Ружье на сцене, которое непременно должно выстрелить в финале — это не находка Чехова или Станиславского. Уже у Островского нередко фигурирует то или иное оружие, часто огнестрельное. Герои угрожают его применением, обсуждают револьверы и пистолеты, либо размышляют о самоубийстве при их помощи.
Но, за исключением, пожалуй, исторических сочинений с включенными батальными сценами, оружие стреляет у драматурга только в комедии «Горячее сердце» и в драме «Бесприданница». Как вы помните, в финале «Бесприданницы» Карандышев стреляет в Ларису, свою невесту, и убивает ее.
Именно этот поступок, а точнее, его истинные мотивы, вызывают массу вопросов и непонимания у читателей. Карандышев Юлий Капитоныч — «молодой человек, небогатый чиновник» — кажется весьма безобидным и отнюдь не импульсивным, и уж точно не производит впечатление расчетливого, хладнокровного и жестокого человека, способного на убийство.
В противовес ему драматург выводит другого главного героя — враждующего с Карандышевым и всячески задевающего его (и не только его) — Сергея Сергеевича Паратова.
Паратов, впрочем, весьма вольно и жестоко обходится не только с Карандышевым, но и с влюбленной в него Ларисой, нередко манипулируя ею с явной целью насолить Юлию Капитонычу еще сильнее. Как сказали бы сегодня, яркий пример деструктивной личности:
«Паратов (Карандышеву). Вы не ревнивы?
Карандышев. Я надеюсь, что Лариса Дмитриевна не подаст мне никакого повода быть ревнивым.
Паратов. Да ведь ревнивые люди ревнуют без всякого повода
Лариса. Я ручаюсь, что Юлий Капитоныч меня ревновать не будет.
Карандышев. Да, конечно; но если бы...
Паратов. О да, да. Вероятно, это было бы что-нибудь очень ужасное».
Надо сказать, что огнестрельное оружие в пьесе вообще становится неким связующим звеном между двумя мужскими персонажами, «углами» любовного треугольника. Паратов демонстративно и вальяжно козыряет оружием, дабы показать свою власть, вседозволенность и опасность.
Чего только стоили традиционные выстрелы из пушки, оповещавшие жителей Бряхимова о его прибытии в город. Или, например, фраза, походя брошенная Карандышеву во время их конфликта в доме Хариты Игнатьевны Огудаловой:
«Паратов. Не беспокойтесь, я за это на дуэль не вызову: ваш жених цел останется; я только поучу его. У меня правило: никому ничего не прощать; а то страх забудут, забываться станут».
Конечно же, такой человек воспринимает оружие прежде всего как атрибут превосходства и средство для запугивания и унижения окружающих. А влюбленная в Паратова Лариса не может не восхищаться его манерами, принимая их, по-видимому, за храбрость и благородство, что, в конечном счете, и становится ее роковой ошибкой.
Куда более скромный Юлий Капитоныч, не умея по сущности своей поступать гнусно и нарочито демонстративно, как Сергей Сергеевич, предпринимает лишь слабые попытки сделаться «своим» среди «высшего» бряхимовского общества. Отчасти все-таки из зависти к более удачливому сопернику, что всегда идет рука об руку с ревностью, отчасти — из отчаяния от осознания своей невозможности достичь «степеней известных» без денег и связей.
Приобретает, например, дорогую коллекцию кинжалов и тульские пистолеты. Но, не будучи знатоком оружия, тут же становится мишенью (!) для насмешек:
«Карандышев. Какие бутафорские вещи? Это турецкое оружие.
Паратов. Так вот кто виноват, что австрийцы турок одолеть не могут <... > Вы забрали у них все дрянное, негодное оружие».
И, конечно, Карандышев не может не реагировать весьма болезненно на явную симпатию своей невесты Ларисы к Паратову, что она от жениха даже не скрывает. Более того, в одной из сцен Лариса прямо признается Юлию Капитонычу, что она его не любит и готова уйти к Паратову, если бы он того пожелал:
«Лариса. Разумеется, если б явился Сергей Сергеич и был свободен, так довольно одного его взгляда...»
В конце пьесы, в роковой момент сюжета, униженный, ревнующий и отчаявшийся Карандышев хватается именно за тот пистолет, который с презрением и насмешкой швырнул на стол Паратов в третьем действии драмы. Он прибегает к оружию как к последнему в его понимании на тот момент средству для защиты достоинства и реабилитации себя в глазах очевидно не уважающего его «высшего общества».
Таким образом, Паратов передает сопернику начатое дело, буквально «вкладывая» в его руку орудие убийства посредством всех своих постепенно «накрутивших» Карандышева издевок и уничижающих его выходок.
Кстати, и душевное состояние главной героини к тому моменту было уже заметно расшатано, и виной тому послужило неопределенной к ней отношение Паратова. О суицидальных склонностях молодой женщины свидетельствуют многие ее реплики в пьесе:
«Лариса. Я давеча смотрела вниз через решетку, у меня закружилась голова, и я чуть не упала. А если упасть, так, говорят... верная смерть. (Подумав.) Вот хорошо бы броситься!.. Нет, зачем бросаться!...»
И вот Карандышев обрывает ее жизнь, так долго подтачиваемую Паратовым, а она, умирая, говорит ему «спасибо». Получается, что оружие в его руку вложил не только Паратов, но и Лариса:
«Лариса. Милый мой, какое благодеяние вы для меня сделали!... Это я сама... сама. Ах, какое благодеяние...»
Но после совершенного Карандышев еще глубже погружается в отчаяние. Он вынужден осознать, что уничтожил все, к чему стремился, его жизнь окончательно разрушена. Оружие не помогло достичь поставленных целей и идеалов, а лишь отняло и без того скромные надежды и возможности «маленького, смешного человека». По сути, стреляя в Ларису, он выстрелил и в самого себя...