Я знала, что ей уже 98 лет. Знала, что после взрыва в порту она попала в больницу. Знала, что её дом был на пути взрывной волны, видела хаос и разрушения. Но все равно, как пыльным мешком по голове... И больно от этой потери. И пусто.
Ивонн Сурсок, мать моего знакомого Родерика была своеобразным ливанским Архнадзором. Пока ей позволяли силы, она с огромным энтузиазмом боролась за сохранение исторического облика старого Ливана. Того Ливана, значительное участие в строительстве которого когда-то принял её отец Альфред Сурсок. Эта семья, будучи изначально стамбульскими греками, переехавшими в Ливан в 16 веке и тут осевшими, смогла стать ливанцами больше, чем большинство
коренных ливанцев. Когда-то они даже были одной из семи самых влиятельных семей этой страны. Строительство Суэцкого канала, железной дороги из Бейрута в Дамаск, создание археологического музея в стране, ипподрома, вилл 19 века, первого в Ливане казино и многочисленные владения от Турции до Египта - это все эта семья.
С развалом Османской Империи и обретения странами независимости от их персональной бизнес-империи стали "отваливаться" огромные куски, целые страны одна за другой национализировали их имущество. А гражданская война во второй половине 20 века нанесла большой урон принадлежавшей им недвижимости на территории Ливана.
Леди Ивонн, несмотря на то, что была замужем за ирландским лордом Кокрейном (отсюда у Родерика и у нее двойная фамилия) все равно просто обожала Ливан. Могла из него уехать, забыв растерзанную войной страну как страшный сон. Но она не могла. Она слишком его любила. И чувствовала на себе колоссальную ответственность за то, каким его будут видеть потомки. Новые поколения ливанцев. И не ливанцев тоже.
Она её семья восстанавливали пострадавшие здания своей семьи, принимали участие в защите и восстановлении других зданий, находившихся под угрозой уничтожения. Родерик на мой вопрос о чудесном ажурном флигеле в саду их виллы сказал, что его спасла от сноса его мама: его как-то смогли разобрать и пересобрать заново на новом месте. А на прежнем была проложена дорога....
Я была в этом доме, там было просто море антиквариата. Его собирало несколько поколений Сурсоков.
Это на каком-то мероприятии. Ивонн Кокрейн создала Ассоциацию по защите исторических объектов и зданий в Ливане и больше 40 лет была её президентом.
Они сдавали лужайку около виллы под проведение мероприятий типа свадеб. И на эти деньги восстанавливали то, что нуждалось в реставрации. Я позже покажу эти объекты и расскажу о них.
Вечером 4 августа там тоже шла свадьба. Дом был прямо на пути взрывной волны. Местами обвалилась крыша, внутри на первом этаже я своими глазами видела лопнувшую стену. Чудом никто тогда не погиб.
А внутри стало вот так, как на этих фото ниже. Это не мои фото, там просто опасно стало находиться внутри.
Вот, на этот фасад и пришелся удар, он выходит на сторону, где порт. Там, где арочки - огромные сквозные залы. Где маленькие окошки - комнаты.
Леди Ивонн в итоге оказалась в больнице. Получила травмы ног. И вроде бы даже начала поправляться. Но вы помните, я писала о том, что очень много "скорых" метались по Бейруту уже в следующие дни после катастрофы? Старшее поколение, видя то, что случилось с их домами, где многие из них не только долго жили, но и родились, попадали в больницы. А 31 августа ее, оказывается, не стало. Мне сообщили об этом только позавчера. Все-таки удар (моральный) был такой силы, что она не смогла справиться с его последствиями.
Она фактически завещала своей семье восстановить то, что было разрушено 4 августа. Если бы она осталась в живых, то, несомненно, сделала бы это сама. Но она ушла. Ушла защитница Бейрута и Ливана.
Я не зря сравнила ее с Петром Барановским, который спас когда-то для нас массу исторических зданий в СССР. Даже новодел Казанский собор на Красной Площади отстраивали заново именно по сделанным им перед сносом замерам - пригодились спустя десятилетия.
Пётр Дми́триевич Барано́вский — российский, советский архитектор, реставратор памятников древнерусского зодчества. Основатель музея в Коломенском и Музея имени Андрея Рублёва.
Когда я бываю в Москве, я ношу цветы к камню на его могиле на Донском кладбище. Но меня там давно не было. Кто будет - зайдите. Он заслужил.
Мы с вами живем без Барановского давно. Ливану же жить без той, которая его любила и, как могла, защищала, еще надо будет привыкать. Вечная память. Аминь...