Об "обесценивании" ордена св. Георгия 4-й степени
В своем обзоре декабрьского номера журнала «Историк» я неаккуратно использовал слово «обесценилась» в отношении 4-й степени ордена св. Георгия. Что вызвало справедливую критику в комментарии. Значит, этот вопрос надо прояснить и сформулировать свою мысль четче.
Орден св. Георгия четырех степеней учрежден Екатериной II 26 ноября (7 декабря) 1769 года. В первую очередь, как награда за выдающиеся боевые заслуги. Однако тогда же в 5-ом артикуле Статута имелось указание на возможность получения ордена за выслугу лет:
«Но какъ не всегда всякому вѣрному сыну Отечества такіе открываются случаи, гдѣ его ревность и храбрость блистать можетъ, то разсудили МЫ за благо не изключать изъ сего милостиваго Установленія и тѣхъ, кои въ полевой службѣ двадцать пять лѣтъ отъ Оберъ-Офицерства, а въ Морской осьмнадцать компаній Офицерами служили.»
Таким образом, орден мог быть выдан офицерам за 25 лет службы в сухопутной армии или за 18 морских кампаний.
По тем временам требования были достаточно суровыми. 25 лет службы при «матушке Екатерине» или ее ближайших преемниках редко могли обойтись без участия в военных походах. Не говоря уж про то, что и средняя продолжительность жизни была не так велика.
По подсчетам С.Н. Головина (Военно-исторический журнал №2 за 2020 год), из 1287 кавалеров 4-й степени с 1770 по 1796 год 49% получили ордена за боевые отличия, 46% за выслугу лет и 5% за участие в морских кампаниях.
Надо оговориться, что 25 лет выслуги не всегда соответствовали именно 25 календарным годам. Постоянной практикой в русской армии было засчитывать год/месяц службы в особых условиях за более длительный промежуток времени. Пожалуй, самый известный пример: месяц службы в осажденном Севастополе засчитывался за год службы.
Кроме того, необходимый для выслуги срок могли «скостить» другие награды. Например, орден св. Владимира.
С ростом числа «выслуживших» 4-ю степень Георгия возник вопрос об их хотя бы внешнем отделении от заслуживших награду в бою. В 1816 году на орденах за выслугу стали размещать надписи «25 ЛЕТЪ» или «18 КАМП».
Войн с участием массовых армий становилось меньше, продолжительность жизни росла. Росла и доля «выслуживших» орден, а не «заслуживших» его. В 1833 году Николай I ограничивает круг получающих орден «за выслугу» условием необходимого участия хотя бы в одном сражении или хотя бы в одной кампании против неприятеля.
Между прочим, сам Николай I имел 4-ю степень Георгия именно за выслугу лет (1838 год). Такое право он получил благодаря участию в военных кампаниях (Заграничный поход русской армии 1813-1814 гг, русско-турецкая война 1828-1829 гг).
И всё же доля имеющих орден за выслугу неуклонно росла. По подсчетам того же С.Н. Головина, из награждений 1846-1856 гг ордена «за выслугу» получили 88% кавалеров. И это – при трех войнах, попадающих в промежуток (Кавказская, Крымская и Венгерский поход). В мирные годы (не считая Кавказской войны) доля «выслуженных» орденов достигала 97%.
Именно данное обстоятельство я и назвал обесцениванием (неаккуратно не пояснив этого). Можно предположить, что император Александр II так же осознавал необходимость вернуть «боевому» Георгию прежний блеск, уникальность, ценность. Потому 15 мая 1855 года он и издал именной указ Капитулу Императорских и Царских Орденов.
Указ носит определенное и говорящее название: «Об отмене пожалования орденом Св. Георгия 4-ой степени за выслугу лет и за совершение определенного числа морских кампаний, и о порядке награждения за сии заслуги орденом св. Владимира 4-й степени».
В мотивационной части указа можно выделить следующий абзац:
«Ныне признали Мы за благо, в вящшее поощрение военных заслуг, оказываемых храбрым воинством Нашим на поле брани, награждать военным орденом Св. Великомученика и Победоносца Георгия единственно за особенное мужество и храбрость и отличные воинские подвиги, и отменить на будущее время удостоение к сему ордену четвертой степени за выслугу двадцати пяти лет и за совершение восемнадцати и двадцати морских кампаний.»
Таким образом, в будущем орден Георгия стал исключительно военной наградой. И, разумеется, дальше я бы не стал говорить о его «обесценивании».
