Нью-Йорк, 1968
Только мы прибыли заблаговременно к мюзик-холлу «Fillmore East» послушать Джими Хендрикса – как полил дождь. Мы бросились спасаться от него в зоомагазин «Fish N Cheeps». Тут же бурлящие от ливня улицы Гринвич-Виллидж для нас сменились тёплыми тропиками с отчётливым попугаичьим гомоном и непритязательными животными запахами. Я подошла к клетке с уставшей от окружающего гвалта шерстистой обезьяной шоколадного окраса, и она медленно потянулась ко мне, как если бы хотела обменяться рукопожатием. Шерстистые обезьяны – одни из самых крупных в Южной Америке, и так близко мне ещё не доводилось их видеть. Было что-то детское в этой круглой мордашке, а выражение её явно подкупало. Я повернулась к Джейми, моему мужу-художнику, и хотела показать ему своего нового дружка. Но Джейми заинтересовала небольшая обезьянка в другом конце магазина.
– Этот мне нравится, – тихо сказал он.
Я сперва понять не могла, что так привлекло Джейми в этой обезьянке. Маленькая, серенькая, она спала, поджав голову между коленок и аккуратно сложив над ней хвост, как будто желая оградиться. Пробудил её ото сна лёгкий тычок, и она даже сделала выпад в сторону моего пальца.
– Кажется, ей не понравилось, – прошептала я.
Разбуженная в неположенный час, обезьянка недовольно хмурилась. Её большие золотисто-коричневые глаза казались ещё более выразительными на фоне белой мордочки с чёрным треугольником в области бровей.
– А что это за обезьянка? – спросила я у владельца.
– Это совиная обезьяна из Амазонии. Кроме того, что спит целыми днями, я о ней больше ничего и не знаю.
– А сколько ей? Давно её привезли? Цена у неё какая? – вопросы так и посыпались. Ответы же были односложными.
– Молоденькая. Три дня назад. Сорок баксов.
– Она не шумная, не беспокойная? Что она ест?
– Я застаю только, как она дрыхнет. А кормёжка у неё по утрам.
Двухфунтовая обезьянка заглянула своими золотистыми глазами в мои: я увидела обаятельное личико арлекина со странной принудительной улыбкой.
– Мне не помешает компания по ночам, когда я рисую, – сказал Джейми себе под нос, наклоняясь, чтобы посмотреть поближе.
Я робко потянулась рукой к клетке – тогда обезьянка схватила мой палец и, довольная, нежно заурчала. Может, так она пыталась реабилитировать себя после выпада в мою сторону из-за моего бездумного тычка? Я расплылась в улыбке Джейми, просящей и в то же время озорной. Обезьянка мне тоже нравилась.
Но ни у меня, ни у Джейми не было сорока баксов. В 1968 году для нас, недавно поженившейся пары из Нью-Йорка, сорок долларов были приличной суммой. Наш билет на Хендрикса в «Fillmore East» стоил всего пять долларов, а мой годовой доход соцработника слегка переваливал за $ 4000. Конечно, было немыслимо потратить сорок долларов на зверушку, да к тому же обезьянку.
Поглазев ещё на ящерицу тегу золотисто-чёрной окраски и попрощавшись с шерстистой обезьяной, мы вышли из магазина навстречу ливню. Я шлёпала по лужам и вспоминала круглую мордочку маленькой обезьянки. Её «улыбка» и блестящие глаза манили к себе сквозь дождь и холод. Мне в самом деле хотелось ту обезьянку. Бывшая у меня, к неудовольствию мамы, детская страсть к енотам и диким кроликам получила теперь новый вектор. Даже Джими Хендрикс со своим мастерством и харизмой не смог вытеснить обезьянку у меня из головы.
Следующие несколько недель мы ходили в Нью-Йоркскую публичную библиотеку и приносили оттуда к себе на квартиру в бруклинской четырёхэтажке стопки журналов об обезьянах, и в них во всех была буквально пара строк о совиных обезьянах.
– Латинское название ночных обезьян – Aotus, – вслух прочла я Джейми. – Совиных обезьян редко держат как домашних животных из-за их ночного образа жизни. Вот и всё, что тут написано о них. Хотя, постой, в этой же книге «Обезьяна у вас дома» говорится, что «совиные обезьяны в качестве питомцев будут тихими и чистоплотными, однако по ночам могут издавать громкий раскатистый клич».
– Как, ты сказала, книга называется? «Обезьяна – ужас дома»? – Сощурив глаза, Джейми следил за моей реакцией. – Во всех остальных книгах сказано, что питомцы из обезьян так себе. Они не приучаются к туалету, да и к чему-либо вообще.
Я продолжила чтение вслух.
– Молодые беличьи обезьяны и капуцины довольно миролюбивые, половозрелые же особи зачастую проявляют агрессию по отношению к хозяевам.
Ну вот, мы были предупреждены. Но мы с Джейми слишком любили животных, особенно экзотических, поэтому наша квартира уже служила домом для большой неуклюжей игуаны Игги, обожавшей листья салата. Мы увлекались книгами, рассказывающими о тропических странах и путешествиях ловцов животных для зоопарков вроде Джеральда Даррелла. Однажды в свой отпуск мы даже посетили остров Аруба в Карибском море.
Невзирая на всё прочитанное, нас продолжала обуревать идея завести совиную обезьянку, так что мы решили пренебречь разумным советом из библиотечных книжек. Мы нашли сорок долларов и вернулись в «Fish N Cheeps», откуда принесли домой в картонной коробке обезьянку, названную Герби.
На тот момент я понятия не имела о тёмной стороне торговли экзотическими животными и тем более о тяжёлых испытаниях, выпадающих на долю заводчиков обезьян. Что вы хотите, я была всего-навсего социальным работником, помогающим отчаявшимся и потрёпанным жизнью людям в бруклинских гетто, и я не думала вникать в особенности образа жизни лесной ночной обезьянки. Я и представить себе не могла, что эта обезьянка приведёт меня в итоге в её родные леса Южной Америки (а также вдохновит на решение ряда научных вопросов – на что уйдут годы). Тем не менее, это стало рождением моей карьеры, и я мало-помалу увязла в «обезьяньих делишках». Но это не были трудные «роды», скорее, это у меня было трудное детство.
Original: «High Moon Over the Amazon: My Quest to Understand the Monkeys of the Night»: Chapter One. Monkey Business (by Patricia Chapple Wright)