Об увлечениях «родом из детства».
На вопрос: «Это очень трудно — писать картины?» Сальвадор Дали ответил так: «Это либо легко, либо невозможно». Для народного архитектора РФ, академика и вице-президента РАХ, академика Академии архитектуры и строительных наук, генерального директора ГУП «Моспроект-2», президента НОПРИЗ Михаила Посохина нет ничего невозможного: его насыщенная профессиональная жизнь сопряжена с увлечениями, многие из которых — «родом из детства», а в главном из них — живописи — он никогда не искал легких путей, осваивая новые техники, усложняя образы и сюжеты… Сегодня его мастерская насчитывает около 300 полотен.
«Я — человек, родившийся в городе, но вышедший из леса…»
— Так сложилось, что с раннего детства в поездках выходного дня я всегда был спутником моего отца, Михаила Васильевича Посохина, — рассказывает Михаил Михайлович. — Он был очень хорошим акварелистом, постепенно и я начал заниматься живописью; пришло понимание ценности того, что человек воспроизводит действительность, как ее видит, — это очень важно. С десятилетнего возраста вплоть до институтского периода, обучаясь в художественных школах, я много времени посвящал живописи, композиции, истории искусств. Художественное восприятие развивалось стремительно! Выразить его помогала природа. Я настолько ее люблю, что порой даже странно, как у коренного москвича, выросшего в высотном доме на Садовой-Кудринской, может быть такая тяга к пешим прогулкам, к деревенским пейзажам, к живописным красотам Подмосковья — моим первым источникам вдохновения. Я — человек, родившийся в городе, но вышедший из леса…
Наряду с природой еще одна страсть — увлечение древнерусским искусством, памятниками архитектуры — тоже уходит корнями в детство: сначала «проводником» по миру, отражающему красоту и правду русской жизни, был отец Михаила Михайловича, повзрослев, он сам изучал прекрасные образцы древнерусского зодчества, и скоро они начали появляться на его полотнах, вдохновляя и радуя мастера.
Из акварели — через темперу — к маслу: разрушение стереотипа
На вопрос «Почему вода и масло никогда не смешиваются?» у Михаила Михайловича свой ответ. Конец 60-х стал для будущего архитектора переломным в восприятии живописи — на смену акварели и темпере пришло масло. Основной профессиональный вектор был понятен, однако рисовать он не перестал: «Я весь был заряжен изнутри, наэлектризован этим интересом». Акварель всегда считали традиционным «материалом» архитекторов, владение «технической акварелью» — неотъемлемым средством визуализации проекта. Но Посохин-архитектор, целиком погруженный в профессию, параллельно увлекся масляной живописью, предпочтя ее акварели, она «подпитывала» мироощущение, помогала в основном творчестве:
— Профессия архитектора подобна мышлению шахматистов: многое комбинируется в голове, потом изображается в эскизах, не для всех понятных, после реализуется в конкретные объекты. Масляная живопись способствует яркой визуализации, созданию выразительных образов. Во время прогулки возникают не только сюжеты для картин, но и новые идеи, часто даже прорывные. Сидя за столом и видя только «каменные джунгли», трудно создать что-то оригинальное. Художники полагают, что, когда архитектор берется за масляную живопись, это не его дело, он должен писать акварель. Я не считаю себя художником, ведь художник — это профессия, моя же профессия — архитектор; жизнь складывается из работы, которая мне Богом дана, и из того, что идет параллельно, — интересов, увлечений. Со временем я пришел к выводу: все как-то сопряжено и в своей основе имеет художественное восприятие действительности.
«Все же мы — корабли! Всем нам хватит воды, всем нам хватит земли…»
— С ранних лет я любил море, мечтал стать моряком, — вспоминает Михаил Михайлович. — В то время практически все сверстники хотели быть космонавтами, а я клеил макеты кораблей и читал о крейсерах, фрегатах, бригантинах... И сегодня, когда есть возможность просто прокатиться на лодке, стараюсь ее не упускать. Я всегда великолепно плавал. Это еще одно из моих увлечений, «отправная точка» которого — в детстве. Научившись плавать в четыре года, развивал эти способности, участвовал в соревнованиях, но не гнался за рекордами, получал удовольствие от процесса. В детские и юношеские годы мы подолгу жили на юге в связи с работой отца. Я часто сбегал на море: любовался прибоем, плавал, нырял, «укрощал» волны, совершенно не боясь воды. Меня до сих пор завораживает водная стихия, я писал море, когда оно было спокойно, но, не будучи маринистом, не замахивался на «Девятый вал» И. Айвазовского или нечто подобное, — не ставил перед собой такой цели.
Да, морские пейзажи не характерны для творчества Михаила Михайловича, а речные — другое дело: живописные водоемы Подмосковья не раз привлекали его внимание, к образу реки он обращается часто, улавливая оттенки настроений, передавая динамику и характер. Как не вспомнить слова одного из архитекторов-реформаторов XX века Ле Корбюзье: «Рисовать — это прежде всего смотреть, наблюдать, открывать… Нужно рисовать, чтобы проникнуть в глубь увиденного, чтобы оно осталось в нашей памяти на всю жизнь». Пожалуй, это созвучно и образному мироощущению Михаила Посохина, ведь он, смотря, наблюдая, открывая, проникает вглубь, подчас выражая невыразимое… Михаил Михайлович часто говорит о «сопряжении», оно видно не только в архитектуре и живописи, но и в его увлечениях разными видами спорта, в любви к путешествиям, театру, литературе, кино. И все это — восторг от виражей на снегоходе по зеркальной глади великих озер или по заснеженным родным просторам, прилив сил после посещения монастыря в глубинке, наслаждение шедеврами эпохи Возрождения в Италии, визуальное удовольствие от грамотной кино- и театральной сценографии, детально отражающей действительность, радость от совпадения образов из хорошей книги с тем, что рисует воображение, — источники неиссякаемой творческой энергии Михаила Посохина, где одно непременно сопутствует другому, неразрывно связано, дополняет и наполняет, мотивируя и направляя. Он словно открыл свой «закон сопряжения» — профессии с увлечениями, мыслей с чувствами, духовного с физическим — в сопряженности со временем, историей, с самой жизнью во всем ее многообразии.