Магомед СУЛТАНОВ-БАРСОВ
Отрывок из исторического романа "Большие кавказские походы"
Шемахинское ханство состояло из более 100 сёл и одного древнего города с 10 000 населением. Здесь ткали отменные ковры, за которыми приезжали купцы из Москвы, Санкт-Петербурга, Лондона и других европейских городов.
С давних пор здесь шла оживленная торговля, прерываемая частыми войнами. Если бы не междоусобицы и прочие войны с иноземными захватчиками, Шемахи уже давно стал бы многолюдным городом.
Трудно сосчитать, сколько раз он переходил из рук в руки.Очень знаменательным и поистине удивительным, раскрывающим все самые алчные и низменные качества горских владетелей, стал захват Шемахи в 1720 году узденским отрядом Хаджи-Давуда и примкнувшим к нему двух владетелей, Сурхай-хана I Казикумухского и Ахмед-хан-уцмия II Кайтагского, который станет прадедом по матери самому сильному из всех кавказских воителей средневековья, Омар-хан-нуцала V Аварского.
Но до его рождения было еще далеко, он родиться только в 1761 году и уже в 13-ть лет примет участие в военном походе на всё того же кубинского завоевателя, Фатали-хана.Тогда, уцми вернулся в Маджалис, чтобы защитить Кайтаг от возможного вторжения Адил-Гирей-шамхала, а Хаджи-Давуд и Сурхай-хан совместными силами захватили Шемаху после 10-ти дневной осады. Они порубили многих шиитов, остальных разорили, а не пожелавших перейти в суннизм — обратили в рабство. Но ничего странного в этом не было. Так поступали в этот жестокий век все, в том числе и русские, обращая насильно тысячи тюрок в православие.
А шииты и вовсе не щадили суннитов, много злодеяний они совершали, особенно в ходе правления Аббас-шаха Кровавого. Но не этим знаменателен захват Шемахи в том году. По всему миру тогда пошла весть о том, что горцы вырезали 300 русских купцов вместе с их слугами. Всего около тысячи ни в чем не повинных русских душ было загублено тогда горцами, подстрекаемыми эмиссарами Порты. И разграблен весь их товар. А это только отменного шёлка 100 000 аршин, свыше десяти тысяч ковров, которые несчастные купцы хотели распродать на рынках Москвы, Санкт-Петербурга и прочих европейских столиц. Не успели они тогда вывезти столь большой объем товаров, сулящих десятикратную прибыль, к берегу Каспия, где их поджидали русские корабли.
По самым приблизительным подсчетам добыча горских воителей и их воинов составило 400 000 туманов или по-русски червонцев, стало быть 4 миллиона целковых серебряных. Неслыханная сумма!
Молодой аварский владыка Омар-хан IV, недавно взошедший на престол, после смерти отца, Булач-хан-нуцала II, погибшего в аварской междоусобице, сказал тогда:
— Эта бессмысленная жестокость не прибавить нашему краю ни славы ни богатства.
А горцы говорили, осуждая:
— Ограбили русских — хорошо, но убивать зачем?! Пусть теперь ждут свинцовые тучи севера. Посмотрим, как они устоят перед ними...
И действительно, два горских воителя, один — из узденей, другой — из ханов, правили совместно шемахинским ханством чуть более полутора лет.
Уже весной 1722 года по Дагестану и Ширвану прокатился слух о том, что русский царь Питар-хан разгневан на убийц его купцов и двинул на Кавказ своё неисчислимое войско. Говорили и об устрашающем фирмане русского царя, в котором он грозить убийцам русских купцов изрубить на куски, сварить в котле, сжечь заживо.В июле по городам и селам Прикаспийской равнины разлетелись экземпляры Манифеста к прикаспийским народам Петра Первого на тюркском языке. Но ни слова о формах казни и прочей грубости в нём не было, была лишь угроза суда над виновными в убийстве и разграблении купцов. Но и этого оказалось достаточно для Давуда-Хаджи и Сурхай-хана, чтобы бросить целое ханство и скрыться в своих вотчинах.
И даже после того, как уже через год царь-реформатор покинул Кавказ эти воители не решались возвращаться в Шемахи; в четырех иранских провинциях, Баку и Дербенте еще оставались небольшие части русских войск.
Они кинулись в Шемахи, лишь после того, как до Кавказа дошел слух о скоропостижной кончине Питар-хана, читай первого русского императора.Первым вернулся в Шемахи Давуд-Хаджи и занял трон.
Спустя целый месяц заявился и Сурхай-хан. Однако, на сей раз два медведя в одной берлоге не ужились. Лакский владыка потребовал у Давуда-Хаджи присягу на верность в виду своего ханского достоинства.
Но не таков был узденский вожак, чтобы присягать, исходя лишь из сословного превосходства конкурента. Он попросту изгнал хана из Шемахи; он имел тогда более сильное войско, чем лакский хан.
— Иди в свою крохотную Лакию и там приводи узденей к присяге! — сказал тогда Хаджи Давуд Сурхай-хану, и еще добавил: — Зря я тогда послушался тебя и людей из Порты. Вырезав русских купцов мы взяли тогда на душу большой грех...
— Ты еще об этом пожалеешь, простолюдин неразумный! — ответил Сурхай-хан и ретировался со своим отрядом.
Но смиряться с потерей столь богатого вилаята Сурхай-хан не собирался.
Он начал междоусобную войну. И чтобы вернее одолеть узденского вожака, уже почти ставшего ханом, владыка Лакии обратился за помощью к туркам, послал в Стамбул своих представителей и обещал им воевать с русскими. А это то, чего больше всего хотели турки. Так через несколько лет с помощью турецкого войска Сурхай-хан добился выдворения Хаджи-Давуда из Шемахи и сам стал там править единолично.
А Хаджи-Давуда янычары вместе с семьей увезли в Анатолию, откуда он уже никогда не возвращался.Точно также не ужились в шемахинском ханстве и Фатали-хан с Гусейн-ханом. Между ними предсказуемо возникли разногласия, и кубинский завоеватель изгнал из Шемахи шекинский отряд сборщиков налогов.
Слух о вражде между двумя захватчиками вскоре дошел и до ушей ослепленного хана, который, как бы не было странно, в 1771 году предложил своему палачу военный союз. Тому самому Гусейн-хану, который кинжалом выколол ему глаза. Ну и тот, одолеваемый алчной злобой против Фатали-хана охотно принял предложение. Почему бы и не принять. Ведь когда будет уничтожен главный враг , не сложно будет покончит окончательно и с таким слабаком, как Агаси-хан.
Русские бы сказали, что произошел «союз ужа и ежа», а горцы говорили тогда:
«Шайтан огонь смешал с водой и жаренный навоз подал вместо плова".
Слепой хан написал тогда палачу удивительно-примирительное письмо:
«О, Гусейн-хан! Да продлит Аллах твои годы. Я думаю, ты не по своей воле ослепил меня. К этому злодеянию тебя принудил наш с тобой общий враг, Фатали-хан, да проклянёт его Аллах! Теперь, когда ты понял, кто твой истинный враг, я предлагаю тебе военный союз против этого шайтана. Давай объединимся и уничтожим его...»
Гусейн-хан, в свою очередь, понимая, что союза со своей бывшей жертвой не достаточно, чтобы одолеть кубинского завоевателя, пригласил в их военный союз еще и аварских нуцалов, равноправящих братьев, Мухаммад-нуцала и Мухаммадмирзу-хана.
Это были отчаянные рубаки, уже побеждавшие в сабельных боях превосходящие силы противника. Но делали они это с помощью своего войска, а не союзного ополчения.На военном совете в Хунзахе против вступления нуцалов в этот сомнительный союз выступил в числе многих узденей и старейшин, еще и вельможа Гамач-Хусен-бек, тот самый, кого в народе прозвали Мудрейшим из горцев.
Он предлагал аварским владыкам остановить рост могущества Фатали-хана совместно с горскими владыками: Амир-Гамзой-уцмием Кайтагским, Мухаммад-ханом Казикумухским, Али-Султаном Дженгутайским или силами аварских узденей. Просил взять в поход Денгу-Хаджи Тиндинского, Али-чанку Туралава Мехельтинского и многих других вожаков. Но всё было тщетно.
Нуцалы отвергли все его советы и не вняли никаким доводам.
— Нам плевать на их взаимоотношения! — Сказал на военном совете Мухаммадмирза-хан. — Это даже хорошо, что они враги один другому; тем надежнее будут мне повиноваться.
Доставшийся от отца в наследство пост толмачбека Гамач-Хусен превратил в дипломатическое ведомство по образцу Посольского приказа, существовавшее в России с 1549 года, читай со времён Ивана Грозного. В европейских же державах посольско-дипломатические ведомства появились еще раньше. Он с помощью налаженной сети гонцов и осведомителей владел обширной информацией о делах, протекающих в Дагестане и вокруг него. Но нуцалы, словно околдованные кем-то или чем-то, ничему не внимали.
Толмачбек, как видно из самого слова, означает князь переводчиков. Он имел в своем распоряжении канцелярию при нуцальском замке, состоявшую из 40-ка писарей и полсотни гонцов-воинов, умеющих читать и писать, а также владеющих несколькими кавказскими языками.
Некоторые из гонцов владели еще арабским языком и были сведущи в вероучении ислама, чтобы могли выступать перед народом от имени нуцалов.