Такт первый.
Осень дышит в спину. В воздухе пахнет речной сыростью и смородиной.
На ярко- зелёный ковёр осторожно ложатся желтенькие стежки.
На старом пеньке сидят молодые дружные опята.
Зоркий ребячий глаз увидел шуструю лягушку: она склизкая на ощупь; поцеловать её - серьезный подвиг.
В холодной луже немного тёплого солнца.
Любили ли вы когда нибудь?
А вечером, если протянуть руку ладонью вверх, на неё упадут 3 капли, как 3 поцелуя: два коротких и один длинный.
Как то раз, давно, я прочитала одну историю.
Увы, она забылась. Исчез её вкус, вес, объём...осталась только легкая дымка сюжета(капелька парфюма на дне бабушкиного флакона духов)
Это история про стюардессу. Она особенно интересна тем, что никакой стюардессы в ней не было.
Это была романтическая история. Одна женщина хотела понравиться мужчине на первом свидании и соврала. А он- так совпало- о стюардессе мечтал.
(Вот здесь, здесь, для нас автор приготовил кусочек изюму, хотя не все его любят, дети выковыривают из булки, выплёвывают)
Всякая история имеет финал. Финалы некрасивы.
Итак, он уходил, унося с собой сбывшуюся мечту.
И она на прощанье ему сказала: знаешь, я - не стюардесса. Я работаю в бухгалтерии(школе, больнице, универсаме...)
И это была самая изящная месть, о которой я когда- либо читала.
Такт второй.
Говорят, в Питере никто не выходит из дома без зонтика, кроме одной девушки из Красноярска.
Ее торопливые питерские дожди радовали.
Питерский дождь- мимолетный.
В её городе дожди разные: застенчивая влажная пыль и ниспадающий тяжелый занавес, - но всегда холодные.
Бывало, дождь обрушивался на
пять минут, бывало-падал прямо и тихо, казалось, что он может идти так три дня, пять месяцев, девять лет.
В полутьме переулка и утром(зубная паста капнула на санфаянс, ставши случайной свидетельницей смущения и счастья) он интересовался, почему она такая красивая, и даже пенял ей, что красивая она ПРЕСТУПНО. В лифте. На светофоре. Просто так. Тысячу раз(она считала, собирала, запоминала).
Он курил. Кольцо дыма он выпустил будто бы случайно. Потом, признавшись, что кольца пускать не умеет, двигал сигаретой вверх и вниз, протыкая облачка дыма. По-над в водухе плыли сизые кольца.
Он смотрел хитро и улыбался.
...
Я еду с тяжелым сердцем. Я знаю, что и ты страдаешь. Знаешь, я предлагаю так: давай мы будем просто знать, что мы есть друг у друга. Ты есть у меня, а я есть у тебя.
...
Хорошо
...
Я тебя люблю.
...
Она гуляла по культурным улицам интеллигентного города. Город нравился ей. Нравилась легкомысленная, переменчивая порода.
Откуда-то с севера надвигалась осень. До неё ещё было три дождя, как три поцелуя- два длинных, один короткий.