Мой самый первый шахматный клуб был реализован в кабинете на первом этаже здания ОМСР – отдельной мотострелковой роты - в воинской части 62658, командир которой, Бронислав Прокопьевич Коркин, и дал старт моей жизни организатора и создателя шахматных клубов в России.
Это было лето 1974-го года.
Бронислав Прокопьевич сам играл в силу сильной первой категории «под кандидата в мастера» ещё той – советской великой шахматной формации.
Иногда – примерно раз в месяц, по воскресеньям – он требовал меня к себе в кабинет и примерно час мы играли блиц «со звоном». Комментировал ходы он изумительно. Именно от него я научился таким словам, как «буланый», «каурый», «гнедой». Его сочный густой бас и совершенно убийственная интонация буквально потрясали глубиной, мощью и остроумием.
Тем не менее мне удавалось его понемногу переигрывать.
Спустя восемнадцать лет я приехал в часть с сыном Володей.
И «выживший чудом» наш мичман – теперь уже явный ветеран закричал:
- Вот! Вот он! Это тот самый матрос, который обыграл командира части!
Я пояснил сыну, что эта единственная публичная партия случилась в турнире посвященном открытию этого – самого первого «моего» - то есть созданного по моему «проекту» шахматного клуба!
На третьем году нас – «старослужащих» раскидывали по разным «нычкам», чтобы мы не разлагали «молодое» поколение.
Как раз весной 1974-го случилось несчастье – солдат (именно солдат, не матрос) служивший почтальоном совершил преступление и потребовался почтальон части и заведующий библиотекарь. Так из БЧ5 (силовые установки, а проще – котельная) я перекочевал в библиотекари и почтальоны. А в библиотеке был кабинет – для хранения брошюр. Но я немного перекроил стеллажи и помещение удалось «разгрузить».
Тогда я предложил замполиту – капитану второго ранга Николаю Кулепанову создать в части свой шахматный клуб.
Предложение было принято.
Ах, молодость! Если бы молодость знала…
Расстановка столов показана на плане этого кабинета.
На стене я нарисовал красками (маслом!) свой любимый квадрат 5х5, с иллюстрацией появления четырёх главных фигур в шахматах.
Повесили доску для крепления турнирной таблицы.
На столе командира (то есть «директорском столе» выложил три имевшихся в части шахматных книги стопкой и поставил одни-единственные шахматные часы еще в деревянном классическом корпусе.
На этом оборудование клуба и завершилось.
Про стены Николай Степанович меня просветил:
- Чем меньше, тем лучше! Если ничего не висит, проверяющий ничего не скажет, а повесь что угодно и тут же появятся замечания: выше, ниже. Не так, не то, не там, другие размеры и т.д. и т.п.
Вот таким мы его и «запустили».
В первом турнире сыграли семь офицеров и три матроса.
Про итоги скромно промолчу.
Но об одной партии зрители события помнили десятки лет.
Видит Бог – это был прекрасный юный шахматный клуб.
И самый молодой мой турнир!
Иногда ложусь отдохнуть, закрываю глаза и вспоминаю.
Уссурийская тайга.
Матросы.
Офицеры.
Фантастический шахматный турнир.
И крепкое рукопожатие капитана нашего «корабля».
