Первая любовь накрывает словно цунами поглощая нас полностью, пропитывая каждую клеточку тела счастьем и неземной радостью, в эти моменты тебя нет, есть только любовь и не хочется вспоминать себя, хочется чтобы она заняла твоё место навсегда вытеснив тебя словно солнечный свет озаряющий тень.
Затем, за первой любовью следует первое разочарование и первая живая боль, любовь покидает тебя и ты словно обезвоженный цветок вянешь на период великой душевной засухи. Этот ослепительный свет любви отдаляется от тебя все дальше и дальше, словно уходящий вдаль свет в конце тоннеля, со временем превращаясь в точку а затем и в мерцающую звезду. А ты, погруженный во мрак собственной глубины вынужден под неизбежным напором жизни волочится дальше в неизвестное будущее, оглядываясь на эту мерцающую звезду которая служит напоминанием о том, что, ты когда-то был этим и это было правдой для тебя и истиной, это был не сон – это была любовь.
Не важно, первая любовь или вторая, третья, десятая. Не важно, это любовь к человеку, родине, своей семье, друзьям или живой природе. В детстве мы испытываем ее невероятно ярко, всей душой и телом, но когда мы взрослеем, с каждым расставанием с объектом любви мы перестаём испытывать счастье и целостность погружаясь словно во мрак и одиночество, не доверие к жизни и разочарование, испытывая неизбежную тоску по чему-то великому некогда живущему в нас и сколько бы не было людей рядом, никто не может наполнить этот вакуум внутри который нарастает с каждым годом все больше и больше, и лишь только стремительный темп жизненной суеты спасает нас от взгляда на собственную, нарастающую пустоту внутри.
Каждая потерянная любовь от которой мы когда-то отдалились, однажды становится той далекой звездой на небе.. и вот, прожив пол жизни, поднимая свой взгляд мы наблюдаем много таких далеких звёзд находясь в этой бездонной темноте, они все светят из далекого, манящего прошлого в которое уже не попасть а впереди только темнота и неизвестность. Мы перестаём любить теряя надежду, с завистью смотрим на детей на их искренность и ту самую любовь бьющую ключом, которая когда-то жила и текла в нас.
До глубокой старости и до самой смерти мы наблюдаем наши звёзды и лишь с последним вздохом осознаем, что, оказывается не было никакой темноты и пелены, не было звезд и расстояний до них, звезды были лишь дырами в большой пелене за которую мы держались крепко обеими руками, крепко удерживая перед своими глазами, боясь отпустить. Не звёзды а просто дыры через которые всегда светила одна большая любовь, которая всегда была рядом и всегда светила одинаково ярко, как в детстве, а мы все это время закрывались и смотрели в щели, боясь отпустить этот темный занавес.