Какой же танк ВМВ самый лучший? Может быть Пантера? Или Тигр? Многие поставят на Т-34, а кто-то возразит им Шерманом. Вообще, в последнее время сравнение Т-34 и Шермана обретает новую силу. Недавняя статья о танке-«заменителе» Т-34, вышедшая на Cat_Cat, вызвала активное обсуждение в комментариях, да и в целом эта дискуссия часто встречается.
В чем же недостаток большинства этих дискуссий? В том, что часто в качестве аргументов приводятся уже много лет передаваемые из уст в уста мифы и плоды непонимания сути проблем. Вот, например, при сравнении танков уделяется внимание количеству произведенных машин. Важный параметр? Безусловно! Говорит ли он нам напрямую о качестве танка? Может быть о его сложности? Ведь мы часто слышим, что, дескать, Пантера была очень сложной, поэтому их сделали порядка 6 тысяч, а вот Т-34 был очень простой, поэтому их производили десятками тысяч. Некоторые даже выводят из этого коэффициент сложности Пантеры, разделив месячный выпуск Т-34 на месячный выпуск Пантер, а некоторые просто сравнивают общее количество Пантер и Т-34, даром что его выпускать начали еще за два года до. Но можно ли напрямую сравнивать выпуск танков и делать из этого вывод о сложности машин? В июле 1944-го немцы выпустили Пантер больше, чем Pz.IV (380 против 300). А с сентября 1944-го выпуск Четверок, по некоторым данным, снизился до 180 - 200 машин в месяц, при этом выпуск Пантер превосходил эту цифру в полтора-два раза. Значит ли это, что Пантера стала проще Четверки? Или с сентября 1944-го Pz.IV стал вдруг сильно сложнее? Я сомневаюсь. Все дело в том, что выпуск танков зависит от огромного количества различных факторов, как производственных, так и иных. Конечно, первым делом мы вспомним, что завод могли бомбить или эвакуировать, и такое правда иногда имело место. Но намного важнее будет то, какое количество заводов (и какой мощности) выделено на производство конкретной модели танка. Например, Pz.IV выпускает, условно, один большой завод, а Пантеру – несколько «обычных». Завод могут дополнительно нагрузить выпуском другой техники, или часть выпускаемых шасси идет на производство танков, а часть отправляются на другой завод, где на их базе делают САУ, и так далее. Все это влияет на выпуск.
Опять же, выпуск танков происходит не в вакууме, и в стране производится что-то еще. Какая-то страна делает больший упор на танки, а какая-то – меньший, зато выпускает вместо этого больше самолетов, САУ, или еще каких-то машин. Понятное дело, что на танковом заводе не начнешь делать самолеты, но завод – это не непонятный черный ящик, в который входит металл, а выходит изделие. Завод – это рабочие, инженеры, технологи, станки, инструменты, потребление электроэнергии и воды, площадь, и так далее. И перераспределением этих ресурсов между заводами можно добиться роста производства одной продукции за счет другой. Опять же, сырье и материалы тоже подлежат распределению. Из алюминия можно делать картеры танковых двигателей и КПП, а можно – авиационных двигателей, из стали можно делать бронекорпуса танков, а можно – прочные корпуса подводных лодок. В конце концов, корпуса артиллерийских снарядов тоже ведь делают из стали! Вопрос приоритетов и возможностей, не стоит концентрировать внимание на одних только танках и сравнивать их производство в лоб. Сравнение количества произведенных машин разных стран мало что скажет нам о сложности производства той или иной машины, ведь у стран могут быть как разные приоритеты, так и разный уровень развития промышленности, и сложная для одной страны или даже для одного завода машина может быть вполне посильной для другой страны или завода.
Путаница встречается и в других аргументах. Часто заявляется, что у Т-34 были плохие прицелы или приборы наблюдения. Дескать, в «мутные желтые линзы прицела Т-34 было не разглядеть ничего». На мой взгляд, люди просто смешивают в кучу различные проблемы различных производителей оптики. Например, мутными становились некоторые фонари кабин советских самолетов, желтели некоторые триплексы, а особенно плохо видно было через один из приборов наблюдения Т-34, который использовал в качестве зеркала полированную полоску металла. Но причем здесь прицел? У прицелов были свои проблемы, например у прицелов танка ИС-2 были толстоваты нити, из-за чего при стрельбе на дистанцию более 1500 м танк противника полностью за ними укрывался. Заметьте, танк укрывался не за мутностью и желтизной прицела, его было вполне видно на дистанции 1500 м, но вот нить толстовата. Опять же, распространяется проблема Т-34 начала войны на любой Т-34. А ведь конструкции приборов наблюдения этого танка сильно менялись, и МК-4, стоящий на танках в 44-м году, это далеко не те самые приборы с металлическими плашками, что были за два года до этого.
Самая же главная проблема Т-34 с обзором была не столько в приборах наблюдения или отсутствии командирской башенки, на что любят указывать немцефилы. Намного важнее было отсутствие человека, чьей задачей является наблюдение за полем боя. До появления трехместной башни командир Т-34 выполнял обязанности наводчика орудия, а значит когда бой начался, наблюдать ему некогда. Совмещать роли довольно тяжело, и командир-наводчик будет по большей части плохо выполнять либо одну, либо вторую функцию. В немецких танках, имевших выделенного командира, он, кстати, не очень-то полагался на приборы наблюдения, и нередко осматривался, высунув голову. Полковник Бундесвера Вольфганг Шнайдер, изучавший опыт ВМВ, писал в своей книге Panzertaktik, что обзора из командирской башенки недостаточно, и лучше всего осматривать местность из люка башни. Но для этого командир должен быть свободен от обязанностей стрелка.
Еще одним интересным заблуждением будет выведение за скобки проблем, которые кажутся не связанными с конструкцией танка. Например, снаряды. Дескать, проблемы со снарядами – это не проблемы танка, а проблемы снарядов. Несколько странное мнение, однако его приходится слышать. Ведь орудие – неотъемлемая часть танка, и его способность поражать цели зависит от снарядов напрямую. Если в конструкции использован агрегат, надежную работу которого промышленность обеспечить не может, это будет проблема танка, танкистов и частей, эти танки использующих. Если снаряды 76,2-мм пушки имеют невысокое качество, и на испытаниях с трудом пробивают, а то и вообще не пробивают 80 мм лист, то при столкновении с боевыми машинами противника, имеющими такое бронирование (не обязательно танками, это могут быть даже САУ в пехотных дивизиях или в отдельных дивизионах), вооруженный таким орудием танк будет иметь трудности. Выйти из положения можно, но если твоя техника лишний раз заставляет тебя «выходить из положения», это может обернуться потерями, замедлением наступления, а порой и провалом операции.
Очень наглядно сравнение бронебойных снарядов 76,2-мм орудия танка Т-34 с 75-мм орудием танка Шерман. Казалось бы, снаряды пушки Шермана вылетают с меньшей начальной скоростью. Меньше у «американца» и длина ствола орудия. Вроде бы он должен еще хуже справляться с танками фашистов, но нет, испытания говорят об обратном. Его более медленный 75-мм снаряд пробивает 80 мм броню с 450 – 600 м, а наш 76,2-мм, имеющий большую энергию, толи не пробивает вообще, толи пробивает с 200. Разумеется, бронепробиваемость орудия – это далеко не единственный параметр танка, не назову я его и самым важным. Но 80 мм – не только борт Тигра, но и лоб Pz.IV, и StuG III – вместе, наверное, самых массовых средних машин Вермахта.
Очень удобно, конечно, вынести за скобки реальную проблему, и сравнивать танки без нее (как со снарядами), выдумать проблему из недопонимания реальных фактов (как с прицелами) или отбрасывать множество причин ради выделения одной (как с простотой конструкции и количеством произведенных). Вот только имеет ли такое сравнение смысл? Чтобы понять, какой танк был лучше (если вообще имеет смысл такой поиск), нужно хотя бы научиться их грамотно сравнивать.
Илинич Виталий.
https://vk.com/fretless.plague. Личная страничка автора.
https://vk.com/logicofwar. Мой авторский паблик по истории и военному делу. В нем вы найдете эту и многие другие мои статьи.
https://vk.com/catx2. Коллективный исторический паблик авторов. Там есть всё.
Поддержать автора добровольным пожертвованием:
Карта Сбера — 4274 3200 4894 625