Чужой город встретил меня холодом и ветром. Я не люблю незнакомые города, в которых вынужден бывать проездом, а если выражаться поточнее, я не люблю ощущение своей ненужности здесь.
В зале ожидания было слишком шумно и людно, и я поторопился на улицу. Ждать необходимого поезда нужно было еще два часа, и, хочешь не хочешь, но мне пришлось подыскать какое-нибудь местечко, где можно скоротать время.
Выбор мой пал на довольно красивый и ухоженный сквер возле вокзала. Большими размерами он похвастаться не мог, но уютностью и покоем —легко. Несколько тихо отдыхающих людей на красивых деревянных скамьях отнюдь не портили приятную атмосферу. Я присел на свободную лавочку под двумя кленами, достал книгу, принялся читать.
Только стоило мне чуть внимательнее углубиться в чтение, как к соседней лавке подоспела шумная компания подростков. Они со смехом уселись, и начали болтать, делиться приключениями из своей жизни. Делали они это слишком громко. Я даже хотел было сделать маленькое замечание, как вдруг откуда ни возьмись женщина с хозяйственным веником в руках и в ярком оранжевом жилете.
Она, как и я, по всей видимости, была очень недовольна появлением большой компании и, словно ведьма на метле, быстро подлетела к ребятам, поднимая ввысь сухую листву.
— Опять вся дорожка окурками усеяна! У вас урны прямо под носами, а вы под себя, под себя. Свиньи некультурные.
Несколько пар глаз свысока уставились на дворничку.
— Ты чего, старушка?! Тебя платят, так ты и убирай.
После этих слов черноволосый паренек в кепке демонстративно кинул cигapeткy на землю, еще и потоптал ее башмаком.
Дворничка молча подмела мусор, собрала его в пластмассовое ведро и ушла. Пошла она прямиком по бордюру, который несколько работников в спецодежде как раз красили.
— Корова ты слепая! Куда полезла!.. Сейчас же вернись и закрась свои следы!..
Дворничка, несмотря на крики работяг, оставалась невозмутимой. Она повернулась к ним и сказала:
— Вы чего, мужики? Вам платят, вы и перекрашивайте.
И пошла дальше.
А я сидел на скамейке и наблюдал за орущими мужиками, за спокойной дворничкой, за компанией весельчаков и думал:
— Люди... До чего же они странные, эти люди.