом все краски смыли. Упала Луана на землю и застыла, словно статуя. Баба Яга глаза отвела, ком вины проглотила. Потом на дочь испуганно покосилась, видит, и та на глазах меняется.
Кожа рябая побелела, разгладилась, зубы кривые белоснежным жемчугом засверкали, глаза птичьи вдруг расширились, серебром налились, блестят царственно.
– Красавица моя, – запричитала Баба Яга, бросилась к ней и давай обнимать за тонкий стан.
Филин в клетке мечется, ухает жалобно. А великан за окном притаился, наблюдает. И так ему вдруг жутко стало, что он не выдержал и зажмурился. Чувствует, закрутило его, завертело и вытолкнуло куда-то. Открыл исполин глаза, смотрит, вокруг опять пустыня звездная да фазан расписной на дереве сидит.
– Что ж ты зажмурился-то? – отругал он великана. – Не досмотрел до конца. Вот теперь и сиди в неведении.
– Да что там смотреть-то? – всхлипнул великан. – Царевну загубили, царевича околдовали. Ясно же, чем дело кончится.
– Ну как знаешь, – зевнул фазан. – Я тебя обратно вернуть не смогу. Мне после транса длительный отдых требуется.
Вздохнул великан и побрёл прочь, гадая, как теперь до земли добраться. Позабыл он в печали и про свадьбу, и про кучера, и про всё на свете. Вдруг видит, рыбак идет, сети за собой тащит.
– Ну и дела! – озадачился великан. – Каким ветром тебя сюда занесло, приятель?
Тот растерянно пожал плечами:
– Говорят, в этих местах рыба редкая водится – лунный пескарь. Будто мясо у неё целебное, любые хвори лечит.
– Видать, крепкий недуг тебя одолел, коли ты в такие дали подался? – посочувствовал ему исполин.
– Скажешь тоже, – отмахнулся рыбак. – На здоровье я не жалуюсь.
Он бросил сети на землю и устало потер поясницу.
– Коли не жалуешься, на что тебе та рыбёшка сподобилась? – не отставал великан.
– На базар её снесу, да продам в три дорога, – размечтался рыбак. Старухе своей платок новый куплю, авось подобреет.
– Да откуда в звездной пустыне пескари? – засомневался великан. – Я уж сотни верст прошел, но ни речки, ни лужицы в глаза не видел.
– Видать, память у тебя, как летняя ночь, короткая, – рыбак лукаво подмигнул гиганту. – Неужто забыл, как бабка тебе на озеро указывала?
Великан от удивления глаза вытаращил:
– Неужто и ты, как фазан, всё на свете видишь?
– Видеть не вижу, а знать точно знаю, – заважничал охотник.
– А чем закончилась история с царевной сможешь рассказать? – не удержался великан. – Никак схоронили её злые ведьмы так, что не сыщешь?
– А вот послушай, – велел охотник:
Как устала Орсолья любоваться своим преображением, так и вспомнила о царевиче. Подошла к клетке с филином, погладила изящными пальцами прутья и говорит:
– Возвращай, мамаша, ему прежний облик. Будем к свадьбе готовиться.
Баба Яга приготовила зелье, напоила филина и выпустила из клетки. Тот ринулся к окну, но не долетел, упал на землю и обратился добрым молодцем.
– Он не сразу вспомнит, что случилось, – зашептала Яга дочери на ухо. – Так что времени даром не теряй, действуй!
Открыл царевич глаза, смотрит – изба незнакомая. Царевна на лавке сидит, глядит на него из-под опущенных ресниц лукаво.
– Долго же ты спал, мой ненаглядный, – мурлычет она сладким голосом. – Заждалась я тебя, истомилась вся.
Смотрит на неё царевич, а сердце словно камнем придавлено. Вроде и она это, а вроде и нет. Те же косы золотистые, тот же стан гибкий, знакомый, но глаза чужие – не любовью серебрятся, а злобой и ненавистью чернеют.
– Не моя ты суженая, – отрезал Иван. – А ведьма злая. Хоть лицом похожа, но душа у тебя – словно уголь выжженная, в глазах отражается.
– Ах ты бес проклятый! – закричала Орсолья. Лицо её потускнело и на мигу уродливым сделалось, как и прежде. – Уж и коса у меня золотая, и фигура точеная, чем тебе ещё угодить?
– Глупая ты баба, – царевич посмотрел на неё с отвращением. – У моей Луаны сердце большое да сильное, волшебством наполненное. Вот за то я её и полюбил, а не за лицо пригожее.
Царевич надвинулся на Орсолью, схватил её за косу и давай трясти:
– А ну говори, где ты царевну прячешь?
– Обещай сперва, что на мне женишься, – заверещала Орсолья. – А иначе не скажу ни слова.
– У-у-у, гадина! – Иван что есть мочи толкнул ведьму. Та ударилась об пол, обернулась ужихой скользкой и уползла под лавку. А Царевич на Бабу Ягу с мечом набросился.
– Где Луана, ну, признавайся?
– В саду твоя царевна, под яблоней спит, – проскрипела Яга. – Только сон этот – мёртвый, теперь уж не добудишься.
Поспешил храбрый молодец в сад и нашел царевну там, где Яга указывала. Подхватил он свою суженую, прижался губами к устам мраморным, но царевна даже не пошевелилась. Тут уж Иван совсем отчаялся, склонил голову и горько заплакал.
«Не кручинься, добрый молодец», – послышался вдруг голос. Поднял юноша глаза, видит фазан на яблоне сидит, расписными крыльями хлопает.
– Уж не ты ли это голос подаешь, пташка дивная? – изумился царевич. – Или я от горя умом тронулся?
– А то кто же? – отозвался фазан. – Не теряй, Иван, времени на расспросы глупые, спасай свою суженую, пока не поздно.
– Коли знаешь ты снадобье верное, подсоби советом. Всё что хочешь для тебя сделаю! – с жаром воскликнул царевич.
– Есть одно озеро, в пустыне звездной хоронится, – завела птица. – В нём вода живительная. Коли дашь испить царевне этой влаги магической, вернешь её к жизни.
Вскочил Иван, в путь-дорогу засобирался. Только птица его огорошила:
– Нет у тебя времени на дорогу дальнюю. Пока ты до озера доберешься, уже поздно будет.
– Неужто нельзя как-то иначе царевну спасти? – отчаялся царевич.
Фазан только клюв приоткрыл.
– Что же ты мне, бес пернатый, надежду подарил да и отнял тут же? – в сердцах выкрикнул Иван, схватил птицу и давай трясти. Та глаза закатила и обмякла, словно неживая.
– Что же я наделал! – закручинился добрый молодец. – Загубил душу невинную.
А фазан вдруг глаза открыл и на царевича уставился, не мигая. Смотрит Иван, а в стеклянных глаза пустыня звездная отражается. Все искрится, сверкает, переливается. Царевич до того удивился, что даже шею вытянул, чтобы звёзды рассмотреть. Тут его как закрутило, как завертело, да и выбросило куда-то.
Открыл Иван глаза, смотрит перед ним великан стоит, затылок чешет. Рядом рыбак сети крутит.
– Батюшки светы! – воскликнул великан. – Да то ж царевич Иван!
– Здорово, мужики, – поприветствовал их добрый молодец. – Говорят, у вас тут озеро дивное имеется?
– Имеется, – подал голос рыбак. – Да только до озера того триста верст пути.
Сели они втроем да закручинились.
– Экий я балда! – великан вдруг хлопнул себя по лбу. – Ноги то у меня поди длиннее ваших. А ну, царевич, садись мне на плечо – я тебя к озеру в два счета доставлю.
Обрадовался Иван и давай карабкаться по гигантской руке:
– Трогай уж, не тяни!
– Погодите-ка! – возмутился рыбак. – Что же вы меня тут, одного бросите? А дорогу вам кто покажет?
– Ладно уж, и ты полезай, – великодушно согласился великан. – Места тут нехоженые, того и гляди заплутаю.
Подхватил он рыбака, усадил на другое плечо и отправился в путь.
Идет великан, головой крутит, озирается. Видит, старушка знакомая сидит, звездный песок ладошками пересыпает.
– Здорово, бабуся! – подивился великан. А ты, стало быть, всё сидишь?
– Всё сижу, – подтвердила старушка. – Жду, пока кто-нибудь мне водицы принесет. Совсем обессилила.
Вздохнул великан, подхватил старуху вместе с тележкой и говорит:
– А ну, показывай, где то озеро?
– Да тут уж рукой подать, – отозвалась старая перечница.
Не успел великан и трех шагов пройти, как перед ним открылась долина мерцающая. В самом сердце её – озеро прозрачное, среди лунных холмов покоится. Да такое сверкающее, что смотреть больно. Подступился великан к берегу, наклонился к воде и глядит с подозрением.
– Сначала я воды напьюсь, проверю, не гнилая ли, – предложил исполин.
– У меня здоровье богатырское, значит, и силу магическую мне испытывать первым, – выступил вперёд царевич.
– Я за свой век какой только воды не перевидал, уж поди знаю в ней толк, – не отставал рыбак.
Пока они спорили, кому первому воду пробовать, старушка опустилась на колени, зачерпнула ладошкой прохладную влагу и напилась вдоволь, кряхтя от удовольствия. Потом достала платочек и аккуратно промокнула губы.
– Хороша водица! – сообщила она изумленным путникам. – Чего стоите, рты разинули? Пользуйтесь, пока есть надобность.
Тут и царевич опомнился. Достал флягу золоченую и наполнил её водой живительной. В путь-дорогу засобирался, царевну спасать.
– Не успеешь ты Иван, – покачала головой старушка. – Душа твоей царевны уже холодной сделалась. Ещё немного – и совсем заледенеет.
– Что же мне делать, бабушка? – опечалился добрый молодец. – Зря что ли я сюда спешил?
– Отчего же зря, – возразила старуха. – Рано печалиться, дело то ещё не безнадежное.
– Опять ты темнишь, бабуся? – потерял терпение великан. – Говори уж прямо, как царевичу помочь!
– На дне озера сидит жаба, – отозвалась старушка. – А в брюхе у неё кольцо диковинное. Коль надеть его на палец да прокрутить трижды, можно где угодно оказаться, только пожелай.
– И как нам эту жабу изловить? – озадачился великан. – Неужто нырять придётся?
– А я на что! – подал голос рыбак. – Сейчас мы вашу жабу вмиг изловим.
Закинул он сети, подождал немного и вытащил обратно. А там пескарей – немеряно. И все как на подбор, круглобокие, чешуя словно драгоценные камни сверкает.
– Правду люди говорили, – прошептал рыбак. – Улов-то поди диковинный.
– Да на что нам твоя рыба! – заворчал великан. – Нам жабу подавай.
– Забрось еще раз свои сети, рыбак, – попросил царевич. – Авось повезет.
Послушался тот Ивана, закинул сети, подождал немного и вытянул обратно.
Смотрят они, а на дне жаба сидит, да такая огромная, величиной с утку.
– Как же нам кольцо добыть, чтобы ей не навредить? – задумался Иван.
А жаба возьми да заговори человеческим голосом:
– Знаю я, зачем ты пожаловал, царевич.
– Коли знаешь, так отдавай кольцо по-хорошему! – велел Иван.
– Сначала отгадай три загадки! – заупрямилась жаба.
Разозлился царевич, за мечом потянулся, чтобы наглую амфибию проучить. Но старушка его за рукав схватила.
– Злом ты делу не поможешь, – прошептала она ему на ухо. – Тут смекалка требуется. А коли не справишься, я помогу.
– Ладно, загадывай свои загадки! – согласился царевич, нехотя.
– Ну, слушай! – загоготала жаба. – Входишь в одну дверь, а выходишь их трех. Думаешь, что вышел, а на самом деле зашел. Что это?
Задумался царевич, все ответы в голове перебрал, да только верного не нашел. Великан с рыбаком глаза потупили, смущенно переглядываются.
– То рубаха, не иначе, – шепчет царевичу старушка.
– И как я сам не догадался! – изумился царевич. – Конечно, рубаха!
– Правильно, – огорчилась жаба. – Коль уж ты такой смекалистый, вот тебе загадка посложнее: «C земли и дитя поднимет, а через забор и силач не перекинет».
Иван Царевич пуще прежнего закручинился. Думает: «Не под силу мне такую загадку разгадать».
– Ишь что выдумала! – вставил великан. – Такому силачу, как мне – всё по плечу.
– Ага! Ого! – поддержал товарища рыбак.
– Видно, пух она загадала, – снова выручила царевича старушка.
– А ведь и правда, на пух похоже! – обрадовался Иван и жабе ответ предъявил.
– Верно! – та еще больше позеленела от злости. – Но уж последнюю загадку ты ни за что не отгадаешь.
– Подавай свою загадку! – велел царевич. – Да не философствуй.
– Если бы не бабкины лохматушки, замерзли бы дедовы топотушки. Что это? – загадала жаба и сидит, довольная, пузо лапой чешет.
Думал царевич, думал, но так и не придумал ответ. Сердце его отчаянием наполнилось, до того нестерпимым – хоть плачь.
– Такой сложной загадки мне ни за что не отгадать, – шепчет он старушке. А та смотрит, да жмурится лукаво.
– Да что ж тут сложного то? Зелень эта ползучая никак про носки спрашивает.
– Неужто и правда носки? – воскликнул царевич.
– Они самые, – скривилась жаба.
Обрадовался царевич, подхватил старушку и давай обнимать
– Тише ты, все кости мне переломаешь, – довольно захихикала старуха.
А Иван Царевич поставил её обратно на землю и к жабе двинулся:
– Я все загадки отгадал. Теперь отдавай кольцо!
Забурчала жаба, заелозила, потом раз – и выплюнула украшение.
Схватил его Иван Царевич, да на палец надел.
– Хочу, – говорит, – возле суженой своей оказаться. Да поскорее.
Сказал и тут же исчез. Великан с рыбаком только переглянулись, а старушка ему вслед платочком помахала.
– Пора мне домой возвращаться, бельё кипятить, – сообщила она. –Глядишь, ещё и на свадьбу успею.
– Скажете вы мне или нет – кто всё-таки женится? – возмутился великан. – Или я век гадать буду?
– Так то кучер, который тебе вначале пути повстречался, – пояснил рыбак. – А невеста его – царская прислужница.
Пока великан с охотником любезничали, мимо них промчалась сверкающая колесница. Из окна кареты высунулась девичья ручка и на лету осыпала путников душистыми цветами.
– Это что, молодожены? – спросил великан, глядя вслед удаляющейся колеснице.
– Они самые, – мечтательно вздохнул охотник. – Никак в свадебное путешествие подались.
– Вот дела! – затужил исполин. – А я так спешил на свадьбу. И всё зря, получается.
– А чего тужить то? – пожал плечами охотник. – Глядишь, скоро ещё одну свадьбу справим. Правда, старая?
– А то как же! – засияла старушка. – Царевич поди уже царевну оживил да замуж позвал.
– А Орсолья что? – всполошился великан. – Видать, раскаялась?
– Да куда там! – махнула рукой старушка. – Как покинула она свой дом, так и не вернулась более. Ползала ужихой по местам злачным, от голода и холода маялась, пока Болотник не сжалился и не забрал её к себе. Так она и живет с ним, под водой, ужат годует, да горя не знает.
– Ну и ну! – покачал головой великан. – А Баба Яга как же?
– А Яга отдала Кощею избушку, обернулась совой пернатой, да так и летает по свету, горем охваченная – всё дочь свою ищет. Ежели услышишь когда вечером протяжное уханье, вот это Яга и есть. Видать, снова Орсолью кличет.
– А царь-батюшка, с ним то теперь что будет? – не унимался великан. – Неужто так и останется немощным на всю жизнь?
– Скажешь тоже, – усмехнулся рыбак. – Лекарь ему диету лечебную прописал, из ушицы сплошь состоящую. Я как раз за пескарями волшебными шёл, а тут тебя по дороге встретил.
– Стало быть, про платок для бабки ты всё выдумал? – обиделся великан.
– Да кто ж его знает, – рыбак добродушно потрепал великана по колену. – В сказке всегда так – не разберешь, где правда, а где выдумка.
Они неспешно тронулись в путь, добрались до царского дворца и сразу с порога на празднестве очутились. Что за пир там был – только звёзды знают! Но о том, как великан плясал на свадьбе, шептался весь царский двор. Ведь званый гость, перебрав хмеля, так задорно притопывал, что проломил под собой небо и свалился обратно на землю – в то самое место, где собирал желуди. Там мы с ним и встретились. Разговорились о том о сем, тут великан мне всё и выложил. А я теперь делюсь с вами. Чего уж тут жадничать?
Сказка о царевне Луане, храбром Иване и великане. Часть первая
Сказка о царевне Луане, храбром Иване и великане. Часть вторая