Ей — 44, ему — 48. Они женаты уже 22 года, у них пятеро детей — младший мальчик и четыре девочки. Он надолго застрял в Ставке Верховного главнокомандующего на востоке Белоруссии, она ждёт его в Царском селе под Петербургом — и потому они пишут письма друг другу. Он — император Николай, она — императрица Александра Фёдоровна. Через два года их расстреляют в подвале дома в далеком уральском городе. От неё останутся только фотографии, платья в запасниках Эрмитажа и эти письма.
Царское село, 1 июня 1916 г.
Сокровище мое, любимый мой!
Нежно благодарю тебя за твое милое письмо. Отрадно знать, что наши потери не столь уж велики в сравнении с тем, что нами выиграно во всех отношениях. <...>
Думаю о моем муженьке с великой тоской и глубочайшей любовью. Осыпаю тебя нежными поцелуями и прижимаю к сердцу. Благослови тебя Боже, ангел мой! Будь здоров — я всегда с тобой!
Навеки всецело твоя старая
Солнышко
Ставка, 1 июня 1916 г.
Моя родная душка-Солнышко!
Нежно благодарю тебя за твое дорогое письмо. <...>
Моя родная девочка, я так по тебе тоскую — ведь уже больше двух недель, как мы расстались! Храни вас Господь! Целую нежно тебя и девочек. Мысленно прижимаюсь к твоей груди и чувствую себя уютно в твоих объятиях!
Навеки, любимая, твой
Ники
Царское село, 2 июня 1916 г.
Сокровище мое!
Шлю тебе нежный поцелуй и спасибо за твое милое письмо. Как я люблю беседовать с тобой! Чтение твоих строк, полных любви, согревает меня, и я стараюсь себе представить, будто слышу, как ты говоришь все эти дорогие слова твоей одинокой женушке.
Сегодня не очень солнечно, но это было лучше для поездки в город. Утром отправились на 2 часа в лазарет, чтобы пожелать всем доброго утра. Словно малые ребята, они все уставились на нас, одетых в «платья и шляпы»; они разглядывали наши кольца и браслеты (дамы тоже), и мы были смущены. <...> Мой нежный ангел, крепко прижимаю тебя к груди и нашептываю тебе нежные слова глубочайшей любви. Бог да благословит и защитит тебя! Святые ангелы охраняют и направляют тебя.
Навеки, мой Ники, всецело твоя детка
Аликс
Ставка, 2 июня 1916 г.
Моя голубка!
Каждый вечер, прежде чем помолиться с нашим Солнечным Лучом (наследник Алексей пребывал с отцом в Ставке — У&З), я рассказываю ему содержание твоих телеграмм и читаю ему вслух все письма. Он слушает, лежа в постели, и целует твою подпись. Он становится разговорчивым и о многом меня расспрашивает, потому что мы одни. Он спит хорошо и спокойно, и любит, чтоб окно оставалось открытым. Шум на улицах его не беспокоит. <...>
Теперь, моя радость, пора кончать. Храни тебя и девочек Господь! Целую твое дорогое личико и крепко люблю тебя.
Навеки, женушка моя, весь твой
Ники
Царское село, 5 июня 1916 г.
Душка, любимый мой!
Поздравляю тебя с днем рождения нашей маленькой девчурки, — подумай, ей уже 15 лет! Это как-то грустно даже — у нас нет больше маленьких! (Речь о княжне Анастасии — У&З) <...>
Все мои мысли, страстная любовь, поцелуи, благословения и великая тоска устремлены к тебе, мой милый.
Навеки твоя
Женушка
Ставка, 5 июня 1916 г.
<...> Вчера я нашел в нашем маленьком саду, к моему большому удивлению, два куста белой акации в цвету — посылаю тебе несколько цветков. <...>
Навеки твой
Ники
Царское село, 8 июня 1916 г.
Мой любимый!
<...> Были в лазарете, сейчас собираемся немного прокатиться. Вчерашний вечер я провела дома — Аня читала мне вслух, а я работала. Погода все время меняется, и оттого щека моя несколько припухла (императрица страдала от зубных болей — У&З). Это незаметно в моем сестринском одеянии, и я могу поехать кататься, накрыв свой головной убор черной шалью, но завтра в Верх. Совете буду не очень хороша. <...> Извини за скучные письма, но увы! ничего нет интересного. Шлю тебе самый нежный привет, мысленно прижимаю тебя к груди и кладу твою голову на мое сердце.
Навеки всецело
Твоя
Ставка, 11 июня 1916 г.
<...>Прямо проклятие эти дела, от постоянной заботы о них я уже не соображаю, где правда. Но необходимо действовать очень энергично и предпринять очень твердые шаги для того, чтобы решить эти вопросы раз навсегда. Как только Дума будет распущена, я вызову сюда всех министров для обсуждения этих вопросов и все здесь решу! Они продолжают приезжать сюда почти каждый день и отнимают у меня все время; я обыкновенно ложусь после 1ч. 30 м., проводя время в вечной спешке с писанием, чтением и приемами!!! Прямо отчаяние!
Сегодня стало теплее, но все же у нас шел два раза дождь. Вчера принимал двух персидских принцев. Бэби всех нас удивил тем, что за завтраком разговаривал по-французски с младшим из них! <...>
Навеки твой
Ники
Царское село, 14 июня 1916 г.
Мой любимый душка!
Горячо и нежно благодарю тебя за милую открытку. Такая дивная погода, истинное наслаждение! Все наши раненые лежат на балконе и наслаждаются этим великолепием. <...> Наш Друг (речь о Григории Распутине — У&З) надеется на большую победу (быть может, под Ковелем). Если это сбудется, то Он просит ради этого «взять на поруки» Сухомлинова. Прикажи это сделать без большого шума, позволь ему жить дома за поручительством двух лиц. Он стар — конечно, наказание остается, но так старику будет легче нести тяжелое бремя. <...>
Сегодня 4 недели, как мы расстались. Ах, дорогой мой, я так горячо люблю тебя, мой Голубой Мальчик, и осыпаю поцелуями! Бог да благословит и защитит тебя ныне и присно!
Вся твоя
Ставка,15 июня 1916 г.
Мое родное, бесценное Солнышко!
Нежно благодарю тебя за твое дорогое письмо. Вчера был для меня очень занятый день: рождение Марии, церковь, длинный доклад, завтрак, спешное писание писем, поездка по реке на новой быстроходной моторной лодке, в 6 час. кинематограф, а после обеда еще один длинный доклад Наумова. После этого мне надо было прочесть кучу бумаг до 11 час. 30 мин., а затем мы пили чай втроем с Ден. и Влад. Ник. <...>
Моя бесценная душка, я тоже тоскую по тебе и твоим нежным ласкам! Грустно мне не целовать никого, кроме дорогого Бэби, — и то только раз утром и вечером. Этого для меня недостаточно! <...>
Навсегда, душка-женушка, твой
Ники
Царское село, 18 июня 1916 г.
Мой родной, любимый!
<...> Очень душно, вдали слышатся раскаты грома. <...> Зубной врач мучает меня ежедневно; лечение очень медленно подвигается из-за воспаления надкостницы.
Как хорошо, что ты купаешься, это освежает. Я совершенно без сил. Кинематографический сеанс был интересен, но длился слишком долго. Любимый мой, я жажду тебя и твоих ласк. Будь здоров и бодр! Целую тебя с безграничной, страстной любовью. Да хранят тебя святые ангелы и да благословит тебя Бог!
Навеки
Твоя
Письма взяты из книги «Мой муж — Николай II. Дарите любовь...», ТД Алгоритм, 2017 год