Чудесная сказка от детского писателя из Минска Анны Зеньковой. Часть вторая.
Продолжение. Начало читайте в предыдущей публикации.
Брёл он, брёл, да набрёл на раскидистое дерево. Смотрит, а на верхушке фазан сидит, да не простой, а янтарными узорами расписанный.
Залюбовался великан птицей диковинной, а та возьми да заговори с ним человеческим голосом:
– Куда путь держишь, путник?
Смутился великан, оробел, все слова растерял.
– Я в Царство иду, на свадьбу.
– Знаю, знаю, – закивал фазан. – Мои глаза всё видят, и прошлое, и настоящее, и будущее.
– Тогда зачем спрашиваешь, коли знаешь? – буркнул великан.
– Старуха историю утаила, вот ты и гневаешься – птица склонила голову на бок. – Но если хочешь, я расскажу, что было дальше.
– Ты ещё спрашиваешь! – обрадовался великан. – Конечно, хочу!
– Сперва дай мне три красных ягоды, – велел фазан.
– Да вы что, сговорились?! – вскипел исполин. – Где мне взять три красных ягоды, коли мы в звездной пустыне?
– Да вот же они, – птица махнула клювом – висят на ветке у тебя под носом.
– Ах я растяпа! – смутился великан. – На-ка, угощайся.
Он сорвал ягоды и одна за другой положил их в приоткрывшийся клюв. Птица с хрустом прожевала лакомство.
– Постой! – опомнился великан. – А почему ты их сам не сорвал?
–Так мне скучно стало, – зевнула птица.
– Ах ты, нечистая сила! – вскипел великан. – Да я тебе сейчас все перья выдеру. Будешь знать, как над великанами издеваться.
Он схватил фазана за шею и принялся трясти. Видит, глаза у того мутными сделались, словно болотные заводи. Испугался великан, что шутнику всерьез навредил и отпустил птицу. А та сидит, словно оглушенная, клювом щелкает.
– Что же я наделал? – исполин спрятал виноватое лицо в ладонях. – Погубил птицу ни за что, ни про что.
– Не тужи, великан, не печалься, – послышался вдруг хриплый голос. – Я специально тебя разозлил, чтобы ты тряхнул меня как следует. Иначе мне в транс не войти.
Смотрит великан, а фазан уже на дереве сидит, перья клювом приглаживает. Глаза у него ясными сделались, словно стеклышки. Заглянул в них великан да обомлел. Вся история, старухой рассказанная, как на ладони видна.
Вот лесное озеро – водная гладь укрыта плотным цветочным покрывалом. То слезы прекрасной царевны, которые она безостановочно роняет в воду. А вот и сама Луана, качается на полумесяце и смотрит с грустью на своё отражение. Тут и царевич Иван – прячется в ивовой поросли, не сводя глаз со своей возлюбленной.
Засмотрелся великан на эту сцену, вытянул шею, в глаза-стекла вглядывается, чтобы ни одной детали не упустить. Вдруг что-то как подхватило его, как закрутило, да затянуло куда-то.
«Плюх!» – и выбросило прямо в озеро.
Вынырнул исполин в камышовых зарослях, выбрался на бережок, сидит, головой крутит.
«Вот так птица, – думает. – Неужто меня на тот свет отправила?»
– Кто здесь? – послышался вдруг нежный голос. – Выходи коли друг мне, скройся ежели враг мне.
«То царевна молвит», – догадался великан и затаился. А царевич услышал призыв и думает:
«Чего таится-то, раз уж она меня услышала?»
Выбрался добрый молодец из укрытия и предстал перед царевной в стати гордой, богатырской.
– Не гневись на меня, прекрасная царевна, – поклонился юноша. – Не сердись, что нарушил твой покой.
– Кто ты такой, добрый молодец? – Луана вытерла мокрые от слез щеки. – Как оказался в этих краях?
– Меня зовут Иваном, – он опустился на одно колено. – В краях лесных я оказался по вине случая, а задержался по доброй воле.
– Что же удерживает тебя здесь, вдали от дома? – удивилась царевна. Она так увлеклась разговором, что даже плакать перестала.
– Любовь, – с жаром воскликнул юноша. – Любовь к тебе заставила меня позабыть о родных краях и делах царских.
Оробела Луана, глаза опустила в смущении.
– Что же ты меня, царевич, в краску вгоняешь? – прошептала она. – Я ведь и не знаю тебя толком, чужой ты мне.
– Сейчас чужой, а стану родной, – засмеялся Иван. – Это дело наживное.
«Вот так история – восхитился великан. – Сейчас царевич её поцелует, они поженятся и на этом сказке конец». А потом вдруг нахмурился:
– Как-то уж очень ладно всё получается, – рассуждал исполин. – Нет, пожалуй, это только начало.
Пока великан предавался размышлениям, Луана и царевич скрылись из вида.
– Вот те на, где же мне теперь их искать? – исполин почесал лысину и отправился бродить по лесу. Три дня блуждал он по полянам да оврагам и наконец наткнулся на ветхую избушку.
– Странная изба, – изумился великан – на ногах куриных держится. Не иначе как ведьма здесь живет.
Подкрался он к окошку и заглянул внутрь. Смотрит, по горнице девица бегает, до того страшная, что озноб пробирает. Одно в её облике глазу приятное – косы длинные да блестящие, словно золотом покрытые.
«Да это же Орсолья, – смекнул великан. – Значит и Баба Яга где-то неподалеку».
И точно, не успел исполин и глазом моргнуть, как в горнице сама ведьма объявилась.
– Полно убиваться, – обратилась к дочери Баба Яга. – Ещё не всё потеряно.
– Как же не всё? – заревела Орсолья. – Три дня прошло, а царевна ни слезинки не проронила. Скоро все цветы закончатся, чем я волосы красить стану? Вон уже корни белесые отрастают.
Баба Яга потупилась. Что тут скажешь?
– Может, всё-таки сходишь на свидание с лешим? – заикнулась она – Вдруг, понравится?
Завопила Орсолья, как ворона стреляная, и давай косы рвать –золотистые пряди во все стороны летят.
– Ну полно-полно, – бросилась утешать наследницу ведьма. – Мы что-нибудь придумаем. На-ка вот, погрызи бублик, а я к колдуну хромому побегу, авось, подсобит советом.
Выскочила Баба Яга из избушки и помчалась вглубь леса. А великан за ней отправился.
– Что ж ты, Яга всё не уймешься? – заворчал Морок. – Али горя чужого тебе недостаточно? Царевна поди всё озеро слезами залила.
– Да в том и беда, – пожаловалась Яга. – Душа царевны любовью наполнена, жар сердечный все её слезы высушил.
– Любовью, говоришь, – задумался колдун.
– Той самой, всепобеждающей, – приуныла ведьма. – Каждый вечер встречаются влюбленные на озере, милуются, царевна про горе-то и забыла.
– Ну вот что! – придумал новое злодейство Морок. – Надобно её жениха схватить да обратить в птицу пернатую. Станет его царевна звать, а он ни гу-гу. Вот ей горе-то будет!
– Ну, ты, батюшка, и выдумщик! – восхитилась Яга и давай ему ноги скрюченные целовать.
– Полно тебе, старая, полно, – захрюкал ведьмак – до того его щекотка пробрала.
Побежала Яга к озеру, видит, царевич на берегу сидит, возлюбленную свою дожидается. Подкралась ведьма, да как даст ему по затылку – весь дух вышибла. Притащила она полумертвого Ивана в избу и влила ему в рот оборотное зелье, на ядовитых ягодах настоянное. Обратился царевич филином, сидит, глазами хлопает, да ухает надрывно – царевну зовет. Ведьма его в клетке заперла, а сама побежала обратно, смотреть, чем дело кончится.
Всю ночь прождала Луана своего суженого. Звала его, молитвы шептала, но всё бестолку – царевич так и не появился.
– Видно, предал он меня, – прошептала девушка и залилась горькими слезами. Воздух над озером цветами заблагоухал, водная гладь вмиг покрылась чудесными лилиями.
Обрадовалась Баба Яга, дождалась, пока принцесса уйдет, и собрала их все до единой, впрок.
Побежала домой, чтобы Орсолью осчастливить, а та сидит на крыльце, хмурится. Лицо как у жабы раздулось.
– Что ж ты нос-то повесила, душенька моя ненаглядная? – заюлила Баба Яга. – Пойдём-ка, косы твои омоем, красоту наведем. Царевич как глянет на тебя, так сразу и полюбит.
– Проку от этих кос, коли рожа у меня кривая, – зарыдала Орсолья. – У царевны лицо вон какое – гладкое да белое.
Насторожилась Баба Яга, поняла, к чему дочь клонит. А та мечтательно протянула:
– Вот кабы можно было сделать так, чтобы и у меня оно сделалось таким же!
– Да что ты, что ты, – замахала руками Яга. – Где ж я тебе лицо другое достану? Живу уж с тем, что есть. Авось, и тебе счастья перепадёт.
Зарыдала Орсолья, обхватила клетку с филином руками да прижалась к ней корявым ухом.
– Вот так и помру под его уханье, – заявила она.
Не выдержала Баба Яга, стала думу думать, как помочь дочери. Все книги колдовские изучила, но ничего путного не нашла. Легла утомленная на лавку да захрапела. И снится ей сон, такой красочный, словно наяву всё происходит.
Якобы пришел к ней ведьмак лесной, Морок хромой и давай ругать на чем свет стоит. Мол, такая ты сякая, всё испортила. И царевне житья не дала, и дочь загубила. Баба Яга упала на колени и взмолилась о пощаде. А колдун ей отвечает, мол, коли хочешь девку свою за царевича замуж отдать, надо её в царевну обратить. А сделать это можно только одним способом. Стала Яга Морока упрашивать секрет таинственного снадобья открыть, а тот упрямится, на уступки не идёт.
– Проси, что хочешь, – отчаялась Яга. – Всё для тебя сделаю.
– Ладно, – согласился злодей. – Коли отдашь мне свою избушку на курьих ножках, я так и быть открою секрет.
– Крова меня лишить задумал? – всплеснула руками ведьма. – Где же мне ютиться-то? Али в свет босою нищенкой отправиться?
– Как знаешь, – пожал плечами колдун. – Моё дело предложить.
Думала-думала Баба Яга, да и согласилась.
– Счастье дочери – важнее крыши. Как-нибудь справлюсь.
– Коли так, тогда слушай и запоминай. Ежели дочкино лицо приукрасить задумала, придётся тебе царевну погубить.
– Батюшки! – заохала Яга. – Да как же я осмелюсь? Ведь то царевна занебесная.
– Так ведь для дочери своей стараешься, – отрезал чёрт.
Представила Баба Яга Орсолью, в муках стонущую, и зажмурилась – до того видение тяжелое.
– Говори, что делать, – согласилась она.
– Дам я тебе одно зеркало – в нем сила колдовская кроется. Завтра в полночь, как луна на небо опустится, поставишь его в центр избы да угольком раскаленным по кругу очертишь. В круг этот царевну заведешь вместе с дочерью, да по обе стороны от зеркала расставишь. Как глянут они друг на друга сквозь толщу магическую, так дело и сделается. Красота царевны к Орсолье перейдет, а сама наследница занебесная безвозвратно зачахнет.
Повздыхала Яга, да делать нечего.
– Пойду, – говорит, – к озеру царевну сторожить.
Но колдун снова её огорошил.
– Царевна твоя к воде больше не ходит, из хором занебесных не показывается. Лежит на высокой перине да плачет днями напролет.
– Как же её достать? – в отчаянии воскликнула Яга. – На Луну мне никак не забраться – радужную дорогу царские стражи охраняют.
Морок лукаво заулыбался.
– Беги в деревню к кузнецу Степану да проси о помощи. Он – мастер искусный, за три гроша любую лестницу тебе справит. По ней ты наверх и заберешься.
Захохотал колдун, закрутился вихрем да исчез с глаз долой. А Баба Яга так и подскочила на лавке от ужаса.
– То ли сон, то ли явь, – подивилась старуха. Смотрит, рядом с лавкой зеркало стоит, древней пылью покрытое. Спрятала его Яга понадежнее, прихватила три гроша и отправилась к кузнецу.
Продолжение следует...