Из цикла записок о жизни Сверхчувствительного в медицине. Как это? Есть шанс не сгореть? Как это пережить?
О том, что такое сверхчувствительность здесь. Как узнать о сверхчувствительности здесь. Об ощущениях сверхчувствительного человека здесь.
Тихая бабушка Аня
Была в моей жизни практика в качестве медсестры. Я тогда была в отделении неврологии, и оно было сплошь наполнено пациентами с инсультами. Так вот многих бабушек я помню и не могу отпустить из памяти. Их образ навсегда запечатлелся в моем сердце. Надеюсь, что переложение моих воспоминаний в письмо, освободит мою память от лишнего груза печали.
Одну из них звали Анна. Ей было под 90 лет. Она тихонько лежала в своем больничном углу. Ходить не могла. Сидеть могла только с опорой. К ней приходила внучка - молодая девушка и приносила ей одежду и все необходимое. Я сейчас это пишу и слезы наворачиваются у меня подступают к горлу.
Божий одуванчик
Эта бабушка была божий одуванчик, хотя и не полностью белая от седины. Ее волосы были похожи по цвету на грозовые тучи в дождливый день. Говорила тихо и еле слышно. Сначала я думала, что она говорить не может или говорит что-то странное. Но однажды я смогла разобрать, что она хочет сказать. И поняла, что я ошибалась. Она очень хотела поговорить, но не смела никого отвлекать, а на ее робкую просьбу у персонала не было никакой реакции. Она смотрела на всех очень грустными глазами, и хотела, чтобы ее поняли.
Однажды я ей меняла пеленки, потому что она сама в туалет тоже не могла ходить. И через 5 минут она позвала меня за тем же. Конечно, я была этим не очень довольна. Но меня тронула ее боль в голосе. Этом слабом, тихом, робком голосе, отходящей отсюда жизни. Ей было стыдно об этом просить. Стыдно, неловко и больно. Ее неловкость чувствовалась даже в том, когда ее подмывали. Она сама хотела бы себя обслуживать, но не могла.
День рождения
И самый сложно переживаемый мной эпизод. Как-то раз она пыталась что-то мне сказать. Ей очень хотелось общения, но никого не было, кто бы готов был ее выслушать. Потому что даже мы, студенты, бегали как угорелые по отделению из-за обилия работы. Анна сказала мне: " Мне завтра будет 95 лет. У меня день рождения."
Когда она это говорила, ее глаза увлажнились и засветились теплым далеким-далеким светом. Ей ужасно не хватало любви, сочувствия, душевного разговора. В ее тихом уголке было спокойно. И ей хотелось бы на миг стать снова здоровой женщиной, которая может себя обслуживать и праздновать день рождения.
Ее сознание было ясное, тихое, безмятежное, но медленно угасающее. Я до сих пор чувствую ее боль, ее мольбу, стоящую в глазах. Но ни тогда, ни сейчас ничего не могу с этим сделать.
Можно ли спасти других, забыв себя?
Я хочу вытащить все эти чувства на поверхность. Потому что молчащие во мне, они меня убивают. Тогда я ужасно переживала за Анну и за то, что ничего не могу сделать. Я хотела купить ей букетик на день рождения, подарить. Но я смалодушничала, и ее на днях выписали.
Мне было больно, что душевно она остается одна. И никто не видит сущности. И она так и умирает незамеченная и тихая.
Мне хотелось что-то сделать, спасти, утешить, просто поговорить. Но времени, как всегда не было.
Сейчас я понимаю, что нельзя быть "послом ООН", как мне сказала знакомая. Нельзя постоянно всю жизнь кого-то спасать, кроме себя. Потому что так ты убиваешь себя в первую очередь. Но желание осталось. Несбыточное и неосуществляемое желание.
А как Вы справляетесь со своими такими чувствами?
Пишите в комментариях, какие чувства у Вас вызвала эта статья.
Читайте. Лайкайте. Подписывайтесь! Всех буду рада видеть!