Общие сведения
Пертурабо, также известный как Железный Владыка и Молот Олимпии, примарх IV легиона Астартес Железные Воины. Будучи воспитан в мире нескончаемой войны, Пертурабо, обладая разумом гениального инженера, превратил математику и геометрию в не менее смертоносное оружие, чем клинок или болер. Он молчалив и хладнокровен, под его руководством Железные Воины достигли немалых успехов, покорили тысячи миров и сумели уберечь галактику от возможно самой большой опасности – миграции хрудов.
Боевая доктрина Пертурабо довольно жестока, но его легион не превращает целые миры в пустоши, как воины Мортариона. Его не ненавидят за любовь к террору как Кёрза, и он не откровенно безумен, как Ангрон. И конечно – никто не может отрицать эффективности его действий, особенно в позиционной войне, ибо Пертурабо – непревзойденный мастер осад. При этом он никогда не кичился своими достижениями и талантами, признавая, например, что если его воины будут штурмовать крепость, которую защищают сыновья Дорна, противостояние будет бесконечным.
Но покоряя бесчисленные миры во славу Императора, Пертурабо вероятно никогда не верил в мечту отца. Для него это было лишь очередной задачей, которую надлежит выполнить с математической безукоризненностью. Он никогда не выдавал своих чувств, как положено настоящему мужчине и воину, но обида на отца за то, что тот не воздавал ему должного, в итоге переросла в откровенную ненависть, которая заставила Повелителя Железа перешагнуть черту, утопить в крови родную Олимпию и присоединиться к Хорусу…
Становление
Когда Губительные Силы ворвались в Гималазийские лаборатории Императора и разметали его сыновей по галактике, капсула с Пертурабо упала на Олимпию, планету, которая в классификаторе имперских эксплораторов была отнесена к типу «цивилизованный мир». Олимпия представляла собой конгломерат городов-государств, возглавляемых монархами Тиранами и постоянно воевавших друг с другом за сферы влияния и ресурсы.
В какой-то момент Даммекос, Тиран города-государства Лохос, услышал истории о чудесном мальчике, который бродил от поселения к поселению, нигде не останавливаясь подолгу. Несмотря на юный возраст, он был невероятно мудр и силен. Вскоре воины Даммекоса обнаружили того мальчика, когда он взбирался на отвесную скалу, на вершине которой располагался Лохос. Они повели его к своему Тирану, и мальчик не сопротивлялся.
Даммекос испытал найденыша в воинских и интеллектуальных поединках. Лучшие бойцы Лохоса не смогли победить его в схватке, а лучшие ученые города не сумели сравниться с мальчиком в интеллектуальном противостоянии. Тогда Даммекос предложил чудесному ребенку сделку – в обмен на абсолютную верность он обучает его всему, что знает сам, дает доступ к архивам Лохоса и выделяет средства на любые исследования. Мальчик согласился и Даммекос фактически стал ему приемным отцом, в дальнейшем они много времени проводили вместе.
Будущий примарх поглощал знания с невероятной скоростью, в считанные месяцы он постиг все знания, что Олимпия сохранила и переоткрыла после регресса Долгой Ночи. Пертурабо стал выдающимся инженером, но многие годы Даммекос, который в действительности просто использовал гений приемного сына для достижения личных целей, пестовал в нем и другие качества – беспринципную проницательность, недоверие к окружающим, холодную рассудительность. Погрязший в политических интригах двор Тирана дал мальчику даже больше, чем вероятно хотел дать Даммекос.
Семя тьмы упало в душу Пертурабо именно там, во времена его юности на Олимпии. Но не Тиран был тому причиной. Взбираясь на гору к крепости Лохоса, мальчик видел в небе Око Ужаса (кстати, именно он в дальнейшем дал колоссальному варп-разлому его нынешнее имя). Пертурабо видел Око сквозь время и пространство и оно видело его, ибо когда смотришь в бездну – бездна неизменно вглядывается в тебя…
Это выражение Ницше как нельзя лучше описывает Пертурабо в его первые годы на Олимпии. Он понимал, что за ним кто-то наблюдает, но не мог постичь того, что Боги Хаоса уже тогда выбрали его своим чемпионам и всю жизнь следовали за примархом по пятам, подтачивая его изнутри. Очень знакомая история, не правда ли? Ведь точно так же было с Мортарионом.
Когда будущий примарх стал совершеннолетним, он по обычаю Олимпии должен был выбрать себе имя. По тому же обычаю, это должно было быть имя из семьи, которая его приютила. Но юноша решил иначе – он взял себе имя Пертурабо. Древнее имя из текста, написанного еще до Эры Раздора, который лишь сам Пертурабо сумел перевести. И только одному ему было известно истинное значение этого таинственного имени.
После этого он возглавил армию Лохоса и одна за другим крепости противников Даммекоса пали. Олимпия была горным миром, где открытых столкновений почти не случалось, а все конфликты сводились к осадам и оборонам. Именно поэтому, отточив свои знания и навыки в тысячах сражений, Пертурабо обрел исключительное мастерство в этом виде войны.
Но примарх дал Лохосу гораздо больше, чем череду успешных военных кампаний и в конечном итоге – почти абсолютную власть над планетой. Гений Пертурабо распространялся гораздо дальше – он совершал одно открытие за другим, из его покоев нескончаемым потоком выходили чертежи невероятных архитектурных сооружений, потрясавших взор своим изяществом и великолепием. Он изобрел сотни инженерных решений, которые улучшили все аспекты жизни и быта людей Олимпии. Под его руководство стекались зодчие и инженеры, кузнецы и великие воины. Простой народ уважал Пертурабо, хотя людям он казался холодным и замкнутым. Собственно, он вынужден был стать таким при дворе Даммекоса, где откровенность и прямота были уделом тех, кто стремился как можно скорее оказаться в могиле.
Возвысившись, Пертурабо получил прозвище «Молот Олимпии» и на него было совершено бесчисленное множество покушений со стороны покоренных городов-государств и тех, которым еще предстояло пасть. Его победы не принесли Олимпии мира, но хотя бы завершили период тотальный войны всех против всех. При этом Пертурабо никогда не участвовал в политических интригах и не стремился к власти. Он действовал эффективнее. В ответ на провокацию или попытку убить его он выжигал целые города, навсегда отбивая у врагов желание рискнуть снова (здравствуй, Кёрз?..). И тогда уже сложно было сказать, кого в нем начали видеть люди Олимпии – палача с окровавленными руками или гаранта шаткого мира?
Так или иначе, но Пертурабо никогда не посягал на власть Даммекоса, а тот не давал приемному сыну повода сделать это. Обоих такая ситуация устраивала, и что было бы дальше, если бы Даммекос просто умер от старости, а Пертурабо очевидно занял бы его место на троне Тирана, можно только догадываться. Потому что этого не произошло, ибо на Олимпию пришел Император.
Встреча с отцом, Алый Король, Клятва момента
Ко времени прихода Императора Пертурабо уже понял свою истинную природу и практически ждал своего создателя. Поэтому он легко воспринял идею Великого крестового похода и без сожалений покинул Олимпию, которая вошла в лоно Империума без кровопролития. Даммекос всячески этому способствовал, так как ему было выгодно избавиться от Пертурабо и править объединенным миром самолично.
По прибытии на Терру Пертурабо познакомился с несколькими из своих братьев и больше всех сблизился с Магнусом. Они оба были очарованы технологиями и знаниями из далекого прошлого Земли, лишь фрагментарно сохранившимися после Эры Раздора. Тогда Пертурабо возможно даже считал Магнуса другом. Они вместе открывали сгинувшие цивилизации и примарх Железных Воинов полагал, что его верность, однажды завоеванная кем-либо, будет непоколебимой, как железо. Позже он узнает, что даже самое прочное железо подвержено коррозии…
Пертурабо был, безусловно, самым одаренным из братьев в плане инженерного потенциала, а его способность к усвоению и обработке информации была феноменальной. Проблема заключалась в том, что примарх был замкнутым (что стало прямым следствием юности на Олимпии), он никому не объяснял мотивы своих действий, не видел необходимости с кем-то сближаться, а на людей смотрел вовсе не так, как на тех, кого ему надлежит защищать. Знания интересовали его в той же степени, в какой они интересовали Магнуса. Он просто хотел знать. Без подоплек и мыслей о светлом будущем для всего человечества.
За день до того, как покинуть Терру, Пертурабо взошел на Башню Астартес и принес Императору Клятву Момента. Он поклялся отцу в верности и принял командование IV легионом, который тут же переименовал в Железных Воинов.
Великий крестовый поход
Известно, что в самом начале похода у Пертурабо было 35 тысяч легионеров, которых он разделил по нескольким экспедиционным флотам и направил в разные части галактики. Также известно, что когда примарх изучил хроники своего легиона и сравнил их с результативностью других легионов, он был недоволен и подверг Железных Воинов децимации (как порой делал Ангрон).
Это вызвало протесты среди братьев Пертурабо и конечно, больше других протестовал Робаут Жиллиман. Хотя Боевого Бухгалтера как раз можно было понять – Железные Воины к этому моменту провели множество совместных кампаний с Ультрамаринами и Жиллиман видел, что этот легион силен, мужественен и несгибаем, а наказание Пертурабо несправедливо. Но Железный Владыка так объяснил воинам свою позицию: он сказал, что они виновны не потому, что проигрывали некоторые сражения, это не важно – те сражения в тех обстоятельствах невозможно было выиграть. Примарх видел вину своих сыновей в том, что они не реализовали свой потенциал в полной мере, не сделали для победы все.
Для Пертурабо война была уравнением, а невыполненная боевая задача приравнивалась к смерти. Этой доктрине он стал обучать Железных Воинов. Легион ковался в кровавых битвах за кластер Мератара. Причем в этой масштабной кампании Пертурабо за счет своего инженерного гения и великолепных стратегических решений завоевал у Механикус уважение, каким не пользовался ни один другой примарх. К концу кампании Железные Воины переродились, став отражением своего отца – угрюмые, молчаливые, неспособные отступать, сдаваться или действовать меньше, чем на сто процентов от своих возможностей.
Когда Пертурабо вернулся на Олимпию, он изменил родной мир, силами Механикус сделав из него неприступную крепость. Весь кластер Мератара теперь снабжал Железных Воинов людьми и ресурсами, и мощь легиона вырастала в геометрической прогрессии. Большую часть бойцов Пертурабо присоединил к 125-у экспедиционному флоту, который воевал на самом острие Великого крестового похода. Железные Воины в дальнейшем сразились плечом к плечу почти со всеми своими братьями и завоевали славу одного из самых эффективных и безжалостных легионов, который больше никогда не проигрывал ни одной битвы. Само собой – Железные Воины с тех пор стали известны как великие мастера осад. И не существовало в галактике крепости, чьи стены не пали бы под ударами легендарной артиллерии Торамино Стор Безашх.
Коррозия металла
Вскоре стала очевидная главная проблема Железных Воинов. У отца они переняли его стратегический гений и хладнокровие, и комбинация этих качеств привела к непредсказуемому результату, который, как полагают некоторые генеторы, был усилен психической нестабильностью легионеров, унаследованную ими от отца.
Пертурабо и его воины считали, что нет битв, которые невозможно выиграть, но есть битвы, которые для победы требуют большего числа отброшенных уравнений. А переменными в этих уравнениях были легионеры. Пертурабо вел своих сыновей в горнило стали и пламени, не считаясь с потерями, если это приводило к нужному результату. В итоге, его легион действительно не проиграл ни одного сражения, но понесенные им потери за время Крестового похода были в разы больше, чем у любого другого легиона.
И если во многом схожее поведение Ангрона объяснимо Гвоздями Мясника и тем фактом, что примарх Пожирателей Миров просто не был собой все это время, то Пертурабо отлично отдавал отчет своим действиям. Просто он не умел сопереживать, как Ангрон (не удивляйтесь этой формулировке, лучше почитайте «Раба Нуцерии»), и не питал к своим сыновьям никаких чувств, даже ненависти или презрения, как тот же Красный Ангел.
Другие примархи не доверяли Пертурабо, но он не искал их дружбы или братской любви. Со времен Олимпии он привык быть один, привык никому не доверять и такое положение дел его устраивало, потому что никто никогда не пытался показать ему альтернативный путь. Что касается Имперской Гвардии, то во второй половине Крестового похода начались открытые мятежи, жестоко подавляемые Пертурабо. Причина была в том, что смертных солдат ауксилии примарх Железных Воинов рассматривал лишь как стратегический ресурс для истощения противника. Они не были для него людьми, их жизнь не имела ценности большей, чем ценность снаряда.
Однако справедливо отметить и другой момент, ведь если бы проблема заключалась только в недоверии со стороны братьев, едва ли Пертурабо пошел бы за Хорусом. Но другие примархи зачастую намеренно ставили его ниже себя, необоснованно принижая заслуги Железных Воинов. В качестве ярчайшего примера такой ситуации можно привести битву с орками, поднятыми на Ваагх варбоссом Машоггом. На главном мире Машогга Космические Волки и Белые Шрамы раз за разом штурмовали крепость варбосса, но так и не преуспели, неся колоссальные потери. Затем к ним присоединился Пертурабо и первый же штурм увенчался успехом. Вот только в хрониках написано, что кампанию выиграли Космические Волки, Белые Шрамы «и их братья по оружию». То есть Пертурабо и его легион, которые фактически выиграли войну, даже не названы.
Дальше, когда Хоруса назначили Воителем, стало только хуже. Потому что Луперкаль был все же отличным стратегом, а еще – безжалостным манипулятором. Отлично зная, что Железные Воины идеальны в войне на истощение, он раздробил силы легиона Пертурабо и разослал их на самые сложные участки галактического фронта. Они сражались там, где никогда не стали бы биться другие легионы. Они месяцами и даже годами вели казавшиеся бесконечными окопные воины на мирах, которые ксеносы превратили в неприступные форты. Но Железные Воины выстояли, они справились со всеми задачами, которые поставил перед ними Хорус. Вот только эти бесславные победы и новые потери окончательно сломили разрозненный легион.
Оторванные от боевых братьев, ведущие изнурительные битвы, за которые не было ни наград ни благодарностей, Железные Воины взирали на Имперских Кулаков, Гвардию Ворона и другие легионы сначала с завистью, а потом уже с неприкрытой ненавистью, которую, учитывая их положение, можно понять. А Императору (уже в который раз) не было дела до того, что происходит с его сыновьями.
Тем не менее, сейчас многие склонны видеть в тех событиях хитроумный план Луперкаля. Возможно, он и правда намеренно превращал Железных Воинов в гарнизонный легион, приказывая им все больше рассредотачиваться по покоренным мирам. А Пертурабо, связанный клятвой, повиновался Воителю, хотя и не желал такой судьбы своим воинам. Показателен пример с планетой Дельгас II, где Луперкаль приказал оставить гарнизон из одного тактического подразделения Железных Воинов (10 бойцов), хотя не мог не знать, что 130-миллионное население мира недовольно Империумом и вот-вот поднимается на восстание.
Железные Воины сражались десятилетиями без отдыха и перегруппировки. Воитель не давал воинам Пертурабо никакой поддержки, они могли рассчитывать только на себя. Но ключевой момент заключался в том, что Пертурабо был уверен – приказы исходят от Императора, тогда как Луперкаль – лишь его наместник. Технически так и должно было быть, если бы Император на самом деле не был тотально занят Паутиной. Сам же Хорус не спешил доказывать обратное и в результате Пертурабо возненавидел их всех, но Императора больше остальных. В дальнейшем это обрекло его на жестокий выбор.
Кто-то считает, что Железные Воины изначально были кровожадны и все, что произошло с ними, – закономерный результат личностной деградации. Однако роман Хейли про Пертурабо, а также книга «Магнус Красный: Повелитель Просперо» Грэма Макнилла показывают нам не такого Пертурабо. Он безусловно замкнут, про таких говорят – себе на уме. Но он не психопат, не жестокий убийца, наслаждающийся резней. Он не тиран и не маньяк, он никогда не лжет и не манипулирует другими. Он мастер войны, во всех смыслах этого оборота. А «Ангел Экстерминатус» того же Макнилла наглядно демонстрирует, что Пертурабо еще и гениальный зодчий, который способен воплощать в камне не только математическую, но и эстетическую красоту.
Вероятно, изначально в нем было достаточно светлого, но обстоятельства жестоко подавили эти крупицы незамутненного созидания в душе примарха. Сначала на Олимпии, следуя данной Даммекосу клятве, Пертурабо львиную долю своих интеллектуальных ресурсов был вынужден использовать ради решения сугубо военных задач. И уже тогда он увидел, насколько низок человек по своей природе. Затем краткая вспышка знакомства с Магнусом, казалось, вновь разожжет в нем пламя искреннего авантюризма, но Железных Воинов стали использовать на самых тяжелых театрах военных действий и огонь вновь обратился едва тлеющими углями. Потом Хорус окончательно расколол легион, а братья Пертурабо своим пренебрежительным отношением укоренили в нем сомнения, которые позже используют Губительные Силы…
У истоков Ереси
В последние годы Великого крестового похода Хорус уже несомненно целенаправленно разделял Железных Воинов на малые группы, зачастую посылая их в битвы, которые невозможно было выиграть. Череда поражений превратила в пыль боевой дух легиона, но последней каплей стали два взаимосвязанных события, которые вместе привели к страшному финалу. Это война с хрудами на Гуганне и восстание на Олимпии после смерти Даммекоса.
Нет смысла пересказывать противостояние с хрудами, описанное в «Молоте Олимпии». Важнее резюмировать, что та война действительно была самой жестокой и противоестественной из всех войн, в которых доводилось участвовать Астартес (исключая, вероятно, кампанию против Рангдан). Хруды, управляющие времени и окруженные энтропийными полями, заставляли крепости Железных Воинов разрушаться, даже не прикасаясь к ним. Сами воины старились с невероятной скоростью, их доспехи и оружие приходили в негодность за считанные недели. Притом, что сражаться с хрудами из-за их уникального взаимодействия с пространством-временем, было практически невозможно.
И тем не менее, спустя почти год этой изнурительной войны, обескровленный легион все же сумел перенаправить миграцию хрудов, которые двинулись в противоположную от Солнечной системы сторону. По сути, Пертурабо тогда силами лишь одного своего легиона спас Тронный мир, но воздать ему почести, как обычно, оказалось некому. Да и некогда было – находясь на грани отчаяния в самом мрачном расположении духа, которое когда-либо овладевало им, Пертурабо получает весть о том, что Олимпия, его родной мир, восстала против Империума. Даммекос умер и народ поднялся против «захватчиков», вновь показав Пертурабо и всей галактике свое истинное лицо.
Повелитель Железа ужаснулся от мысли о том, что он единственный из братьев так и не сумел покорить родной мир (даже Нуцерию в итоге привели к Согласию). Он стремительно вернулся на Олимпию и погрузил ее в хаос кровавой бойни, позволив сыновьям сеять смерть и террор среди населения планеты. А потом Пертурабо увидел себя со стороны – в один миг он спасает галактику, выигрывая кампанию против хрудов, которую невозможно было выиграть. А в следующее мгновение он уже совершает геноцид своего народа, истребив 5 миллионов олимпийцев. Примарх был уверен, что отец никогда не простит его за это и что вернуться в лоно Империума он уже никогда не сможет.
Но Хорус не просто простил брата, он поддержал его. И это определило выбор Пертурабо. Когда вскрылась истина о предательстве Воителя, Железным Воинам было приказано атаковать его на Истваане V. По пути Пертурабо обманывает Льва Эль’Джонсона и получает в свое распоряжение артиллерийские орудия исключительной мощи. На Истваане он присоединяется к силам Хоруса во время Резни в зоне Высадки, и как символ нового союза получает в подарок от брата силовой молот Крушитель кузнец, выкованный Фулгримом на Урале и ранее принадлежавший погибшему Феррусу Маннусу.
Многие уверены, что Пертурабо присоединился к Хорусу, потому что ненавидел Императора и большинство своих братьев. Но это не так. В сердце Железного Владыки давно жила тьма, но выход ей дала не ненависть, а чувство вины. Вины перед отцом, перед братьями, перед своими воинами, перед народом Олимпии и перед самим собой. Ведь требуя от других математического совершенства, он сам так его и не добился, и лишь подвел всех, кто доверял ему, кто верил в него. А Луперкаль пообещал брату, что тот получит прощение и навсегда избавится от своей mia culpa, когда старый Империум и его идеалы обратятся во прах. Вот что на самом деле заставило Пертурабо встать плечом к плечу с Воителем.
Гидра Кордатус, Мир Крона и другие кампании
В то время, как в Империуме разгоралась гражданская война, Пертурабо не мог не воспользоваться ситуацией и посрамить Имперских Кулаков, ибо его идейное противостояние с Дорном уже не раз сталкивало братьев, но еще никогда – в бою. Для этого Пертурабо выбрал Гидру Кордатус – мир, недавно приведенный к Согласию сынами Дорна, на котором Кулаки в традиционной для себя манере не просто оставили гарнизон, а возвели великолепную крепость. Железные Воины начали с невероятно точной орбитальной бомбардировки, которая была намеренным актом, призванным показать Кулакам, что легион Пертурабо во всех отношения лучше их.
Нужно отдать должное сынам Дорна – они сопротивлялись три месяца. Но когда Железные Воины все же вошли в крепость, семя жестокости, посеянное при повтором приведении Олимпии к Согласию, проросло в полную силу. Пятьдесят два Имперских Кулака и 13 тысяч смертных, пожелавших присоединиться к воинам Дорна, были истреблены, превращены в пепел и кровавые лохмотья. Железные Воины превратили Гидру Кордатус в выжженный мир, а выживших людей увели в рабство на свои корабли.
После Гидры Фулгрим неожиданно пожелал встретиться с Пертурабо и тот согласился. Они никогда не были друзьями и едва ли сблизились за время Великого крестового похода, но стремление Фениксийца к абсолютному совершенству импонировало Пертурабо. Подробно описывать эту эпическую историю я не буду (эти события изложены в книге «Ангел Экстерминатус» Грэма Макнилла). Если кратко, то Фулгрим обманул брата, сказав, что в глубине Ока Ужаса сокрыто некое ксеносское оружие, называемое Ангел Экстерминатус и оно гарантировано склонит чашу весов в пользу Хоруса.
Пертурабо не доверял брату (он никому не доверял, вы ведь помните?), более того – он не сомневался, что Фулргим в какой-то момент предаст его и вся эта затея точно не для того, чтобы помочь Хорусу выиграть войну. Но Железный Владыка не мог отказаться от уникальной возможности. Ведь, как я указал выше, с раннего детства на Олимпии сквозь необозримые космические глубины он видел Око и оно буквально преследовало его всю жизнь. Поэтому Железный Владыка согласился помочь Фулгриму, но в итоге тот лишь использовал его – сначала чтобы пройти древний эльдарский лабиринт, а потом чтобы «вознестись» до демон-принца. Что интересно, в том эпизоде на покинутом эльдарском мире Фениксиец говорит Пертурабо одну важную фразу: «О, это должен был быть ты, несомненно. Никто кроме тебя. Никто кроме, возможно, сильнейшего из нас» (прошу прощения за возможную неточность, цитирую по памяти).
Кстати, Пертурабо так никогда и не узнал, почему с детства видел Око Ужаса. Единственный раз он спросил у Ферруса, видят ли его модифицированные глаза варп, но тот лишь покачал головой и посмотрел на брата с презрением. Больше Пертурабо к этому вопросу не возвращался, а сам эпизод говорит о том, что возможно с некоторыми братьями он все же пытался сблизиться. Так или иначе, но Железный Владыка мог видеть варп, сложно сказать – как именно. Вероятно – как его видят псайкеры, возможно так же, как его видел Магнус. Хотя странно, что в «Повелителе Просперо» между ними эта тема не поднимается.
Как я уже сказал, именно Пертурабо дал Оку Ужаса его имя. Причем он сделал это абсолютно интуитивно в тот момент, когда впервые увидел его физическим зрением. Затем Фулгрим предает брата, становится первым демон-принцем и уходит после того, как Пертурабо уничтожает его физическую оболочку. Но Фулгрим обещает, что они встретятся вновь. Железные Воины покидают гибнущий эльдарский мир и чтобы спастись ныряют в сингулярность.
В итоге, предсказание Фулгрима сбывается и через некоторое время два брата встречаются вновь, и это уже сюжет романа «Рабы Тьмы» Джона Фрэнча. В контексте обзора Пертурабо книга показывает, что он, во-первых, долгое время противился прямому влиянию Хаоса и скверне, проникшей в его легион. Во-вторых, он к этому моменту перестал верить в Хоруса, потому что видел – тот на самом деле сломлен и продолжает войну уже ради самой войны (несомненно, этому немало поспособствовали события, описанные в «Волчьей Погибели»). Хотя едва ли на тот момент кто-то из примархов-предателей вообще понимал, что Луперкаль уже давно не владеет собственным телом и разумом…
Третий концептуальный момент из «Рабов Тьмы» – это описание поединка между Ангроном, который уже стал демон-принцем (сюжет «Предателя» Аарона Дембски-Боудена) и Пертурабо. Относительно того, кто вышел победителем из этой схватки, идет много споров. На мой взгляд, победил Пертурабо. Он сражался без Железного Круга и практически не отвечал Ангрону, стремясь просто выстоять, пока ярость брата не уляжется. Что в итоге и произошло. То есть именно потому, что Пертурабо пережил все атаки Красного Ангела и остался в добром здравии, мне он видится победителем. Хотя это, конечно, лишь мой субъективный вариант трактовки тех событий.
И да – Битву за Фолл я здесь намеренно не рассматриваю, потому что в контексте темы публикации она нам не даст ничего нового. Я рассмотрю ее отдельно в одной из грядущих публикаций.
После Ереси
Как именно Железные Воины принимали участие в Осаде Терры, мы пока не знаем. Зато знаем, что после убийства Хоруса они, как и большинство предательских легионов, отступили в Око Ужаса. Но к этому моменту по всей галактике у Пертурабо имелось множество укрепленных форпостов, и одним из таких форпостов была Вечная Крепость – колоссальная оборонительная система на мире Себастус IV. Перед тем, как уйти в Око Ужаса, Пертурабо ввел основной контингент легиона в эту крепость и стал провоцировать Дорна на атаку.
Раздавленный чувство вины, Дорн бросается в бой, наплевав на стандартную боевую доктрину Имперских Кулаков. Железо и камень наконец сходятся в полную силу, но по иронии судьбы меняются местами, ведь обороняется Пертурабо, а атакует Дорн. Битва продолжалась три недели и до сих пор ведутся споры о том, кто выигрывал, пока не подоспел флот Ультрамаринов. Робаут мог либо убить Пертурабо, рискнув жизнью Дорна, либо дать Железному Владыке уйти и спасти брата. Конечно, Робаут выбрал Дорна и Железные Воины отступили из системы, а потом ушли в Око Ужаса на планету-крепость Медренгард.
Факты же таковы – Имперские Кулаки после той битвы не принимали участие в масштабных военных кампаниях 19 терранских лет, потому что не имели достаточно живой силы. То есть потери, которые они понесли в Железной Клетке (так позже прозвали ту битву за Вечную Крепость), были невероятными. Железные Воины захватили 400 Кулаков и принесли их геносемя в жертву Темным Богам, что позволило Пертурабо стать демон-принцем. В этот момент он окончательно отворачивается от всего человеческого, что еще было в нем, и становится в один ряд с перерожденными Фулгримом, Ангроном, Лоргаром.
Краткий анализ образа
Трагизм Пертурабо в том, что всю его жизнь гений примарха вынужденно ограничивался единственным направлением – войной. Он рос в мире, где доверие было мифом, где люди улыбались в лицо друг другу, а в следующую секунду подсыпали яд в бокалы союзникам, которым клялись в верности. Так стоит ли удивляться, что Железный Владыка никому не мог доверять? Он ведь просто не умел этого делать, не знал как. Да и скажем прямо – в «семье» примархов мало кому на самом деле можно было доверять.
Потом он стал частью планов Императора и начал копать траншеи, буквально. Я достаточно наглядно показал, что на протяжении всей этой невероятной кампании по покорению галактики легиону Пертурабо действительно доставались самые сложные направления. Его бросали туда, где любой другой примарх либо не выжил бы, либо просто не стал бы выполнять казавшуюся невыполнимой задачу. Но Пертурабо отличался от других примархов, для него цель всегда оправдывала средства. Об этом нигде не говорится, но возможно он таким образом хотел заслужить уважение братьев и отца? Возможно, он все же хотел видеть их своими союзниками, друзьями? К сожалению, Пертурабо всегда держал свои мысли при себе и поэтому многие его мотивы так и остались для нас загадкой.
Тем не менее, остается фактом, что другие легионы недооценивали Железных Воинов, даже презирали их. Но были такие примархи как Дорн, Жиллиман, Сангвиний, Фулгрим. К каждому из них Император относился по-особенному, каждый из них служил образцом и выигрывал эпические кампании, которые летописцы славили во всех частях галактики и которые триумфально вносились в имперские хроники. Едва ли Пертурабо одержал меньше побед. Едва ли его победы были менее значимы. Но его никто не прославлял, и он не смел роптать против отца. Пока Хорус не стал Воителем.
Потом уже Луперкаль начал подтачивать его легион и падение Железного Владыки стало вопросом времени. Я повторюсь – его можно понять. Особенно хорошо его можно понять в ситуации с Олимпией. Когда после чудовищного противостояния с хрудами он внезапно узнает, что его родной мир… восстал против него! В принципе, он хорошо понимал, что такое Олимпия и какие люди там живут. Он, конечно, отлично знал, что этому миру нужна лишь искра и он тут же вспыхнет во всепоглощающем пожаре восстания. И в любой другой момент Пертурабо просто снова усмирил бы Олимпию и уже оставил бы править не Тирана, а назначенного Террой Планетарного Губернатора. Вот только Даммекос выбрал самое неподходящее время, чтобы умереть.
В «Молоте Олимпии» все это очень хорошо описано – в каком жутком состоянии находился Пертурабо, когда его настигла страшная весть. Он был зол на весь мир из-за глупой и во всех отношениях неправильной войны с хрудами. Он буквально «устал превозмогать», так что ему на тот момент тоже нужна была лишь искра. И такой искрой стала Олимпия. Что же касается его предположения о том, что отец никогда не простит его за геноцид, то, на мой взгляд, это решение спорное. Но Хорус к тому моменту уже постарался на славу, поэтому Пертурабо сделал почти закономерный выбор.
Плюс не будем забывать, что над ним (как и над Мортарионом) с самого начала довлела, скажем так, длань Богов Хаоса. Причем если Мортариона Нургл выбрал по стечению обстоятельств (потому что Барбарус был миром Нургла), то в случае с Пертурабо все достаточно странно. Почему он с детства видел Око? Почему оно манило его и как вообще он был связан с варпом? То есть очевидно, что все примархи – псайкеры, но связь Железного Владыки с Имматериумом определенно была иной. Увы, но здесь уже можно только предполагать, и вполне возможно, путь Пертурабо был предопределен с самого начала…
Так или иначе, если Кёрза и Ангрона я могу оправдать на сто процентов, то в случае с Пертурабо все кажется несколько сложнее. Возможно, был у него действительно какой-то психический дефект, как раз объясняющий его псайкерское зрение, хотя что тут причина, а что следствие – тоже вопрос. В любом случае, на то, что он примкнул к Хорусу, во многом повлияли внешние факторы, множество факторов – от становления на Олимпии под крылом двуличного лжеца Даммекоса до поистине кафкианского противостояния с хрудами на Гуганне. Да, и сам Хорус повлиял на это в немалой степени. И тут я снова не могу не провести очевидную параллель с Мортарионом, который в целом оказался в аналогичных обстоятельствах.
Напомню в заключении, что Пертурабо создал великолепного золотого льва с непревзойденной детализацией, которого намеревался подарить Эль’Джонсону. Именно он построил собор на Никее и задумывал его не как судилище, но как великолепный амфитеатр для проведения соревнований в воинских и интеллектуальных дисциплинах (и кстати, то, как Император использовал собор, действительно обидело Пертурабо). Он же создал Небесные Часы, которые Жиллиман установил на самой высокой башне Макрагга. То есть примарх IV легиона был не просто мастером войны и гением осадного дела. Он был творцом в куда более широком смысле!
И он не считал правильным делить легионы на «предателей» и «лоялистов». Дорна и остальных он называл врагами, орудиями Императора, которые были либо слишком наивны, либо попросту слепы. Вероятно, в каком-то смысле Пертурабо близок Кёрзу, потому что Олимпия заставила его выучить тот же урок, который Ночному Призраку преподнес его мир Нострамо. Никому нельзя верить, а контролировать людей можно только силой страха и террора. И в дальнейшем этот урок преподавался Пертурабо снова и снова. А потом, после геноцида на Олимпии, примарх заплакал, не в силах осознать всю чудовищную глубину свершенных им преступлений…
Можно ли простить Пертурабо за это? Едва ли. Но его можно понять. Все или почти все его поступки можно объяснить. И нельзя отказать ему в том, кем он мог бы стать, если бы отец отнесся к нему с чуть большим вниманием. И если бы мир Вархаммера, который не так уж сильно отличается от нашего мира, оказался бы хоть чуточку добрее…
P.S. Не могу не отметить значение имени примарха, ведь у многих из его братьев имена буквально – говорящие. Пертурабо, на мой взгляд, не стал исключением – с латыни «perturbatio» переводится как «замешательство, беспорядок, смятение». Более близкой аллюзии я не нашел. Хотя, что любопытно, тайное имя Алистера Кроули, данное им самому себе еще в юности, было как раз Пертурабо. Но ни в одной из своих многочисленных работ Кроули его не объясняет (да и упоминает то всего в одном тексте). Получается весьма притянуто, но возможно это как раз аллюзия на пскайкерские способности Пертурабо.
Источники
- роман «Фулгрим» Грэма Макнилла;
- роман «Падшие ангелы» Майка Ли;
- роман «Первый Еретик» Аарона Дембски-Боудена;
- роман «Ангел Экстерминатус» Грэма Макнилла;
- повесть «Пертурабо: Молот Олимпии» Гая Хейли;
- Кодексы Хаоса и Космодесантников Хаоса;
- Ересь Хоруса – Книга третья: Истребление Алана Блая.
