Есть у меня в жизни страсть - насекомые. Когда я вижу жука, люди начинают меня бояться. Я не могу пройти мимо гусеницы. Пока все бегут от паука, я, наоборот, бегу за ним. Не люблю, когда давят сороконожек. И чувствую обильное слюноотделение, когда беру в руки кузнечика. А еще мне хочется одетой полезть в брод, лишь бы поймать голубую стрекозу.
Лето для меня - сезон охоты. Я ношу в сумочке банку для анализов со спиртовым матрасиком внутри. На всякий случай. Вдруг попадется красивый экземпляр, а мне некуда его положить! Как-то раз даже пришлось чесать на работу с бронзовкой в кулаке. Просто не могла пройти мимо.
Защитники животных меня презирают. А мне плевать. Я-то знаю, что большую часть жизни жук проводит, будучи личинкой. Жуком он становится только, чтоб размножиться и умереть как корм для птичек. Защитники бездомных собак думают, что жук - он сразу жук. Но нет. Сначала он яйцо, потом личинка, затем куколка и только потом жук. Жуком он работает недолго. Защитники скандируют: "Мы любим жизнь!" Я тоже люблю. Поэтому учу биологию. Наука вообще учит смирению. Мы все - обмен веществ во Вселенной. Придет время и другие жучки мне отомстят за своих товарищей. И стану я их частью, и далее по очереди - кто кого съест.
Мое хобби нравится не всем. Точнее, мало кому. Муж страдает. Он боится всех, кроме бытовых вредителей. Те все-таки попривычнее. Уже знакомые. Поэтому мы всегда ругаемся, когда он тянется за тапком, чтобы замочить какого-нибудь паука. Комаров бей, сколько влезет. Их у нас дома столько, хоть музей комаров открывай. А паука зачем? Сидит себе, никого не трогает.
В детстве я испортила музыкальный центр. Хороший был: проигрыватель, кассетник, радио, а на колонках мигали разноцветные лампочки. Перестал работать. Позвали дядю Вову с отверткой. Открывает, а там мой кузнечик. Большой, зеленый. Погиб. Я на радостях: "Лида! Вот ты где!" Дети любят давать имена. Жалко было Лиду. Она была такой зеленой. Прям как в песенке! Еще был большой серый Вилли, но он потерялся еще раньше. Наверное, сбежал.
Мне не скучно было во дворе одной. Я искала в траве кузнечиков. Надо было шоркать ногами по лужайке и тогда они выпрыгивали сами. Берешь в руки одного и смотришь, какого цвета у него крылышки.
Когда родители травили прусаков мелком "Машенька", я собирала белых, испачканных в отраве тараканов в складной стаканчик и кормила их семечками. Папа с мамой угарали. А я считала, что это редкий вид тараканов - альбиносы.
Помню в детстве на даче стояла ржавая буржуйка. Папа решил ее растопить. Столько лет стояла, никому не была нужна, а тут вдруг приспичило. Значит, давай ее поджигать, а там осиное гнездо. Вот те сюрприз! Помню, нас отогнали подальше, загнали в дом, пока папа сражался. "Когда последний враг упал", папа принес мне в спичечном коробке большого шершня. Я в тот же день его потеряла. Страшно горевала и до сих пор не могу забыть.
На прошлый день рождения муж подарил мне микроскоп. Когда мы едем на природу, я беру свою баночку и иду искать интересные экземпляры. Интересно разглядывать совсем мелких. Мошки в микроскопе - те же мухи. Один в один. Аж обидно.
Люди дарят мне букашек, фотографируют, присылают. Вспоминают обо мне, когда видят какое-нибудь чудное насекомое. Мама купила на море целый набор "Насекомые Кавказа". Местные торгаши так выручают старенького профессора энтомолога, который ловит насекомых и оформляет их в рамки, подписывая каждый экземпляр как положено. Я мечтаю о такой старости с сачком. Раньше мне казалось, что быть лесником типа Кузьмича, это круто. Но теперь точно знаю, что мое - это охота на жуков в москитной маске.
Знакомые дети хранят для меня дохлых стрекоз и бабочек, чтобы посмотреть на них в микроскоп. Кажется, мама даже пыталась купить для меня большую цикаду у прохожих, которые ее поймали.
Но вот на день рождения случилось нечто потрясающее. Тридцать лет. Сидим в кафе. Прибегает подруга, клиническая опоздунья. Вручает маленькую коробочку. Открываю, а там кулон в виде богомола. И работа такая тонкая. Красота неописуемая. Оказалось, это настоящий богомол, опыленный серебром. Где-то есть студия, которая выкупает отживших свое насекомых на бабочковых фермах (оказывается, такие есть), и делает из них украшения. Увидев рекламу, Вера сразу подумала обо мне. Я едва не прослезилась от нахлынувших чувств. Какой жест! Ну не прелесть ли?
Общие интересы сближают. А редкие хобби роднят. Коллега мужа привел к нам свою жену поиграть в настолочки. Жена артистка: танцует, огнем плюется на праздниках и вообще живет завидно насыщенной жизнью. Увидев препараты в рамках, говорит: "А кто у вас тут насекомых собирает?" Я достала из шкафа свои короба с остальными препаратами. Говорю, вот, мол, полюбуйтесь на мое добро. Так эта creative girl по образованию биолог, писала диплом по паукам нашей области и работала энтомологом в лаборатории. Я, кажется, влюбилась. Весь вечер слушала ее с открытым ртом. Показывала ей фотки паука с красивыми глазами, которого нашла на балконе. Она сразу назвала, кто это, где и как живет, сколько лет, почему не в армии. Меня аж затрясло от восторга, будто я Марка Хэмилла в живую увидела.
Помню и всем пересказываю ее историю из лаборатории. В один неурожайный год не знали, что делать с противной тлей, которая и была причиной неурожая. Разошлась так, что ховайся в кукурузу. Попался моей знакомой образец клеща, которого ни в одном справочнике нет. Показывает руководителю. Говорят, сделай снимок на электронном микроскопе. Туды-сюды, глядь - а там такое, что на ночь лучше не показывать. "Что за отвратительная рожа!", - подумала Оля и отнесла снимок начальнику. Его узнали. Этот клещ питается той самой тлей, с которой не знали, как бороться. Его размножили и так спасли урожай. Гениально!
Я бы еще рассказала о насекомых. Например, как при том, что у меня мания на все это дело, у моей младшей сестры, наоборот, фобия. У нее от гусеницы в цветной капусте может истерика случиться. Или как я ловила саранчу, а она меня искусала и нагадила в руку. Или как у нас в редакции жила тропическая бабочка, сбежавшая с выставки в сумку к оператору. Или как я хотела спереть из экзотариума тропическую бронзовку. Я бы еще долго рассказывала. Да работать надо.